Вильям Козлов - Дети ада

Листая том «Молот ведьм», написанный двумя монахами-инквизиторами еще в XV веке, Иван обмолвился, что вот, мол, раньше были ведьмы, черти, демоны, привидения, а куда они в наш век подевались?

На это Элеонора довольно остроумно ответила:

— Раньше люди верили в Бога и страшились нечистой силы, которая из кожи лезла, чтобы заполучить душу... Вспомните хотя бы «Фауста» Гете, но после того, как большевики убили веру в Бога у русских, разрушили святые храмы и разогнали священнослужителей, Дьяволу не нужно стало соблазнять смертных, чтобы заполучить их душу. Они и так даром стали принадлежать ему. Нет веры в Бога, значит все достается Сатане. Некого стало соблазнять, запугивать, склонять к греху — с семнадцатого года на всей Руси стал править бал Сатана, как провидчески написал в талантливом романе «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков. Делать нечего стало бесам, привидениям, вурдалакам. Мир шагнул вперед в смысле развития цивилизации: если люди добились в техническом прогрессе таких сногсшибательных успехов, что полетели на Луну, то и ведьмы теперь не порхают на примитивном помеле, как на заре цивилизации в средние века, к их услугам летающие тарелки, космические корабли, да и называть нечистую силу стали полтергейстами, инопланетянами и другими научными именами. Нечисть, она быстро ко всему приспосабливается.

— Вы в Бога верите? — задал ей вопрос Иван.

— В Бога? — скрипуче рассмеялась Рыкунова. — Если бы Бог любил людей, он не допустил бы, что их в России довели до такого скотского состояния...

— Бог ли? — возразил Иван.

— Я верю в Дьявола, в приход Антихриста... Бог отвернулся от людей, что же толку ему молиться, верить в Него? Он все равно не услышит. Люди оказались ближе к Дьяволу, чем к Богу. И Он в этом за последнее столетие убедился. Богу нужно все человечество уничтожить и заново создать Адама и Еву, но уже совсем других. И Боги ошибаются. Новые люди действительно будут созданы по образу и подобию Господа Бога, а нынешние все больше по своему образу жизни, деятельности и даже облику походят на Сатану и его бесов...

«Это и к вам, Элеонора, относится!» — усмехнулся про себя Рогожин. Во время этого диалога худощавое лицо Рыкуновой еще больше обострилось, глаза светились колдовским блеском, мелкие зубы прихватывали нижнюю губу, отчего лицо принимало хищное выражение. И еще Иван подумал, что она не права: рядом с ней Натали выглядела истинным ангелом! Ей бы только крылышки — и может с успехом позировать гениальным художникам эпохи Возрождения, изображавшим на полотнах библейские сюжеты.

— Вы уж меня, пожалуйста, не причисляйте к нечистой силе, — будто прочитав его мысли, заметила Элеонора. — Ведьмы и бесы вредили людям, а у меня такой склонности нет. Я жалею людей.

Так, безусловно, могла сказать только сильная женщина. Кстати, ангелоподобная синеглазая и золотоволосая артистка и свой маленький ротик не раскрывала, слушая подругу., Широко распахнутыми глазами она смотрела на нее и молчала, а что было в ее красивой головке, один Бог знал. При всей своей кажущейся наивности Натали была далеко не простушкой. Иван иногда ловил на себе ее испытующий взгляд, она с удовольствием следила за их спором, а вот на чьей она стороне, понять было невозможно.

Странный был этот вечер. Внутренне подготовленный увидеть в Рыкуновой беспощадного врага, Иван должен был признаться, что ненависти, отвращения к ней совсем не испытывает. По-видимому, Бог некрасивым, ущербным женщинам дарит взамен светлый разум. Чем бы Элеонора смогла еще привлечь к себе Натали? Какой силой убеждения и логикой нужно обладать, чтобы изначально физиологически нормального человека склонить к предосудительной порочной связи?..

Выпив несколько рюмок коньяку и чашек крепкого черного кофе, Иван распрощался с подружками, другого слова для них он так и не подобрал. И уже на лестничной площадке, закрывавшая за ним дверь Натали, шепнула:

— В пятницу заезжайте за мной в театр...

И в голосе ее и взгляде почудилось ему нечто обнадеживающее. Уж не решила ли артистка порвать со своей сожительницей?

И вот сегодня пятница. Банный день, но к черту баню! Натали будет свободна после второго акта, это в половине десятого. Не то, чтобы он волновался, но чего-то нового от сегодняшней встречи ожидал. Так ему подсказывала интуиция, а он ей в последнее время все больше доверял. Кажется, ливень затихает. Он выглянул из арки: отощавшая туча драконом тяжело протащилась через весь город, темно-серый длинный хвост ее был светлее, чем свирепая огнедышащая пасть. Он усмехнулся такому сравнению. Но что-то в расползающейся туче и впрямь напомнило легендарного дракона из сказок и мультфильмов. Время бы Натали появиться из парадной. Если с сумкой, то Иван не ошибся — она покидает Рыкунову. В последние встречи он все больше убеждался, что привязанность к костюмерше у Вольской ослабевает. Она уже без прежней восторженности отзывалась о ней, что-то у них разладилось, возможно, сказалось влияние Рогожина. Он не упускал возможности поговорить с Натали о том, что она обкрадывает себя: с такой красотой принадлежать женщине!.. Разве это не дико? Неужели им вдвоем не скучно? Не угнетают ее, Натали, противоестественные ласки? Пусть искусные, изощренные. Вот ему, Рогожину, неприятно прикосновение мужчины к себе, он верит, что однополую извращенную любовь изобрел Сатана и кто ею занимается, тот служит ему. А у нее, Натали, на шее золотой православный крестик...

Ему пришлось сходить в Публичку и прочесть в читальном зале несколько трактатов о лесбиянках. Оказывается, в древности на острове Лесбос жили воинственные амазонки, от них и пошла эта лесбиянская любовь. Правда, автор не претендовал на полную достоверность, но приведенные факты звучали убедительно. В беседах с Натали Иван нет-нет и вворачивал несколько фраз, почерпнутых из трактатов... Но она почему-то не реагировала на его возросшие познания в области лесбиянства.

Может, все-таки его слова упали на благодатную почву? Он все больше убеждался, что Наталия Вольская не испорченная, порочная женщина — она бескорыстна, добра, у нее легкий характер, есть чувство юмора. Будь меркантильной, разве ушла бы от Глобова?

Натали появилась около десяти в светлом перетянутом широким поясом плаще с зонтом и большой синей сумкой. Шумели водосточные трубы, шелестел под колесами машин асфальт, однако с расчищающегося неба уже не лило... Повертев головкой в шелковой косынке, Натали увидела его, поспешно выходящего из-под арки. Размечтался, мог бы и пораньше выйти! Он приветственно помахал, подойдя, подхватил не очень тяжелую сумку и направился к машине, наехавшей колесами на край тротуара. Она, конечно, узнала глобовскую «Ниву», но ничего не сказала и покорно уселась на переднее сидение, обтянутое белой овчиной.