Ричард Фланаган - Первое лицо
- Название:Первое лицо
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (5)
- Год:2019
- Город:М.
- ISBN:978-5-04-096745-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ричард Фланаган - Первое лицо краткое содержание
«В 1991 году, когда работал над своим первым романом, я получил предложение от величайшего афериста Австралии и корпоративного преступника Джона Фридриха: написать от его лица мемуары за шесть недель» – так начинает рассказ о своей скандальной новинке лауреат Букеровской премии Ричард Флэнаган.
«Первое лицо» – это уникальная вещь в жанре автофикшен, где писатель мастерски показывает жизнь людей, которых можно смело назвать сливками общества. Киф, так зовут главного героя, сделает все, чтобы за шесть недель создать миф – алиби для Зигфрида Хайдля, беспринципного бизнесмена, пытающегося не сесть в тюрьму. Но чем ближе срок сдачи рукописи, тем сильнее сомнения Кифа: кого будет больше в этих мемуарах – его или Хайдля?
Первое лицо - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Понимаю, это странно, но так уж случилось: детство мое прошло в немецкоязычной семье и без друзей. Но я был счастлив. Так и запиши.
Он улыбался.
В его улыбке словно сквозило воспоминание о причастности к чему-то зловещему.
Что записать? – спохватился я.
Да вот это.
Что?
Напиши: я был счастлив.
Жуткая улыбка. Тик. Бум-бум, беззвучно повторял мускул. Бум-бум.
Работали мы в районе Мельбурнского порта, занимая угловой кабинет в здании одного издательства. Возможно, прежде здесь было рабочее место главного редактора или начальника отдела торговли, не то ушедшего на пенсию, не то уволенного. Кто знает? Нам не докладывали, но в этом кабинете Зигги Хайдль чувствовал себя важной птицей, что само по себе имело значение, а вот то, удобно или неудобно мне, никакого значения не имело.
Шел 1992 год, такой близкий и теперь уже такой далекий, когда у главы каждого издательства имелся просторный кабинет с баром; еще до нашествия «Амазона» и электронных книг, до сращивания таких понятий, как детальная аналитика, уровень удовлетворенности потребителя и выстраивание логистической цепочки в единую удавку палача; еще до того, как беспощадный рост цен на недвижимость и коллапс книгопечатного бизнеса превратили издательства в подобие убийственных сборочных цехов, где сотрудники теснятся на длинных скамьях, как, скажем, бойцы Советской армии в своей кабульской столовой образца этак 1979 года.
В ту пору издательский бизнес, как и ограниченный контингент советских войск, входил в стадию стагнации, еще не расцененную как кризис или агония. А под этими скамьями сокращение рабочих мест исподволь сверлило многочисленные дырочки, которые со временем образовали одну большую сливную дыру, куда через несколько лет в одночасье, неожиданно для всех рухнули несколько этажей и с грохотом схлопнулись в один-единственный этаж. Затем, когда пришло время, и этот единственный этаж стал сжиматься под натиском моря стартапов, финансовых компаний и сетевых предприятий, а коварный океан разрушения начал затапливать издательские офисы, урезав их до половины этажа, и книги превратились в контент, а писатели – в поставщиков контента, вроде мешков с песком для укрепления стен, и престиж их сословия опускался все ниже и ниже, если ниже вообще возможно…
Может показаться, что я пишу все это с определенной долей ностальгии и что у того издательства близ Мельбурнского порта была своя особая аура и своя атмосфера.
Но нет.
Ни ауры, ни атмосферы не было.
Хотя вдоль всех стен высились стеллажи, при ближайшем рассмотрении они, как и весь издательский мир того времени, являли собой удручающее зрелище. Полки из древесно-стружечных панелей с облицовкой под тик отталкивающего фекально-бурого цвета. А книги! На сверкающих полках стояли исключительно книги самого могущественного издательского дома того времени «Шлегель-Транспасифик» (известного также как «Транспас»). Их темы – шоколад, садоводство, мебель, военная история и пресыщенные знаменитости. На небольшую часть прибылей от нудных мемуаров и откровенной макулатуры выпускались немногочисленные издания, которые, на мой взгляд, только и заслуживали называться книгами: романы, эссеистика, поэзия, мифология, – но их-то на стеллажах и не было. Зато наряду с кулинарными книгами, альбомами по искусству и справочниками, которые все еще пользовались спросом, на полках красовались избранные произведения Джеза Демпстера: каждый том – как шлакоблок, украшенный тисненными золотом словами ДЖЕЗ ДЕМПСТЕР. Настоящий мусор. Полное убожество.
В ту пору меня впервые посетила мысль о том, что мои представления о книгах и писательском ремесле отражают лишь крошечный и весьма приблизительный фрагмент той махины, которую в «Транспасе» полушутливо, полутаинственно называли профессией. Профессия – всему голова. Хотя фразы типа «так принято в профессии » или « профессия переживает не лучшие времена» ничего не объясняли, считалось, что они объясняют все. И я с первого дня понял, что мои перепевы истории Хайдля почему-то ценятся в профессии куда выше, чем настоящая книга, которую я, по собственному убеждению, писал до той самой поры, и этой настоящей книгой виделся мне мой неоконченный роман. Такая ситуация выглядела полным абсурдом, но ведь и профессия тоже выглядела абсурдом. А разве не абсурдно выглядела, к примеру, совершенно непонятная для меня завеса строжайшей тайны вокруг мемуаров Хайдля? Сотрудникам издательства запрещалось их упоминать. В курсе дела были только лица, непосредственно причастные к созданию книги: сам Джин Пейли, хотя своей властью издателя он переложил большинство обязанностей на редактора Пию Карневейл, и еще один-два человека. Нам велели говорить, что мы работаем над антологией средневековой вестфальской поэзии. Не знаю, кто и когда это выдумал – то ли Зигги Хайдль или Джин Пейли в ту самую пору, то ли я сам на более позднем этапе, – но эта ложь звучала столь же внушительно, сколь и абсурдно. Почему издательство взялось за подобный проект – этим вопросом, насколько я знаю, никто не задавался. Для поля деятельности, где многое вызывает недоумение, это лишь очередная странность… но разве в профессии бывает иначе?
Мебель несла на себе тот же отпечаток дешевой помпезности: выполненный в псевдостиле эпохи короля Эдуарда и покрытый слоистым пластиком стол руководителя, за которым Зигги Хайдль постоянно вел разговоры по телефону, оказался слишком громоздким, а отведенный мне для работы конференц-стол – слишком маленьким, чтобы соответствовать своему первоначальному назначению. Придвинутые к столам немного засаленные кресла-бочонки были обиты искусственным жаккардом с лососево-серым узором. Когда вы прикасались к этой обивке, возникало ощущение, что она тает под пальцами. Ничем не оправданная, вымученная цветовая гамма всегда внушала мне ассоциации с живописью Фрэнсиса Бэкона. Меня не покидало ощущение, что все тут сострясается от беззвучного крика.
Киф, тебя вызывает Джин, сообщила с порога нашего кабинета молодая женщина. Нужно, чтобы ты подписал контракт.
Джину Пейли требовалось совсем другое, ведь контракт я подписал в первый же день: с трудом верилось, что это произошло в понедельник, а сейчас всего лишь среда. Насколько я понимал, Джину Пейли просто не терпелось узнать, как мы продвигаемся.
Медленно, доложил я, стоя перед начальником в его шикарном кабинете, где он изучал перфорированные бухгалтерские ведомости, закрывавшие всю поверхность письменного стола. Он не желает делиться … подробностями.
О детстве и юности?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: