Сергей Комяков - Запрещенная Таня

— А ты откуда это знаешь? — поинтересовалась Татьяна.

— Понятно, что не из передач вашего радио, — ехидно ответила Зина, — люд говорят. А пока ехали сейчас, то и шоферы говорили и милиционеры и военные сопровождавшие нас. Говорили, чтобы я не высовывалась. Дезертиры девок ловят, сама знаешь для чего, а если местные сопротивляются то и убивают местных. А так дезертиры смирные. Иногда помогают пахать или грузить что-нибудь. Мужиков ведь нет в деревнях. Да и в городах ало осталось. А многие бабы к ним сами идут жить. Все лучше, чем в колхозе за палочки трудодней пахать.

— Да, все не так как в наших сводках, — вздохнула Татьяна.

— Совсем не так, Танечка. То, что вы бормочите этому никто не верит. Хотя заставляют всех слушать.

— Зачем ты рассказываешь мне все это? — тихо спросила Татьяна, — мне еще писать про войну правильные стихи.

— Тогда, спроси о войне у Эренбурга, — зло ответила Зина.

— Не спрошу, — сказала Татьяна, — у нас здесь не курорт. Я не видела, как едят собак и кошек. И, наверное, не ела их сама. И соседи не ели. Но у соседки на этаж выше дочь убила людоедка. А Аня узнала и повесилась. А еще Миша говорил, что в их столовой был повар. Он продавал свои хлебные карточки. Золотом только брал. В первую же блокадную зиму умер.

— Почему? — не поняла Зина.

— Наверное, чего-то не рассчитал, — ухмыльнулась Татьяна, — думал где-то украсть. А потом не получилось. А еще говорят, что человеческая печень не съедобна, но если к ней сделать соус из мозга, то очень ничего.

Зина поперхнулась:

— Какого мозга?

— Человеческого, — спокойно ответила Татьяна, — другой сейчас нигде не возьмешь. Так один доктор говорит. Когда человек умирает от истощения, то все его мышцы забиты вредными веществами. Есть их, это как есть яд. Поешь, а потом отравишься этим ядом и умрешь. Правда, не сразу, а дня через два — три. По нашим меркам это не так и мало. А единственное. Что работает у умирающего от голода это печень. Она до последнего пытается вывести все эти яды, и отравлена меньше, чем весь организм. Вот ее и надо есть полив мозгами.

— Прости, прости, меня, — Зина обняла сестру.

— Ладно, ты же у меня умничка. Героиня, только нервы сдали. Ничего. Солнце, воздух и мир исцелят тебя. Нас всех исцелят. Хотя и не сразу.

— Вот что я вам скажу подруги, — радостно произнесла Вика, — нам надо чаще встречаться.

— Встречались бы, — пробурчала в ответ Маша, — если бы среди нас ученые не завелись.

— Да, ты, что? — поразилась Вика, — Танюша ты все еще пишешь? Это как его диплом?

— Пишу.

— Он ей там совсем мозг скрутил, — пояснила Маша.

— Кто? Кто он? — живо заинтересовалась Вика.

— Преподаватель ее. Сергей Петрович, — скривилась Маша.

— Сергей Васильевич, — поправила Танюша.

— Даааа, — Вика посмотрела на подругу, — симпатичный?

— Да, ты, что? — отмахнулась Танюша, — у него сын старше нас.

— Но сынок, симпатичный? — не унималась Вика.

— Сынок симпатичный и деловой, — согласилась Танюша.

— Тогда понятно, — широко улыбнулась Вика.

— Да, ты не про то, — угрюмо сказала Маша, — она там е про это. Она действительно задумалась. И в науку ушла.

— Задумалась? — Вика посмотрела на Танюшу, — а ты дорогая не того?

— Что не того? — переспросила Танюша.

— Ну, не беременная? Они в думки впадают.

— Нет. Не того, — сухо ответила Танюша.

— Она все в науке, — грустно сказала Маша, — ее уже и не вытащишь никуда. Дома сидит и пишет.

— Думаю, — поправила ее Танюша.

— А препод этот ее, нас шлюхами назвал, — сказала Маша.

— Так и сказал? — поразилась Вика.

— Нет, — спокойно сказала Танюша, — Сергей Васильевич сказал, что любовь тогда была смыслом, а сейчас стала средством. Это многозначительная раза.

— А чего в ей значительного, — скривилась Маша, — давно известно, что аномальные девушки живут, чтобы трахаться, а шлюхи трахаться, чтобы жить.

— Это тебе понятно, — возразила Танюша, — а Сергей Васильевич имел ввиду не только это. Любая фраза может быть воспринята на нескольких уровнях рефлексии.

— Ты так дорогуша и дальше пойдешь, — рассмеялась Вика, — в аспирантуру поступишь. Станешь преподом. И тоже всех парить будешь.

— А что в этом плохого, — пожала плечами Танюша, — не хуже, чем в твоем банке.

— Но ведь скучно, — поразилась Вика, — книжки мертвецов читать. Я понимаю, читать модные книги. Это карьере помогает, а вот читать то, что никому уже не интересно это мне не понятно.

— Денег не приносит? — спросила Танюша.

— Можно и так сказать, — спокойно ответила Вика, — но без денег в нашей жизни тоже нельзя.

— Да, бонусы, премии, квартальные, годовые, льготные кредиты, — кивнула Танюша, — все это очень важно.

— Я же тебе говорила, — тихо произнесла Маша, — совсем девке мозг забили. Как в секте, какой.

— Но, Танюша надо и деньги зарабатывать, — Вика внимательно посмотрела на подругу, — если не обеспечили родители, то самой надо крутиться.

— Конечно, — согласилась Маша, — а она как зомбированная, говорит, что есть не только деньги.

— Когда же пиццу эту принесут, — нетерпеливо обернулась к стойке Вика, — но ведь правильно ты говоришь. Хочешь жить надо уметь вертеться.

Танюша улыбнулась:

— А ты знаешь, что это значит?

— В плане?

— Что поговорка обозначает. Все русские поговорки что-то обозначают. Эта не исключение. Тем боле, что это сугубо женская поговорка.

— Ты так думаешь, — поразилась Маша.

— Уверена, — ответила Танюша.

— Тогда скажи, — попросила Вика, — не томи девушек.

— смысл прост, — пояснила Танюша, — если хочешь жить, то надо уметь крутиться. На члене.

— Члене? — переспросила Вика.

— Ага.

— Фи, — сказала Маша, которая убедилась, что подруга не в себе.

— Так мы и так постоянно только об этом и думаем, — засмеялась Танюша.

— А как без этого, — пожала плечами Вика.

— Но нам еще надо и подороже все, — улыбнулась Танюша.

— Ты и правда слишком серьезная стала, — заключила Вика, — может, как диплом получишь то и одумаешься.

— Надеюсь, что нет, — ответила Танюша.

— Ну как знаешь, — отмахнулась Вика.

— Дело личное, — хмуро поддержала ее Маша.

— А вы все таки как решили с Павликом? — сменила тему Вика.

— Как решили? — не поняла Танюша.

— Ну, что делать будете? — пояснила Маша, — вы же после окончания твоей учебы решили пожениться.

— Наверное, и оженимся, — ответила Танюша, — пока ничего не менялось.

— А потом в Новую Москву, — поддела подругу Маша.

— Да, какая разница, — отмахнулась Танюша.

Вика и Маша переглянулись.

— Там, тоже люди живут, — протянула Вика, — а он все свое продавил?

— Что свое? — поинтересовалась Танюша.

— Ну, дешевую квартиру там и машину для себя, — пояснила Вика.