Алена Некрасова - Зарисовки одной дамочки

— Он же Гуру. У него имидж такой.

Гуру тем временем вещает глухим голосом:

— Возьмите апельсин и всмотритесь в сей божественный плод.

И, положив на ладонь апельсин, он обводит присутствующих взглядом. Выждав минуты две, он продолжает:

— Каков цвет!.. А тяжесть!.. А форма!.. Покатайте! Покатайте его в своих ладонях!

Все дружно начинают катать в ладонях апельсины.

— Теперь очищайте его! — с надрывным завыванием призывает Гуру, и глаза его округляются. — Надрывайте кожуру, но так, чтобы не повредить мягкую плоть. Слушайте!.. Слышите звук разрывающейся кожуры? Ощутите этот аромат!

— Поля, ты что купила? — раздается Катин голос. — У твоих апельсинов «шкурка» такая тонкая, что отрывается прямо с «мясом»!

Я смотрю на Екатерину и вижу, как она, пытаясь очистить апельсин, вгрызается в него зубами.

— Что было — то и купила! — огрызается Полина, которой было поручено перед самым началом сеанса ответственное задание: приобрести апельсины. Она, как и Катя, тоже впивается зубами в тонкую кожицу.

— Я уже вся не только в аромате, но и в соку, — жалобно стонет Катя и начинает тыльной стороной руки вытирать апельсиновый сок, струящийся по ее лицу. — Мать вашу за ногу, он же липкий!

— А теперь делим плод на дольки! — тем временем гремит завывающий голос Гуру. — Делим!.. И вот у нас на ладони раскрытый бутон. Закрываем глаза и ощущаем нежный аромат его внутреннего сока… Вдохните! Сильнее! Сильнее! — и он закатывает глаза.

По залу проносится громкий сап. Это сидящие на полу женщины начинают вдыхать в себя запах цитрусов.

— А у меня нос заложен, — слышу я чей-то голос.

— А воображение у тебя на что? — отвечает кто-то другой.

— Божественно! — слышу голос Полины.

— А теперь, — вкрадчиво произносит «двойник» Распутина, — возьмем одну дольку и положим себе в рот. Мммм… Ощущаете на языке его нежную влажность?.. Его сок?.. Его нежные ткани?.. Жуйте! — уже громче произносит он. — Вы должны извлечь всю сладкую и пряную оранжевость… Теперь глотаем и ощущаем, как долька скользит по нашему пищеводу…

— Ну, а как бы Вы решили пригласить понравившуюся Вам женщину к себе на ночь? — вопрошает секретарша у своего босса (очаровательного мужчины сорока лет, который настолько погряз в своей любви к работе, что, кажется, давно перестал интересоваться кем-либо).

— Ну, — басит он в ответ, — я бы подошел к ней и прошептал на ушко, что ее платье шикарно бы смотрелось на полу моей спальни.

— Ах, как это необычно! — восторгается и хлопает ладошками изящная блондинка-секретарша.

Я вспоминаю одного моего знакомого. Сейчас он известный политик. А когда-то, когда он был молод и жил в деревне, то ухлёстывал за одной дояркой. Как-то, пригласив ее на свидание, он заехал за ней на тракторе. На ее вопрос, не на этом ли «железном коне» он собирается повезти ее в кино, он только промычал что-то в ответ, видимо, думая, что мычание она поймет лучше, чем членораздельную речь (доярка все-таки).

Несколько лет назад, отдыхая на одном острове, я обратила внимание, что вечерами практически во всех небольших кафе и ресторанчиках молодые люди играют в шахматы со своими спутницами. Поначалу я решила, что островитяне готовятся к какому-нибудь чемпионату мира по шахматам, но позже добрые люди объяснили мне, недалекой россиянке, что это такой вид ухаживания.

И когда в Монако один тридцатилетний парень предложил мне сыграть в шахматы, я просто не поверила своим ушам. Неужели и здесь так ухаживают?!

— Ну, если Вы не знаете других игр, — ответила ему я, делая ударение на слове «игр», — то и это сойдет.

Я рассказала об этом случае своей подруге, высокой светловолосой женщине 38 лет, более пятнадцати лет проживающей в Италии, в двадцати минутах езды от Монте-Карло, и владеющей фабрикой по производству фурнитуры для кухонь.

— А ты уверена, что он ухаживал? — спрашивает она меня. — Может, ему просто заняться было нечем. Вообще-то мужики здесь SMS-ками начинают доставать, а не шахматами. За мной сейчас один ухаживает, так он забросал меня посланиями по самое «не могу», — и она проводит ребром ладони по длинной красивой шее.

— Мужик-то ничего? — спрашиваю ее.

— Ничего, — отвечает моя знакомая (назовем ее Сима), — добрый. Вот только там (и она скашивает глаза к низу живота) все такое маленькое, что впору вместо презерватива лупу в постель с собой брать.

— Такой маленький?

— Я тебе клянусь! На ощупь — небольшой шарик. С него все резинки спадают, — вздыхает она. — Мужику сорок пять, а он, как подросток, через каждые десять минут послания пишет.

Сима начинает зачитывать послания за последние три дня:

22.07., 10.00:

«Привет, крошка! Ты видишь, который час? Я проснулся. Думаю о тебе… Вспоминаю… Хочу увидеть тебя. Ты для меня — лекарство. Целую…»

22.07., 18.00:

«Что с нами происходит? Великолепие! Красота! И я надеюсь, что это продлится долго. Мне нравится фантазировать о том, что я с тобой сделаю, когда мы встретимся. А ты что об этом думаешь?»

22.07., 18.10:

«Ты еще не забыла обо мне? Когда встретимся, я тебя зацелую…»

22.07., 18.20:

«Почему ты не освободишь свою душу и фантазию? У тебя вместо головы одна большая проблема. Я так скажу: если хочешь видеть во мне друга — я согласен, любовника — располагай, спутника — да здравствует! Могу стать даже подстилкой у тебя на полу — главное, чтобы тебе было удобно. Можешь распоряжаться мной, как тебе нравится. А если просто захочешь выговориться, я подставлю тебе свое плечо, можешь плакать, и я помогу тебе во всем. Решай сама. Обнимаю…»

23.07., 14.00:

«Я рад, что ты мне позвонила. Признаюсь, хотя не очень хочется — ты мне нужна. Мне тебя не хватает. Целую.»

23.07., 14.10:

«Я понял! Ты меня околдовала. Ты — колдунья!!! Но я принимаю тебя такой, какая ты есть. И, если ты не будешь меня хотеть, я исчезну из твоей жизни, не произнеся ни слова.»

23.07., 15.10:

«Мне нравится играть с тобой — это может стать солью нашей дружбы. И ты от меня не отделаешься… Или я должен беспокоиться?»

23.07., 17.15:

«Ну что? Возвратимся к нашей игре? Представь, скоро буду у тебя и наконец сделаю массаж, который давно тебе обещал, но так ни разу и не сдержал слова.»

23.07., 21.00:

«Сегодня это мое последнее послание. Весь день я тебя чувствовал, словно ты здесь, со мной. Это мне хочется довести до твоего сведения, насколько твое присутствие важно для меня.»

24.07., 12.00:

«Утром был в больнице. Может, встретимся, и ты сможешь меня вылечить?»

24.07., 14.00:

«Мне жаль, но сообщаю — я не перестал о тебе думать.»

24.07., 19.00:

«Я озадачен. Ты пропала и не звонишь. С тобой все в порядке? Помни, что я рядом и готов о тебе заботиться.»