Александр Лиса - Повелитель Песков

Перед многочисленной армией темных вод поднималась стена из песка и камней, поднятых со дна моря. Она стремительно росла, оттесняя воинов от своего предводителя. Пэлл заметить этого пока не мог в силу того, что испепелял меня взглядом — такого не возмутительного, дерзкого и чужого.

— Оглянись, о владыка моря. Оглянись, и подумай, что для тебя дороже. Уйти со своим лицом и армией, или уйти пораженным, без чести. Я не собираюсь тебя убивать, Пэлл. Хватит крови. И Антона я убивать не хотел, поверь. Я не стану мстить за гибель Алексиса, которого предательством погубили Антон и твой отец, я прощу тебе это.

— Это он предал моего отца! — крикнул Пэлл, не переставая оглядываться. — Он убил его, коварно, воспользовавшись его добротой и наивностью, отдав ему свою смертность. Однако тебе меня не запутать, человек. Я больше не куплюсь на старый трюк о дружбе и честности. Тебе нельзя доверять, как и Тенерису тоже. И именно поэтому я затоплю ваш остров и не останется над водой ни песчинки этих проклятых Песков!

— Твой выбор сделан, однако знай, что ты все равно останешься жить. — тихо сказал я.

Честно говоря, я тянул время, пока вокруг нас поднимался песок. После того, как Пэлл в очередной раз оглянулся, я ударил его. Мои руки вытянулись песчаными струями, и толкнули его в грудь. Мне не обязательно было этого делать, однако если начинать войну, то только так. Я ударил его в грудь, и на его удивление, мои руки не прошли сквозь него, как сквозь воду, а уперлись в теплое тело. Пэлл сделал несколько шагов назад, после чего отдал приказ своим бойцам убить меня. Что ж, давайте знакомится по ближе.

Я вновь превратился в песчаную пыль и поднялся в воздух. Стена, возведенная мной, достигала уже десятков метров, однако я понимал, что сквозь песок всегда просочится вода. Затем последовал удар. Земля содрогнулась. Я посмотрел на остров, и увидел, как люди на нем пригнулись к песку, однако опасность таилась не на острове. Песчаная стена накренилась, и стала падать в сторону острова, подталкиваемая огромной волной. На гребне этой волны стояли воины Пэлла — сгустки черных вод. Я убрал стену. Стремительно, песок и камни, что находились в нем, втянулись в море и осели на дне. Волна потеряла опору, и также устремилась вниз, вместе со своими седоками. Если она и хотела накрыть остров, то это едва получилось. Атака захлебнулась.

Я поднял песчаную бурю. Я не знаю, что мной руководило и направляло, просто я делал то, что должен был — защищал людей, которые мне были дороги, и готов я был это делать любыми способами.

На границе пляжа, там, где песок плавно переходил в море, будто бы стояла некая прозрачная стена. Воздух там был чист и свеж, однако там, где начиналось море, видимость была нулевая. Наверное, таких песчаных бурь в природе просто не бывает. Воздуха не стало. Им теперь был песок. Облепленные песком рыцари темных вод падали в водную гладь и устремлялись ко дну. Песок не отпустит их никогда, по крайней мере, пока я жив и способен сопротивляться. Трюк удался. Я думал, что облепленные песком рыцари замедлятся, пока будут его преодолевать, однако вышло неожиданно хорошо — они не могли преодолеть песчаной скорлупы, и под ее тяжестью падали в свою обитель — морское дно. Спустя минуту я догадался, что морское дно песчаное, и я могу затянуть их в него, однако решив, что и этого окажется достаточно отказался от этой идеи. Одни за другим рыцари Пэлла срывались и устремлялись ко дну, однако кружащийся вокруг песок Пэллу вреда не наносил.

Несмотря на всеобъемлющую бурю, некоторые стороны моря оказались мне зоны моего внимания, и я вспомнил трюк, который выучил и опробовал совсем недавно, а именно на последней тренировке с девчатами. Я размножился по песчаным копиям, при этом оставаясь бурей, властвовавшей на море. Мои песчаные фантомы, как и песок бури, охватывали бойцов Пэлла и тянули их на дно, постоянно множась и разлетаясь в разные стороны.

Со стороны острова до меня донесся крик, и сердце сжалось комком. Я оглянулся, и понял, что совершил ошибку. Я забыл про тыл, который, как мне казалось, прикрывается деревней. Сквозь непроглядную пелену песка я заметил, со стороны деревни к девушкам и Эллирии бежал мальчик, лет 7-ми. Он бежал и что-то кричал на бегу, громко и пронзительно, передавая свой страх и панику. Следом за ним по песку двигался рыцарь темных вод, еле касаясь песка, протягивая руки к мальчишке. На встречу им двинулись девушки, стремительно, быстро и грациозно, но я видел, что они не успевают. Я бросился к нему. Девушки могли не успеть, однако у меня такого права не было. Я должен был успеть. Для меня не существовало расстояний, времени и преград. Уже через секунду я был в метре от бегущего мальчика, и мысленно подгонял его. Давай малыш, чуть быстрее, еще доля секунды и ты будешь в безопасности, только еще чуть-чуть напрягись.

Мальчик, в шаге от меня, медленно, как в замедленной киносъемке, стал оборачиваться, и запнулся. Глаза его наполнились еще большим ужасом при виде протянутых к нему рук темного создания, ноги его подкосились, и он, не переставая смотреть на рыцаря темных вод, стал падать. Рука рыцаря дернулась вперед, коснулась его лица, и охватившую остров тишину прорезал такой отчаянный крик, какого еще не слышали доселе мирные Пески этой планеты. Я бросился вперед, казалось слишком медленно преодолевая этот шаг, отделяющий меня от создания, порожденного ненавистью Пэлла.

Как только тело мальчика коснулось песка, я утянул его назад, к бегущим вдалеке девушкам, после чего собрав всю свою ненависть и злость, обрушился на врага песчаным смерчем. Я разберу его по капелькам, по кристалликам воды, но он поймет, что не прав, и будет жалеть об этом прикосновении. Я все кружился вокруг рыцаря темных вод, вытягивая из него влагу, дающую ему силу и жизнь, и с болью понимал, что в деревни найдутся те, кто не успел добежать до нас. Об Анике с теми, кого она должна была спрятать в Храме я пока думать не хотел. Вытянув последнюю каплю жизни рыцаря, я направил всю мощь песка к морю, наблюдая при этом за тем, как мальчика поднимали нежные женские руки, клали его голову себе на колени. В женщине я узнал Эллирию, и заметил на ее щеках слезы. Направив песок в море, я подлетел к ней и встал рядом. Мальчик лежал с закрытыми глазами. Голова его покоилась на коленях Эллирии, ее рука гладила его черные волосы, а губы тихо что-то шептали. Правую половину лица мальчика покрывала черная корочка, похожая на подсохшую кору. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими всхлипами собравшихся вокруг девушек. Я присел рядом, взял мальчика за руку и замер. Его грудь еле видно поднималась и опускалась. Он был жив!

— Он жив! — не в силах удержать в себе столь радостные слова, прокричал я, и услышал цепную реакцию вздохов. Эллирия подняла на меня заплаканные глаза, и слабо улыбнулась. Глаза ее светились счастьем, и я понял, что все это время она плакала не от горя потери, а от радости, что мальчик жив.