Елена Королевская - Взгляд сквозь время

Катерина Владимира поразила сразу. Блондинка с огромными, распахнутыми не то зелеными, не то серыми глазами. Все в ней казалось, как нужно: и тонкие пальцы рук, и длинные от ушей ноги, и красивая улыбка. Одета она просто, в полупальто и прорезиненные облегающие джинсы, обувь — непривычные тогда для женщин ботинки по типу мужских. Лицо почти без косметики, только ресницы накрашены и губы блестят модным голубоватым перламутром. В это время друг, не теряясь, вовсю выплясывал перед Татьяной.

Татьяна, будучи из довольно обеспеченной, по понятиям того времени, семьи, папа которой ездил в командировки в Китай и в семье у которой имелась и небольшая дачка в ближнем Подмосковье, и собственная машина — «жигули» четвертой модели, не слишком лояльно отнеслась к черт знает во что одетым молодым людям. Тем более и внешность у них самая заурядная, если не сказать деревенская. Роста среднего, телосложения среднего, вида среднего. У Владимира так вообще лицо круглое и посередине нос картошкой. Если бы не его большие карие глаза с ресницами, которым позавидовала бы любая девчонка, смотреть вообще было бы не на что. Все в них оказалось средним, кроме хорошо подвешенных языков.

Младшая сестренка не оценила кавалеров и не стесняясь начала тянуть Катерину домой.

— Кать, пойдем, я замерзла, — упорно повторяла она, наверное, в пятый раз, оттягивая Кате рукав полупальто.

Владимир с другом уговаривали девушек остаться и пройтись немного по краю лесопарка. Он начинался сразу же за домом, у которого они встретились. Там есть и облюбованные детворой овраги-горки, и лавочки со столами, и детские площадки. Катерина не знала, как ей поступить. Ей стало неловко перед самой собой, что она судит о людях по одежде, когда сама же у других подобное поведение яростно осуждала. И в глаза развернуться и уйти, заранее зная, что обижаешь человека, ей было совсем невмоготу. Хорошо, если б кто-то принял желанное решение за нее. Вот сестренка молодец, тащит ее, но тащить нужно посильней, поактивней. Чтобы она сдалась на уговоры. А Таня что? Она посмотрела на подругу. Та разговаривала с другом Владимира в паре метров от нее, и потихоньку обменяться ни взглядами, ни словечками не представлялось возможным. Нужно решать самой. Ничего оправдывающего уход она не нащупала. Ну да, не красавец, и видно, что небогат, а если, он человек хороший? Катерина — идеалистка, она отвергала дружбу за выгоду. Но уж очень диссонировала одежда и внешность дворового хулигана с приятным голосом по телефону. И если бы сейчас ее музыкальный слух не говорил ей, что она слышит тот самый голос, она бы никогда не поверила своим глазам. Пока она так сомневалась, не говоря ни да, ни нет, друг за пару минут, показавшихся Катерине вечностью, почти уболтал Татьяну познакомиться поближе.

— Ну что, Катюнь, пойдем пройдемся? — спросила Татьяна, явно ожидая поддержки с Катиной стороны.

Все взгляды были обращены в ее сторону. И Катя кивнула, тем более что подругу сюда притащила она, и раз той хочется пойти, то нужно пойти, оправдывала она свою трусость. Василий, так звали друга Владимира, изящно протянул Татьяне руку со словами:

— Облокачивайтесь на мою руку, мадмуазель, а то сегодня неимоверно скользко.

Этот жест окончательно подкупил не привыкшую к галантности девушку. Она взяла Васю под руку, и их пара первой шагнула в сторону местного лесопарка. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ними. «Хвостик» упорно ныла, что ей холодно и голодно, но на все предложения пойти вместе с подружкой домой упорно оставалась на своем посту и вертелась между идущих. Владимир и Катерина пошли рядом, но на расстоянии. Вася и Таня во всю над чем-то смеялись.

— Поделитесь юмором, — обратился к ним Владимир.

Василий рассказал остроумный, непошлый анекдот. Смешно показалось всем, обстановка разрядилась, и беседа потекла как по маслу. Они обсуждали фильмы, их героев, ситуации. Все чувствовали себя расковано и комфортно.

Прохожие оглядывались на их весьма странную, разношерстную компанию, состоящую из двух девочек-подростков, двух юных девушек, одна из которых еле шла на каблуках по скользкой дороге и расфуфырена и накрашена так, словно бы собралась «на выход», и двух совсем взрослых молодых мужчин, дворовой наружности и в такой же одежде. Все шестеро шли и, как дети, толкались, смеялись, кидались друг в друга снежками абсолютно на равных.

В лесу снега лежало много. Компания поиграла в догонялки снежками, все, кроме Татьяны, покатались кубарем со снежной горки, поиграли в «съедобное — несъедобное». Разницу в возрасте девочки с ребятами не почувствовали. «Здоровые лбы» так искренне играли и веселились вместе с ними, как будто сами были двенадцатилетними подростками.

Катерина чувствовала себя в их обществе легко, не нужно из себя что-то «выделывать», думать, как сказать, что сказать, чтобы соответствовать их уровню, переживать, что как-то не так одета. И пусть их новые знакомые и «не хватали звезд с небес», но они не ругались матом, не рассказывали скабрезных анекдотов, в общем, не делали всего того, что ей так не нравилось в сверстниках, желающих такими способами казаться старше. Их открытое и доброжелательное поведение очень приятно поразило. Набесившись, компания собралась по домам. Вечерело, но на улице находилось довольно много людей, и дорога хорошо освещалась фонарями. Владимир произнес:

— Ну все, светло, дойдете. Пока, тогда на созвоне.

— Конечно, — одновременно подтвердили девушки.

Они договорились, что будут время от времени созваниваться по-дружески. Девчонки пошли в свою сторону, а пацаны в свою, не предлагая проводить их до дома. Такой подход задел Катерину. Как так-то? Ее и не проводили до дома? Татьяна, как более старшая подруга, прокомментировала Катеринины сомнения так:

— А чего ты хотела? Мы для них малолетки, так побесились и ладно. Но если позовут еще, ты мне свистни, я пойду, — добавила она, — с ними весело.

Следующие полтора-два месяца они продолжали встречаться на пару часов такой же компанией, раз в неделю по воскресеньям. По району поползли слухи. Катерина решила быть выше этих разговоров.

В один из дней Катерина вышла из школы и услышала, как ее окликает знакомый голос. Владимир стоял около школьного забора и вальяжно щелкал семечки, сплевывая шелуху на землю. Буквально все — и ученики, и родители, и учителя — обернулись в его сторону. Катерина чувствовала, как неотвратимо заливается краской ее лицо. Под любопытными взглядами окружающих она пошла в его сторону.

«Что он здесь делает с этими дурацкими семечками? — все более смущаясь, думала она. — Что теперь обо мне подумают? И так сплетни пошли, что он мой парень». Но внутренний голос начал ее стыдить, ведь она дружит с ним не за что-то, а за качества его личности. Она не слишком уверенно подошла к нему, а Владимир по-простецки, хлопнув ее по плечу, как старинного приятеля, первым делом спросил: