Игорь Григорьян - Иллюзия

Я оглянулся на нее и увидел что она смотрит в ту же сторону что и я.

Моя нога попала в расщелину и я погрузился в ил почти по пояс. Злость, смешанная с отчаянием, охватила меня как-то сразу, мощно и целиком. Я хватался руками за мягкие, глинистые выступы дна, однако это не приносило видимого результата, даже наоборот, меня затаскивало глубже и сильнее. Крик о помощи вязнул в тягучей жидкости но, казалось, звучал и был слышен только рядом со мной. Я звал Агафью Тихоновну, которая плыла, разведывая дорогу, где-то впереди, в надежде ухватиться за ее хвост и вырваться из цепких объятий ила, но ее все не было. Отчаяние охватило меня сразу и целиком, как будто меня погрузили в него с головой. Какие-то непонятные, темные желания всплывали в моем сознании. Я пытался освободиться от затягивающего меня ила и песка и барахтался в нем, зарываясь еще глубже. Мне совсем не хотелось опуститься на самое дно пусть даже и своего озера, но озера темных чувств и убеждений. Я уже видел как это сделали сотни скульптурных композиций «мужчина, держащий за плавник акулу с драконом на шее».

— Артак! — я закричал что было сил, внезапно и вовремя сообразив, что даже если вода поглощает все звуковые волны, дракон, находящийся у меня на шее, мог меня услышать и, наверняка, каким-то образом помочь, — Артак! Артак! — я кричал и кричал, не контролируя себя.

Ярость и злость окутали меня плотной простыней черного ила, и уже почти отчаявшись выбраться, я заметил два желтых вертикальных зрачка, смотрящих прямо на меня.

— Тссссссс, — Артак, а это был именно он, приложил когтистую лапу к своей пасти и попытался изобразить на морде нечто вроде улыбки, — тссссссс…

Я перестал кричать, сразу успокоившись. Я услышан, помощь пришла. Артак справится с любой проблемой. Так говорила Агафья Тихоновна, а я ей полностью доверял.

Чувство веры, надежды и умиротворения, откуда-то из глубин ила, поднялось большим воздушным пузырем, который проходя сквозь меня, мгновенным образом освободил мои конечности, позволив всплыть. Я находился внутри воздушного шара спокойствия и безмятежности, потихоньку поднимаясь к поверхности.

— Тссссссс, — Артак закрыл глаза и опять свернувшись вокруг моей шеи счастливо засопел.

— Тссссссс, — повторила Агафья Тихоновна, хвостом разрушив границу между моим воздушным пузырем и темной жидкостью. Она тут же вплыла в образовавшееся отверстие и плавниками, словно строитель, заделала дырку.

Мы барахтались в невесомости спокойного бесстрашия и умиротворения, со всех сторон окруженные злобой и человеческими страстями, поднимаясь все выше и выше.

— Только вы сами были в состоянии себе помочь, — Агафья Тихоновна победно приподняла плавники, — и вы справились! Вы, черт побери, справились! Но подниматься еще рано, надо зафиксировать победу! — она подплыла к латке на воздушном пузыре и ударом плавника разбила стенку.

Я находился в радостно-приподнятом состоянии и, казалось, ничто и никто не может нарушить моего спокойствия. Темная и матовая, болотистая жидкость клокотала около весьма значительной бреши в моем пузыре невесомости, но никак не могла затечь внутрь. Агафья Тихоновна, с удовлетворением отметила это событие, и схватив меня за рюкзак с красками, потянула на самое дно, именно в ту расщелину, где я оступился.

Артак умиротворенно спал и уверенность и благодушный настрой уже не покидали меня. Они стали моими спутниками, такими же реальными, как дракон и Агафья Тихоновна.

Мы погружались все глубже и глубже, пока не достигли настоящего дна. Воздушных пузырей здесь было меньше, чем на поверхности, и сами пузыри были мельче, плотнее и сжатее. Однако меня это совсем не волновало.

Агафья Тихоновна что-то расчищала на дне озера, быстро работая плавниками. Спустя какое-то время я увидел большую белую пробку, похожую на обыкновенную сливную пробку в ванной.

— Ваш выход! — акула указала на пробку и отплыла в сторонку, освобождая мне место.

Я схватил за кольцо и резко дернул. Пробка не поддавалась, но я был настойчив и упершись ногами в скалистое, уже без ила, дно, тянул из всех сил. В какой-то момент мне показалось что пробка немного сдвинулась и начала поддаваться. Я потянул еще сильнее и мой труд был вознагражден — длинно всхлипнув, сливная пробка оказалась у меня в руках.

Жидкость, с громким чавканьем уходила в темное отверстие, образовав большую черную воронку. Акула подхватила меня на спину и, быстро двигаясь в черной жиже, отплыла на безопасное расстояние. Мутная черная вода уносилась через скалистое дно неизвестно куда, а нас охватывали все укрепляющиеся ощущения радости и счастья. Сотни инфракрасных солнц опять сияли над нашими головами, и если отвлечься от того что это был купол моего зонта, пейзаж был очень впечатляющий.

— А что это? — я показывал на скалы, покрывающие дно.

— Карма. Отвердевшая и поэтому неотвратимая, — Агафья Тихоновна задумчиво смотрела на камни, — ваши мысли и чувства, накладываясь друг на друга, под большим давлением толщи воды, формируют скальную породу, прессуют ее, и слой за слоем вырисовывают ваш личный рисунок. Необходимо приложить много сил чтобы изменить эту картину.

— Много сил? Что надо делать?

— В человеческом понимании работы — со скалой ничего не сделаешь. Отбойный молоток тут не помощник. Дно может выровняться и подобные озера высохнут сами, растворившись в ваших деяниях. Испарившись от тепла ваших мыслей. Странно, но даже спокойное и невозмутимое созерцание чувственных озер очищает и фильтрует воду. И наоборот. Испытания, которые оказались вам не под силу, невыполненные обещания, долги, переживания и тревоги, все это накладывается друг на друга, отвердевая и формируя донья ваших озер. Но никуда не денешься и это обязательная часть пути.

— А что под дном? Куда ушла вода?

— Этого нам не дано знать, — отрезала акула, отвернувшись и давая понять что не хочет продолжать разговор на эту тему.

— Артак! — я наклонил голову, и поймав взгляд из только что приоткрывшегося глаза дракона, спросил, — что внизу? Куда ушла вода?

Артак, расправив крылья, подлетел к открытому отверстию, и заглянул внутрь, как бы приглашая меня сделать тоже самое. Труба, в которую без труда смог бы пролезть человек, уходила куда-то глубоко и конца ее не было видно.

— Так то же там? — я вопросительно переводил взгляд с акулы на дракона.

Агафья Тихоновна нехотя подплыла к нам и тихо, с опаской оглядываясь по сторонам, сказала:

— Время. То самое Время, которое человек наделил всеми известными вам полномочиями, исходя из ваших мыслей и поступков, формирует основание скал на дне чувственных озер.

— И нам туда?

— Нет, нет. Достаточно иллюзий. Нам только вперед и никак не вниз. Поймать Время, осветить его мнимую реальность и вывести на чистую воду, можно лишь обладая настоящим, живым Светом. Точнее его скоростью, — акула запнулась, потом подумала и повторила: