Александр Лиса - Повелитель Песков

Я не знаю, как у них было принято прощаться, и каким образом ранее они это проделывали, однако я был удивлен тем, что к могилам родных они несли синие цветы Тенериса, который по неведомым мне причинам снова зацвел. Цветы клали рядом, принося также разные предметы быта и личные вещи. На двух могилках я рассмотрел детские игрушки, и несмотря на то, что слез уже было пролито не мало, снова заплакал.

Рядом с одной из них стояла девочка по имени Нике, в руках которой была небольшая табличка с надписью. После того, как она ее установила, я прочитал мелкие строчки, написанные на ней:

Мне не нужно игрушек, что были желанны.

Я простила обиды, что были глупы.

Я сегодня осталась без брата и мамы.

Мы остались с сестренкой Даной одни.

Ты не плачь, милый братец, не стоит бояться.

Лучше маму покрепче за нас обними.

Мы с сестренкой не будем отныне ругаться.

Будем к вам приходить, в светлой Памяти Дни.

После тихого вознесения цветов и иных предметов, все повернулись ко мне. Аника с Кирой стояли в толпе рядом друг с другом, крепко держась за руки. Глаза Аники были опухшими от слез, однако не смотря на горе и боль в ее взгляде я прочитал нотку одобрения и благодарности. Все ждали от меня слов, однако мне трудно было их подобрать.

— Еще не так давно я был странником на этих Песках, — начал я, — Я не знал своего пути, пока Провидица мне его не указала. Мой путь — защита этого острова, однако не смотря на все мои старания я не справился. — опустив голову замолчал я. — В моем мире, где нет и капли той сплоченности и преданности, той любви и заботы, что я увидел здесь, ходит сказание. Оно твердит о том, что после смерти, душа человека попадает в мир, намного лучший и светлый, чем этот. И я в это искренне верю. Некоторые народы, не смотря на боль и скорбь, устраивают праздник и радуются за своих родных, за их переход в иную, лучшую жизнь. Нам их будет не хватать, всех, кто героически предал свои тела этому Песку. — я обвел всех присутствующих уверенным и твердым взглядом. Они скорбели, однако мои слова нашли в их сердцах место, немного заглушив скорбь.

— На правах Повелителя Песков я объявляю этот день — Днем Памяти. Отныне мы будем собираться вместе на этой поляне и возносить цветы нашим родным и близким каждые сто дней, дабы их подвиг никогда не был забыт нами. — закончил я.

Первой ко мне подошла Аника, с мокрыми от слез щеками, и крепко прижалась ко мне. Сразу за ней подошла Кира, и также примкнула к объятиям. Кто подошел далее мне уже было не разобрать, однако через мгновение мы стояли все вместе — все население маленькой деревни, живущее на маленьком песчаном острове невесть в каком мире, слилось в едином объятии скорби и светлой памяти павшим, в День Памяти.

***

Я в своей жизни много раз встречал фразу о том, что время лечит. Лечит обиды, затаившиеся в сердцах друзей. Лечит сердца, разбитые преданной любовью. Лечит души, израненные безответностью и равнодушием. Одно время я даже с гордостью повторял эту фразу своим друзьям, не находя иных слов для их утешения. Однако недавно я понял, что время не лечит, а смазывает эмоции, как вода, омывающая острые края битого стекла. Вот его кромка режет тебе пальцы, принося боль и страдание, а вот, спустя время, она уже гладкая и не приносит вреда. Но это все же стекло, и надломив его кромка появится вновь. Раны на нашем сердце затягиваются и перестают так сильно болеть, однако рубцы на нем остаются с нами всегда, напоминая о причиненной когда-то боли.

Прошло около двух недель с того дня, как мы победили армию Пэлла. Я окончательно перестал ходить к морю, но в глубине души понимал — это от того, что рана на сердце еще не затянулась, а эмоции не смазались. В Храм Тенериса я также не спускался по той лишь причине, что он обязательно захочет диалога, а я к нему пока еще не был готов. Я бродил по деревне, смотрел, как яро и остервенело тренируются девчата, вымещая скопившуюся злость, как дети пытаются играть в догонялки, однако оглядываются по привычке через плечо, в поисках взгляда родного и близкого человека, которого уже нет. Смерть пришла в этот мир слишком рано, и у меня было ощущение, что пришла она вместе со мной. Плюнув на все, я направился в сторону моря, не особо и задумаюсь, что иду именно к нему. Выйдя на пляж и заметив, что круг солнца, упрямо встающий и садящийся изо дня в день, не взирая на наше горе, сейчас медленно клонится к горизонту, роняя оранжевые лепестки света на желтый песок, я направился вдоль берега. Мной овладело чувство вины. Я винил себя за то, что не смог спасти всех жителей деревни, за то, что не предугадал прорыв армии Пэлла в деревню, наивно полагая, что он будет драться на своей территории. Кроме всего этого, я не понимал, что будет дальше. У меня беременная жена, которая не в столь долгое время родит мне ребенка, и воспитывать его придется здесь, вдали от цивилизации, памперсов, медицины в конце концов! И принять решение о том, нравится мне это или нет я в данный момент не мог.

«Живи» — просто сказал мне Алексис и Антон. Я что-то другое, но не часть этого острова. Странно конечно, однако с их выводами я не мог не согласиться. Во мне действительно нет вод этого моря, а способность превращаться в песок дарована при перемещении в этот мир неведомо кем. Кроме всего этого, для меня оставалось загадкой, кто и как смог понять, что у меня получиться спасти этот мир? Хотя с чего я взял, что именно я такой уникальный? Может быть любой, кого-бы сюда забросило, при наличии таких способностей смог бы спасти остров? Тогда получается, что судьба спасителя была написана за ранее. Спаситель должен был стать Повелителем Песков, стать защитником острова, влюбиться в Анику…

Теперь придется пробовать с этим разбираться! Ну почему в моей голове всегда роятся тысяча вопросов, от ответов на которые жить становиться отнюдь не легче? Я все также шел по полоске пляжа прочь от деревни, уже не смотря ни на море, ни на темнеющее небо. Я смотрел под ноги на песок, которым я был некоторое время назад, сражаясь за остров. Неужели спасти его мог каждый, кого бы выбрал Миррилиус?

— Ни в коем случае. — услышал я глубокий голос седовласого старика. Я поднял свой взгляд вперед и заметил его. Он стоял в нескольких шагах от меня, в черном смокинге, что знойным вечером на пляже смотрелось достаточно глупо. В руке у него была рукоятка трости, конец которой был воткнут в песок. Он смотрел вдаль, на горизонт, где в его голубоватой линии соединялись море и небо.

— Зачем ты здесь? — устало спросил я, встав рядом и также устремив свой взгляд вдаль.

— Я не перестаю удивляться разнообразию миров, однако я безумно люблю такие вот, простые миры. Остров, море, небо и солнце, и ничего лишнего. Я бы на таком однажды с удовольствием поселился бы и жил, пусть не долго, но вполне счастливо. — словно, не слыша мой вопрос говорил он.