Сергей Минаев - Dyxless. Повесть о ненастоящем человеке

— Нет, я не забыл, просто отчеты нужно анализировать, на основе анализов должны строиться краткосрочные и долгосрочные планы, и поэтому я требую от своих подчиненных…

— А кто, по-твоему, их анализирует? И кто на основе этих отчетов планы составляет?

— Ну… руководство. — Он поднимает руку вверх, туда, где, по его мнению, живут небожители из топ-менеджмента.

— Паша, запомни. Отчеты эти не мне, а тебе нужны. Чтобы ты своим подчиненным правильные задачи ставил, а не ебал им мозги, заставляя писать мифологию про новые продукты. А я, дорогой мой, план продаж, в зависимости от того, сколько раз в неделю твой сейлс с тетей Клавой из гастронома «Надежда» побеседовал, не пишу. Понял?

— Ага.

— Ну вот и отлично. — Я, порядком устав от этого пустословия, направляюсь к двери. — Да, Паша, чуть не забыл. Ты ко мне на митинг в пятницу подтянись часиков в одиннадцать… И отчет о своих рабочих визитах и плане визитов на следующую неделю приа-тачь, окей? Мы с тобой аналитику и устроим. Можешь мою секретаршу аутсорсить, кстати, она быстро печатает на компьютере.

Я возвращаюсь в свой кабинет, открываю файл, содержащий цифры ежедневных отгрузок компании, чтобы посмотреть картину в департаменте этого аутсорсера, Паши.

Мы все говорим о глобализации. О транснациональных корпорациях, поглощающих планету и превращающих ее в один гигантский завод с нечеловеческими условиями труда и нищенской зарплатой. Мы вслух, совершенно серьезно, рассуждаем о том, что макдоналдсы, кока-колы и майкрософты заставляют нас делать то-то и то-то.

Бред. Вы понимаете, что это полный бред? Здесь давно уже не нужно никого заставлять. Все двигаются навстречу «Компании Без Границ» семимильными шагами. Вдумайтесь, зачем мои подчиненные, эти неглупые, в общем, молодые люди, получившие хорошее российское образование, стремятся выглядеть тупее, чем они есть на самом деле? Образование в его классическом понимании. Не узкопрофильное, а разноплановое. Пусть не всегда глубокое по сути, но открывающее для сознания выпускника широкий горизонт для приложения усилий. Образование, ставящее системное мышление выше системного потребления. Кто из них дорожит этим?

Вместо того чтобы использовать свой базис, все они уподобляются твердолобым и узкоколейным американцам. Те же жесты, те же улыбки, та же манера поведения. Та же дурацкая манера говорить словами — рекламными слоганами. Зачем умные люди старательно, день за днем делают из себя идиотов?

Вы знаете, я ненавижу их не за то, что они клерки. А за то, что они мечтают быть клерками. Солдатами Международной Корпоративной Армии. И не дай вам бог отнять у них эту мечту.

В унисон с мыслями про армию открывается дверь моего кабинета, и входит Саша. Заместитель нашего хозушника Петровича. Саша, как и Петрович, бывший вояка. Приблизительно месяц назад я просил Петровича поставить в мой кабинет новый «шредер» для измельчения документов, а также повесить на стену черно-белую фотографию девичьих ног на столе казино. Фотография в самом деле очень стильная.

Месяц эти деятели тянули кота за хвост, надеясь на то, что поручение отменят или о нем забудут. Раз в неделю моя секретарша звонила им, и вот наконец свершилось. На вытянутых руках, торжественно, подобно шапке Мономаха, Саша вносит пресловутый «шредер». На его лице маска человека, исполняющего воинский долг.

— Чо так долго не приносили, Саш? Он своими ногами шел от поставщика?

— Не понял? Кто шел?

— «Шредер».

— Ты что! Они же в дефиците. Мы, чтобы его достать…

Далее следует витиеватая речь о том, что в Москве в 2004 году очень трудно найти «шредер». Еще минута, и я, скорее всего, услышу про «тяготы и лишения, которые мы испытали в поисках “шредера”». Я киваю головой, а Саша тем временем пятится к выходу.

— Постой, постой, — говорю я, — а фотографию повесить? Я вот ее в рамку даже вставил!

Сашино лицо делается каменным. Он понимает, что сегодня уже ПЕРЕРАБОТАЛ.

— Может, я завтра зайду? — делает он робкую попытку улизнуть. — А то мне еще в бухгалтерии там надо кое-чего…

— Саш, ну хорош, а? Дел на пять секунд.

Саша подходит к моему столу, снимает телефонную трубку и набирает внутренний номер Петровича. Докладывает ситуацию. Получает «добро». Кладет трубку и говорит официальным тоном:

— Вешаем, значит. На каком расстоянии от плинтуса?

Я цепенею. Хороший вопрос, да? Вот что бы вы ответили? «На глаз»? Я тоже хотел так сказать. Но побоялся услышать в ответ: «Это сколько в сантиметрах?» Поэтому, не моргая, отвечаю: «Метр девяносто два».

— Ну, я за рулеткой тогда пошел, — говорит Саша и уходит.

Дай бог, чтобы через месяц вернулся.

Почти все хозушники в прошлом — начальники складов, всевозможных частей обеспечения обмундированием и продовольствием. В общем, та самая наиболее твердолобая и тупая прослойка «сапогов», ничего общего не имеющая с русским офицерством и вообще людьми, защищающими Родину. Только по недоразумению все же именуемая «военными». Это они — герои бесчисленных анекдотов: «копать от забора и до обеда», «красить траву зеленкой к приезду начальства» и так далее. В жизни они мало отличаются от фольклорных персонажей.

В офисах, то есть, пользуясь их же терминологией, «на гражданке», они продолжают вести себя так же, как в армии. Например, деньги водителям на мойку представительских машин выдаются не тогда, когда машины становятся грязными, а когда «положено». «X» раз в месяц в зимнее время года и «У» раз — в осенне-весеннее. Летом, вероятно, машины вообще мыть «не положено» — ввиду сухого климата. Оно и понятно. Военные тягачи, в принципе, моют раз в год. По приезде начальства.

Ручки, степлеры, скрепки и ластики выдаются не по мере необходимости, а раз в год, согласно акту инвентаризации.

Когда ты обращаешься к хозяйственнику за новым дыроколом, в ответ всегда слышишь:

— А старый ваш где, интересно?

— Не знаю. Взял кто-то. В общем, его нет.

— Да вы понимаете?!

Тут начинается получасовой монолог, из которого можно уяснить, что потеря дырокола равносильна потере полкового знамени. И за это преступление в прежние времена тебя бы под трибунал отправили. А то и расстреляли бы. После того как ты выслушиваешь эту ересь в надежде получить в итоге искомый предмет канцелярии, выясняется, что на склад дыроколов «не завезли». От таких ответов я покрываюсь холодным потом.

Кто, блин, не завез? Мировой комитет по поставке дыроколов? Дырокол-мен из комиксов? Или это ты, ленивая сука, вместо того чтобы обеспечивать компанию средствами «для комфортного ведения бизнеса», закупать все своевременно, сидишь целыми днями на своей бетонной жопе и рисуешь инвентарные номера на всем, вплоть до скрепок? Была бы твоя воля, ты бы и на спинах сотрудников их начал рисовать.