Василий Кузьменко - Мы серые ангелы — 2

Прохор закурил, почему он раньше никогда об этом не задумывался? Он просто жил, просто работал, просто писал! Между тем дождь всё усиливался, стало уже совсем светло, по крыше тихо шуршали капли дождя и стекали струйки воды. Прохор затопил печь, и в доме стало тепло и уютно. Он вернулся к столу и налив себе последнюю рюмку и продолжил свои размышления…

Все эти ставшие известными на различных «стройках любви» посредственности, записавшие несколько песен и внезапно сказочно разбогатевшие девочки и мальчики, мелькающие на экранах телевизоров и в интернете, и есть те стереотипы, которые продвигает пропаганда. Она работает для таких же посредственностей, не нужен талант, не нужен упорный труд, надо только оказаться в нужное время, в нужном месте, спеть под фонограмму, потрясти немного сиськами или почти голой задницей и всё, ты уже звезда! У тебя уже тысячи поклонников, а если всё это выкладывать в социальных сетях, то их становятся миллионы! И тогда, каждый твой пост с помощью рекламы стоит много денег, ведь совсем неважно, о чём он! Можно, на различных постановочных ток-шоу, продавать грязное бельё своей личной жизни, за это тоже платят приличные деньги! В пропаганде стереотипов можно всё! Стереотипы становятся инструментом оглупления людей, мы живём в эпоху попкорна…

Прохор посмотрел в окно, дождь не прекращался. Ему вдруг стало ужасно тошно от того, что он сам, в какой-то степени принимал во всём этом участие своей газетой. Сразу почему-то захотелось спать. Убрав со стола, Прохор лёг на диван и практически сразу уснул. Ему снилась Лариса… Они были в каком-то дремучем лесу… Лариса, смеясь, убегала от него, а он никак не мог её догнать… Внезапно она пропала, Прохор, озираясь, стоял посреди леса один… Ларисы нигде не было… Ему вдруг стало страшно… Он стал громко её звать… От этого Прохор проснулся, сердце тревожно билось в груди… Он смахнул пот со лба и сел на диване. Чувство необыкновенного, прямо вселенского одиночества захватило его душу. Странно, но ведь он, как раз и стремился к этому, поэтому и приехал сюда… Нет, человек не может быть один, совсем один! Он не может жить с пустым сердцем, тогда теряется весь смысл его бытия! Прохор решительно достал телефон и включил его, ему надо было просто услышать голос Ларисы. Сети не было. Здесь была плохая связь. Прохор с телефоном вышел на улицу. Дождь закончился. Светило солнышко. Стоял птичий гомон. Между рекой и лесом висела радуга. В поисках сети Прохор дошёл до бани. Там сеть, наконец, появилась. У него было несколько пропущенных звонков от Ларисы и один от Кости. Прохор набрал жену. Она ответила сразу. Он услышал её взволнованный голос:

— Привет, почему ты не отвечал, как ты там…

Прохор слушал этот родной голос и в нём, где-то в самой его глубине возникло что-то очень нежное и это нежное становилось всё больше и больше… Прохор, улыбаясь, слушал эти бесконечные женские вопросы, на которые Лариса сама себе и отвечала. Было понятно, что она очень переживала за него, а теперь просто услышав его голос, все свои эмоции выплёскивала в эту милую болтовню… Наконец Лариса остановилась и просто тихо спросила:

— У тебя, всё хорошо?

— Я люблю тебя, — тихо произнёс Прохор.

Он услышал в ответ тихое сопение, затем всхлипывание и только после этого раздался её шёпот:

— Проша, если бы только знал, как я тебя любила и люблю!

Прохор понял, о чём сейчас говорила Лариса, поэтому быстро спросил:

— Как там Алиса и Софья?

— Всё хорошо, не беспокойся, я им сказала, что тебя в командировку отправили, — затараторила Лариса.

— Ты знаешь, я опять хочу писать.

— Пиши Проша, пиши, — услышал он в трубке.

— Ты не поняла, я хочу писать про серых ангелов!

— Так пиши!

— Я же обещал тебе не писать больше о них, опять сны начнутся, — улыбнулся Прохор.

— Господи, да я уже и забыла о твоём обещании, пиши!

— Спасибо тебе, Лариса, — тихо произнёс Прохор.

— За что?

— За всё, за любовь, за дочерей, — очень нежно ответил ей муж, да так, что у Ларисы повлажнели глаза.

— Ты когда вернёшься?

— Через пару дней.

— Писать будешь?

— Да, вот сейчас только баньку истоплю! — улыбнулся Прохор.

— Хорошо, возвращайся, мы ждём тебя Проша!

— Я люблю тебя!

— И я, очень люблю тебя! — послышалось в трубке со всхлипом.

Прохор спрятал трубку в карман, улыбнулся и, взяв вёдра, стал наполнять котёл бани водой. Колодец был рядом с баней, поэтому через десять минут он уже затопил печь и пошёл в дом. Мысли, между тем, начали роиться, выстраиваясь в идеи. Правда, процесс этот происходил несколько замедленно. Прохор улыбнулся, достал прохладную бутылку пива и вышел посидеть на крыльцо. Прохладное пиво действительно оживило его мыслительный процесс. В его голове начали рождаться герои, сцены, диалоги. Внезапно возле калитки остановилась не очень новая иномарка, из которой вышел седой благообразный мужчина. Подойдя к самой калитке, он спросил:

— Вы, Прохор?

— Да, а в чём собственно дело? — спросил Прохор, подходя к калитке с бутылкой пива в руке.

— У вас очень хорошие друзья, они беспокоятся и попросили меня проведать вас.

— Это Костя?

— Почему только Костя, мне позвонила его жена Татьяна, — улыбнулся незнакомец и, кивнув на пиво, спросил, — гуляем?

— Лечимся, — с улыбкой ответил Прохор.

— Что лечим, голову или душу?

— Душу!

— Душу не так и не здесь надо лечить! — глядя в глаза, тихо произнёс мужчина.

— У каждого своё, — глубокомысленно произнёс Прохор.

— Так-то оно так, — согласился незнакомец, — только есть тот, кто за все души отвечает.

Прохор посмотрел на этого благообразного мужчину и спросил:

— А вы поп?

— Я иерей, а что тебя смущает?

— Я думал, что все служители церкви носят бороды!

— Борода не самое главное в моей работе.

— А что главное?

— В переводе с греческого иерей — это жрец, в мои обязанности входит совершать богослужения, нести учение людям, проводить причащения и другие таинства, — глядя в глаза Прохору произнёс иерей, — ты можешь называть меня отец Димитрий.

Прохор внезапно для самого себя задал наверно самый глупый в своей жизни вопрос:

— Скажите святой отец — Бог есть?

Отец Димитрий внимательно посмотрел на Прохора и ответил:

— Думаю, что ты и сам знаешь ответ, другое дело есть ли он в душе человека, а в твоей, он точно есть, будешь возвращаться, сверни ко мне в церковь, это по пути, ты услышишь!

— Что и грехи отпустите?

Отец Димитрий улыбнулся и, поворачиваясь к машине, произнёс:

— Заезжай Прохор, там и поговорим, если грехи стоящие, то отпущу.

— Заеду, обязательно заеду, святой отец, — сказал уже на прощание, севшему в машину священнику, выйдя из-за калитки.