Игорь Григорьян - Иллюзия

— То что мы не стареем?

— Это само собой. Но есть еще один нюанс. В мире где нет Времени все существует одновременно. Сразу. И везде. Поэтому я просто беру то что мне нужно в любом месте Пространства.

— Ого! Если я правильно понял, то в любой точке есть сразу всё всё всё?

— Да. Именно так. Никак иначе просто не может быть.

— Почему мы не видим этого?

— Человеческий мозг показывает вам только то что считает нужным. То что вы видите, не является объективной реальностью, это лишь ваша собственная реальность, смоделированная вашим мозгом. И он, моделируя ее, исходил исключительно из своего опыта, знаний и желаний. Из того, что по его разумению может быть, а что — нет.

— Кто — он?

— Мозг. — Агафья Тихоновна подбросила в костер полено, выхватив его прямо из воздуха, — ваш мозг.

— И я так могу? — манипуляции с дровами для костра завораживали.

— Конечно. Но для этого вам надо скинуть с себя обусловленность. Ваш мозг точно знает что воздух не горит, а мой — нет, мой не знает, — акула повела плавником слева направо, и воображаемая линия тут же загорелась, весело и сухо потрескивая.

— Ничего себе, — я в изумлении уставился на горящий зигзаг, не зная что сказать.

— Ваш мозг также точно знает что, например, металлическая наковальня тоже не горит, — Агафья Тихоновна достала из-за спины тяжелую чугунную наковальню и каким-то образом подпалила ее, — и уж тем более, наковальня не висит в воздухе просто так, — она подвесила кузницу рядом с горящей линией и засмеялась.

— Как? Подождите, но как? — я был поражен, но находился от происходящего в восторге, — как вам удается?

— А теперь они горят вместе, — Агафья Тихоновна придвинула наковальню к линии, — а сейчас тухнут и исчезают, — она повела плавником и все исчезло, — ваш мозг точно знает что этого не может быть, поэтому просто не показывает вам всего что видит. Из всего многообразия, из бесконечного числа вариантов, он выбирает только то, что по его пониманию, может оказаться реальностью. Остальное он вычеркивает, как выдумки и фантазии.

— А ваш мозг?

— Какой с меня спрос? — Агафья Тихоновна улыбалась, явно довольная произведённым на меня эффектом, — я всего лишь сказочный персонаж. Фантазия.

— И я могу всему этому научиться? Но как?

— А вот для этого вам надо попасть в сказку, — акула посерьезнела, — то есть, в объективную реальность.

— Объективная реальность и есть сказка?

— Она просто есть. Она существует. Это единственное во Вселенной что можно описать одним-единственным глаголом. Для всего остального следует употреблять имена существительные.

— Каким глаголом?

— Быть.

— Быть?

— Быть! — Агафья Тихоновна погладила меня плавником по голове и добавила, — именно быть. Вот так просто.

Некоторое время мы просто молчали, слушая треск огня и наблюдая за причудливыми узорами пламени. Спустя некоторое время я попросил:

— Расскажите мне еще о Времени. Все что вы знаете.

Акула некоторое время молчала, подкладывая в костер поленища, и наконец, повернулась ко мне:

— Для серьезного разговора вам необходимо определить фундамент, на который мы будем опираться, — она подбирала нужные слова, пробуя их на вкус, — ведь человечество погрязло в суете. И в этой суете оно проходит мимо действительно важных вещей. А действительно важное никогда не бывает суетливым или суматошным. Действительно важное никогда не будет от вас требовать быстрых, необдуманных действий, — она немного подумала, — да что там говорить, быстрых, но обдуманных действий оно не потребует тоже. Действительно важное всегда рядом с вами, если хотите, внутри вас. И, следовательно, вы ничего не можете упустить или прошляпить, даже если будете просто сидеть, никуда не торопясь, натянув эту самую шляпу на голову и закрыв глаза, находясь в молчании и одиночестве. Вам надо найти именно нечто такое. Фундаментальное и основательное. Базовое, можно сказать. Найти, определить, выразить словами и использовать как основу. Ошибиться нельзя, — Агафья Тихоновна развела плавники в сторону и подытожила:

— Суетливые, взбалмошные вещи не могут быть фундаментом, иначе ваша постройка завалится как карточный домик.

— Что будет если мы допустим ошибку?

— Ошибка на стройке всегда приводит к разрушению конструкции, какой бы прочной она не казалась с виду. Одна единственная ошибка в фундаменте неизбежно приведет к двум ошибкам на первом этаже, к четырем на втором, восьми на третьем, шестнадцати на четвертом и так далее. На 10 этаже единственный фундаментальный просчет обернется тысячью ошибок, а на 20—ом их число возрастет до более чем миллиона! — Агафья Тихоновна считала в уме, быстро нашептывая себе под нос все увеличивавшиеся цифры, — смотря какой этажности дом вы хотите построить. Пара этажей смогут вытерпеть ваше невежество, но небоскреб построить не удастся. Если основа дома заложена с нарушением технологии, рано или поздно дом завалится. И в данном случае лучше раньше чем позже.

— Почему?

— Потому что если он завалится сразу после начала строительства, в него еще не успеют заселиться люди, — Агафья Тихоновна улыбнулась и постучала себя плавником по лбу, — а если люди уже заселились, — она еще раз выразительно постучала себя по голове, — то жди беды.

— Какой?

— Люди в своем большинстве всегда стремятся подмять, подтасовать факты под свою личную, собственную теорию, под рассуждения, которые они исповедают. Факты сначала спорят, но, в конце концов, плотно укладываются в нагромождении ложных заключений, и даже, — акула повернула голову набекрень, — если глянуть искоса, начинают их подтверждать. Но ложь от этого не становится правдой, и рано или поздно здание, построенное на непрочном фундаменте, рухнет.

— Время все расставит на свои места.

— Нет, что вы! Время радуется каждой ошибке, ибо само по себе является искусственным нагромождением ложный выводов и исследований, построенных на одной-единственной ошибке в фундаменте — принятии Времени как такового. И с каждым торжеством правды и постройкой нового, прочного и верного фундамента, оно само рискует исчезнуть в клубах пыли. Исчезнуть навсегда, как это бывает при сносе дома.

— Но есть же какие-то незыблемые научные аксиомы, на которые опираются величайшие умы человечества, продвигающие науку вперед?

— Конечно, есть, только так ли они незыблемы, эти аксиомы? В средние века Землю считали центром Вселенной и это было ох как незыблемо и нерушимо. Только в 1543 году математик и астроном Николай Коперник в своей книге «О вращении небесный тел» впервые описал то, что сейчас известно любому школьнику. И спустя 60 лет, уже после изобретения телескопа, Галилео Галилей подтвердил учение Коперника, доказав что Земля вращается вокруг Солнца, а никак не наоборот, — Агафья Тихоновна повернулась к дракону и, почему-то обращаясь к нему, продолжила, — однако много раньше, еще за 300 лет до нашей эры, греческий философ Платон утверждал что помещать Землю в центр Вселенной неверно, а астроном Аристарх из Самоса считал что не звезды вращаются вокруг Земли, а она сама вращается вокруг своей оси, — акула потрепала дракона за ухом и продолжила, — к тому же Аристарх был убежден что Земля описывает путь вокруг Солнца.