Сергей Ленин - О людях, любви и о войне

Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин

Как жилось немецким предкам Маши Нусс и Шрайнер, доподлинно не известно. Здесь требуется поисково-исследовательская работа с архивными документами. (Мне же удалось только по одной метрике деда от 1892 года найти свои вятские корни до родоначальника Ивана Решетникова в 1600-ых годах.) Здесь тоже есть огромный фронт работы.

Но вот поколению родичей Маши в девятнадцатом веке пришлось столкнуться с фронтом не из шуточных — с трудовым фронтом. А дело было так:

Будущая мама Марии — кареглазая стройная девушка Амалия Генриховна Шрайнер — повстречала молодого сероглазого парня, мастера на все руки, механизатора от бога — Александра Егоровича Нусс (6.12.1912 — 27.02.1970), и у них образовалась дружная семья, которой предстояло пройти через неимоверные испытания, голод, лишения, принудительное переселение из насиженных мест и много чего ещё. Но были и радости, и счастливые эпизоды в их непростой жизни. В первую очередь это настоящая мужская дружба, взаимопомощь и взаимная поддержка, которые возникли в трудармейские годы. Здесь даже слово бескорыстная не вписывается, она, дружба, была бесстрашной и верной и, конечно же, не предполагала никакой выгоды. Это явление, которым можно гордиться. А было четыре верных друга: Александр Нусс (фамилия в переводе означает орех), Иван Фризоргер (освободитель с копьём), Иван Май (божий дар или представитель города Майен из земли Рейнланд-Пфальц), Александр Ессе (кузнец или трубочист). Они горячо любили свою родину — Россию. Они здесь родились, здесь могилы их предков. Здесь позднее родятся и вырастут их дети.

Здесь в лихолетье Великой Отечественной войны они окажутся без вины виноватыми. Только за то, что они по своему происхождению были немцами, их отправят на трудовой фронт. Что это такое, я опишу по рассказам историков и очевидцев немного позже. А причиной такого поворота судьбы станет нападение в 1941 году немцев, вернее, фашистской Германии на их родину — Советский Союз. Так германские немцы-фашисты сломают жизнь своим соплеменникам, несколькими поколениями живущим по приглашению императрицы Екатерины Великой на землях Российской империи и потом в СССР.

До Великой Отечественной войны семье Маши пришлось тоже пережить суровые испытания. Машина бабушка, которую, как и её маму, звали Амалия, Амалия Христиановна Шрайнер, потеряла мужа Генриха. Его расстреляли 3 января 1938 года как врага народа. Позже он был реабилитирован. Но каково жить семье врага народа, испытать сполна пришлось всем домочадцам.

Маленькая Амалия — будущая мама Маши — была любознательной и очень энергичной девочкой. Она стремилась к знаниям, эту талантливую девчонку отмечали все. Взрослые восхищались её способностям, а сверстники уважали за необычное стремление к учению и наукам. Но учиться ей не довелось, не было такой возможности. Надо было работать. Она с огромным страхом уходила в ночное. Она молила бога, чтобы остаться дома и не ехать на пастбище.

— Маша, а какого бога молила маленькая Амалия? — перебиваю её рассказ я.

— Я не знаю какого, — задумчиво произносит Маша, — тогда культивировался атеизм, и в бога верить было опасно, по крайней мере, показывать такое.

— Всё-таки большинство немцев были протестантами, — предполагаю я и прошу Машу продолжить свой рассказ, свои воспоминания.

— А там у распаханных полян с сочными травами из лесополос доносился протяжный вой голодных, лютых и кровожадных волков, — продолжает Маша. — Девчонка стучала зубами от страха и ревела от жути. Но ничего не поделаешь, плачь, не плачь — надо работать. Надо помогать выжить и прокормиться своей семье в голодающем Поволжье. Она старшая из шести сестрёнок. И она шла в неравный бой со своими переживаниями, со своим страхом. И она побеждала! Бывало, волки нападали на колхозное стадо, но Амалия поднимала шум и гам, стуча кастрюлями, разбрасывала горящие угли кострища. Звери убегали. Коровы и овцы, и сама молодая пастушка, к их счастью, оставались живы и невредимы.

Потом, уже в замужестве, их семья тоже занималась нелёгким сельским трудом. Было тяжело, но труженики семьи Нусс, не боящиеся работы, пользовались заслуженным уважением у односельчан и руководства колхоза. Александр Нусс был просто незаменимым работником. Лучше него машины и механизмы не знал никто. Его жена Амалия уже по привычке работала на ферме. Однажды зимой, возвращаясь с работы, она шла домой с молочно-товарной фермы, что в четырёх километрах от деревни. Преодолевая порывы ветра в жуткую метель, она ориентировалась исключительно по своей интуиции.

— Не потерять бы дороги, — думала молодая, уставшая от работы женщина. — Ведь если провалишься в придорожный сугроб, тебя уже никто не спасёт. В лучшем случае на следующий день найдут закоченевшее тело. Если, конечно, волки не сожрут, — шла и горько размышляла уставшая и замерзающая Амалия.

Дома доченьки — Берта (она родилась в 1938 году) и Ирма (1940 года рождения) — уже заждались мамочку. Они ждут её и молочко, которое мама иногда приносила с работы. Амалия шла и невольно отгоняла от себя страшные мысли, слёзы застилали ей глаза, а конца дороги не было видно.

— Неужели я сегодня не дойду, неужели это мой последний вечер?.. А как хочется жить… Как я люблю свою семью, — не давали покоя жуткие мысли.

Вдруг её нога ударилась об какой-то твёрдый предмет. Амалия остановилась и сквозь жуткую мелодию завывающего ветра раскопала в снегу кожаный портфель. Открыв его, в слабых лучах лунного света, пробивающихся изредка сквозь снежную пелену, она увидела деньги. Портфель весь был забит денежными купюрами. Девушке сразу стало понятно, что это председатель колхоза, скорее всего, проезжал на лошадиной упряжке — санях из райцентра — и случайно обронил этот бесценный груз. Там была зарплата за всё время страды колхозников и денежки на закупку самого необходимого для нужд сельскохозяйственного предприятия. Шёл сороковой год двадцатого столетия, и за подобную утрату председателю грозил скорый суд и расстрел. Это Амалия понимала точно и ясно. Это была реальностью того тяжёлого предвоенного времени, тех суровых нравов и законов. За любую, даже мелкую провинность можно было получить суровое наказание или поплатиться свободой, а может быть и жизнью.

— Теперь я точно должна дойти, во что бы то ни стало дойти. Теперь от меня зависит жизнь не только моих деток, — думала молодая труженица колхоза. — Я должна спасти себя и жизни других людей, — стучали мысли в висках.

Когда энергии жизни, казалось, уже стали покидать её тело, Амалия увидела на горизонте мерцающие тусклые огоньки деревенского освещения. Это придало ей сил. И вот она уже у избы председателя колхоза. Двери тогда никто не запирал. Амалия толкнула скрипучий заслон, отделяющий её от лютой зимней непогоды и неминуемой смерти на морозе. В домашнем тепле старенького деревянного дома её сразу стали покидать последние силы.