Анатолий Шестаев - Смерть на Арбате

«Бочкари» как их называли в городе потихоньку отошли от рэкета и постепенно превращались в средней руки бизнесменов. Главный «Бочкарь» всегда ходил в приличном костюме с галстуком, вернее не ходил, а ездил в огромном джипе. Вошел в совет Национального отделения самой правой партии, поддерживал кандидатов в депутаты различных уровней от своей партии. В общем, вел активную деловую и политическую жизнь. Год назад он учредил ОАО «Северо-Восток», основным видом деятельности которого являлось хранение и торговля ГСМ. Для этого в морском торговом порту была построена база для хранения ГСМ, заключены договора о поставке. За полгода было принято два танкера, деньги потекли рекой. Но тут власть показала зубы. Во-первых, «бочкари» составили конкуренцию очень влиятельным заправилам нефтебизнеса, во-вторых, ни с кем не хотели делиться. Бочкарь был вызван на самый большой ковер в области, где у него прямо потребовали пятьдесят процентов прибыли. «Бочкарь» предложил пятнадцать. Но ему объяснили, что торг здесь неуместен. Или пятьдесят процентов или закрывай лавочку. «Бочкарь» по наивности надеясь на своих «бойцов» вздумал потягаться с властью. Через три месяца база перестала функционировать и «бочкари» вынуждены были заниматься мелкими полулегальными делами. Таким образом выходило, что у Бочкарева и К обыли основания для убийства губернатора. Эту версию Синегоров поручил отделу Фирсова. Отдел занимался выявлением экономических преступлений, ему и отрабатывать «Северо-Восток».

Вторая версия связана с Охотоморским морским торговым портом. В начале года Гудков решил полностью подчинить себе это огромное предприятие, дающее хорошую прибыль, но генеральный директор Обручев, избранный на эту должность коллективом, заартачился и ни в какую не захотел ложиться под администрацию. Но тут, кстати, оказалось, что УБОП уже проводит проверку некоторых сомнительных сделок, заключенных самим Обручевым. Делу был дан ускоренный ход и в результате генеральный директор оказался бывшим и тут же уехал от греха подальше в славный город Санкт-Петербург. Рабочие немного побузили, но вновь назначенный директор Зиновьев, прямой ставленник губернатора, до этого работавший его заместителем, быстро их успокоил пообещав существенно увеличить зарплату. Оказавшись не у дел, Обручев начал писать жалобы и собирался даже обращаться в суд. Но понимая, что и сам может оказаться на нарах, особой энергии не проявлял.

Фирсов повозмущался этой нелепой версией, мол, зачем Обручеву убирать губернатора и главное на какие деньги, но вынужден был принять и эту версию, тем более что его отдел как раз раньше и занимался торговым портом.

Третья версия связывалась с рыбодобывающими предприятиями. Всего в области было зарегистрировано более 300 таких предприятий. Но среди них преобладали мелкие, имеющие кто один катер, кто холодильник. Крупных же было по пальцам пересчитать. И все их возглавляла и учредила в свое время госпожа Щипачева Вероника Кузьминична. История ее обогащения типична для России девяностых годов. Работала когда-то на одном из крупнейших предприятий области «Охотскрыбопром» невзрачная, но очень активная радистка Вера. Активная, к тому же язык подвешен хорошо, и в конце концов она возглавила комсомольский комитет «Охотскрыбпрома». В это время и завела она нужные и полезные знакомства. Потом в мутных водах приватизации и разграбления имущества народа России, быстро сориентировавшись, заполучила в аренду три рыболовных судна. Дальше — больше. Столкнувшись с новым руководителем «Охотскрыбпрома», беззастенчиво принявшимся разворовывать имущество объединения, за бесценок выкупила арендованные суда, прихватив при этом еще парочку. Так радистка Вера стала госпожой Щипачевой, обладательницей своего рыболовного флота. Через несколько лет она уже оказалась учредительницей и соучредительницей доброго десятка различных предприятий. Ее суда почти всю добытую рыбу и крабов прямиком сдавали в японские и корейские порты, минуя всякий учет и контроль. Получаемая от иностранных партнеров валюта нигде не декларировалась и не учитывалась. Рыбаки получали хорошую зарплату в долларах и за свои места держались. Иностранцы также были заинтересованы в таком бизнесе так как морепродукты приобретали по ценам ниже мировых. Различные предприятия Щипачева создавала для того, чтобы запутывать бухгалтерский учет и не платить налогов. Постепенно она вообще перестала появляться в Охотоморске, предпочитала жить в Москве. Купила коттедж во Флориде за немалую сумму (600 тысяч долларов) и стала советником губернатора. Поговаривали даже об их интимной связи, но неуверенно, так как красотой Вера не блистала. Главное что они нашли друг друга и Гудков всемерно покровительствовал Щипачевой и фактически она становилась монополисткой. Поддавшись модному среди крутых бизнесменов, взяточников и бандитов увлечению выдвинула однажды свою кандидатуру в депутаты Охотоморской областной Думы. И замелькала ее унылая физиономия на экранах телевизоров. Но к чести избирателей, несмотря на то, что они проголосовали и за наглого и беспринципного хвастуна и афериста Бананского, и за матерого жулика и взяточника Манучаряна, Щипачеву не пропустили. Она набрала мизерное число голосов и убралась восвояси.

Но однажды сотрудники ОБЭП чуть было не прищучили ее за сокрытие доходов от налогообложения. Японские власти все-таки вынуждены были подтвердить один факт сдачи крупной партии крабов Щипачевой одной из японских фирм. Но она, пронюхав об этом, тут же сымитировала кражу бухгалтерских документов из своего офиса и дело лопнуло как пузырь. Затем и японцы отказались предоставить документы без уголовного дела. Цепочка замкнулась и Щипачева выскользнула.

Обсуждая вероятность причастности Вероники Кузьминичны к убийству Гудкова оперативники сразу засомневались. Щипачевой не было никакой выгоды убирать губернатора. Без него она никто и сразу все потеряет. Она же должна понимать, что на нее заточили зубы и налоговая полиция и милиция, и все рыбопромышленники и держится она только благодаря Гудкову. Но тем не менее версию отбрасывать нельзя. Когда крутятся очень большие деньги может произойти что угодно. Может, не поделили чего, может, Вера решила выйти в свободное плавание. Мало ли.

Обсудив план мероприятий на текущий день, Синегоров отпустил начальников отделов и занялся текущими делами. А дел было невпроворот. Изучая и подписывая документы, отвечая на телефонные звонки Синегоров нет-нет да задумывался порой о судьбе Гудкова и никак не мог представить его мертвым. Это был такой живой, жизнерадостный человек невероятно кипучей энергии, огромной пробивной силы. Гудкова знали все жители области от мала до велика и никто не оставался равнодушным к нему. Кто восхищался, кто ненавидел. Он был действительно работающим губернатором. В кабинете находился редко, в основном всегда в движении. И говорил, говорил, убеждая всех и вся в пользе очередной своей идеи. К числу его детищ относятся аффинажный завод, спиртзавод, монополия на водку, особая экономическая зона. В области вовремя выплачивалась заработная плата бюджетникам, не было отключений электроэнергии, почти всегда была горячая вода. Первые годы бывали противостояния с областной Думой, часто встречалась критика в СМИ. УВД и прокуратура возбуждала уголовные дела на его заместителей. Но постепенно критика исчезла, начальник УВД и прокурор области со скандалом ушли на пенсию, а их преемники боялись уже и дохнуть в сторону администрации. И как обычно случается с большими начальниками (по правде говоря и не только с большими) Гудков, перестав встречать какие-либо возражения, уверовал в свою гениальность и непогрешимость и превратился в вождя, царька, сатрапа. Журналисты местных СМИ взахлеб и наперегонки начали строить культ его личности. Причем те же самые, которые ранее бывало его же и критиковали. Дума, сменив председателя, полностью покорилась губернатору.

Читать дальше