Влад Ридош - Пролетариат

– Что?

– Конденсатор, блядь, холодильник. Большая круглая хуйня, туда попадает отработанный пар. Там система из трубок: по трубкам идёт холодная вода, а между трубок попадает пар, охлаждается и конденсируется. Конденсат откачивается насосами. Ну там на линии ещё эжектора, но ты сначала с этим разберись.

– Блядь, тяжко как-то.

– Да нихуя там тяжкого. Надо просто выучить и разобраться. Походишь, посмотришь по месту. Ничего там особенного. Хотя вообще говорят, что наше производство на заводе самое сложное. Да, и вот что. Самое главное – держать в конденсаторе определённый уровень этого самого конденсата. Турбина крутится со скоростью больше трёх тысяч оборотов. Знаешь, что будет, если на такой скорости она зачерпнёт воды?

– Что?

– Пизда ей придёт! Вот что. Она рассчитана на пар, а не на воду. А за счёт того, что у тебя насосы постоянно откачивают конденсат, у тебя в конденсоре вакуум. И вот, если вакуум у тебя падает, то соответственно уровень растёт. И когда он доходит до определённого значения, срабатывает блокировка…

– А что такое блокировка?

– А блокировка – это критическое значение какого-то параметра, при котором у тебя сигнал проходит либо на пуск резервного оборудования, либо на остановку турбины…

Не успел Старый договорить, как снаружи, из машинного зала, донёсся пронзительный звук аварийной сигнализации.

– Накаркали, ёб твою мать! – бросил Старый и, надев каску, побежал к щиту управления турбиной.

Стажёр выскочил следом.

Подбежав к щиту, Старый увидел то, чего опасался. Как по закону подлости, приборы показывали именно то, о чем они говорили: уровень в конденсаторе рос, а вакуум падал. Такое случалось и раньше, но сейчас изменение параметров было слишком резким и быстрым.

«Дело – дрянь», – подумал Старый.

Теперь он стоял перед выбором: либо отключать блокировку и надеяться, что уровень, дойдя до какого-то значения, пойдёт наконец вниз, либо ждать остановки. Отключать блокировку инструкция ему запрещала, но, если турбина встанет, то встанет весь цех, а за это точно по голове не погладят. С другой стороны, если угробит оборудование, то вообще уволят. Старый мучительно думал, глядя на самописец, который чертил неуклонно ползущую вверх линию.

– Да пошло всё в пизду! – вслух сказал Старый и, повернув переключатель, отключил блокировку.

Сработала сигнализация, извещающая о снятии блокировки. Уровень продолжал неуклонно расти, приближаясь к блокировочному значению.

– Принеси рацию из будки! – крикнул он стажёру.

Тот сбегал за рацией.

– Чё за хуйня у вас там? – крикнул в рацию Старый.

– Это у тебя что за хуйня? – ответили по рации.

– У меня уровень в конденсаторе растёт. Если не будет снижаться, то придётся останавливать турбину, иначе пизда ей. Я уже и резервный насос пустил, без толку.

– Ладно, давай ждать. Хорошо бы обойтись без остановки.

– Да уж, хорошо бы, блядь.

Самописец показывал уже уровень, превышающий блокировочный. Старый пробежался по всем задвижкам на линиях, ведущих в конденсатор и из него. Всё было в порядке. Но уровень продолжал расти. Вакуума в конденсаторе уже практически не было. Это означало, что вот-вот он зальётся. Старый поднёс рацию ко рту:

– Всё, ну его нахуй, останавливаю турбину.

– Может, ещё подождём?

– Вы чё там, охуели? У него лопатки вот-вот разлетятся! Сейчас уже без вариантов!

– Ладно, если другого выхода нет, тормози. А то нас, правда, уволят нахуй.

Старый подошёл к кнопке остановки турбины. Нечасто он останавливал турбину вот так, но деваться было некуда. Он нажал на кнопку и задержал палец. Эффекта не было. Он нажал ещё раз. То же самое.

«Ёб твою мать!» – сказал про себя Старый и уже в рацию добавил: – Опять кнопка не работает! Тормозите с ЦПУ! Быстрее!

Через несколько секунд раздалось шипение. Гул от вращения вала турбины стал как будто более мягким, менее напряжённым. Команда на остановку закрыла ту самую главную паровую задвижку, пар перестал поступать, и больше ничто не заставляло турбину вращаться. Как будто после долгого нервного напряжения, она расслабилась, успокоилась и по инерции продолжала ещё вращаться, снижая обороты с каждой секундой. Но Старый этого уже не слышал, он бегал, открывая или закрывая задвижки, приводя их в положение, предписанное инструкцией в случае остановки турбины.

– Что было в итоге? Из-за чего уровень-то рос?

– Да хуй его знает.

– Но Старого-то наградили за то, что турбину спас?

– Ага! В приказе так и написали: «Такой-то такой-то во время аварийной ситуации такого-то числа принял единственно верное решение, остановил турбину с целью предотвратить её повреждение. За проявленную находчивость объявить благодарность. За остановку производства лишить месячной премии в полном объёме».

– Что?

– А вот то. Цех остановил – премию не получил.

– Но ведь он турбину спас!

– Но цех ведь остановил.

– Но турбину ведь спас!

– Да кого это ебёт! Главное, что цех остановил.

– Терминатор, тебя Кузя вызывает. Он ждёт на улице возле бытового корпуса. Рядом с вакуум-вытяжкой, – раздалось в трубке местного телефона.

– Понял, щас буду, – ответил Терминатор. Затем он надел каску, взял противогаз и вышел из стекляшки. Попав в помещение машинного зала, где стояли турбины, он как будто окунулся в горячее молоко. Его обдало волной жара, и пот немедленно потёк струйками по лицу и по спине. В горячем мареве он дошёл до угла, где находилась лестница, спустился на первый этаж и, пройдя десяток метров, через огромные ворота вышел наконец на улицу. Снаружи тоже было жарко, но всё-таки куда лучше, чем в душном, наполненном шумом, гарью и паром машинном зале. Прямо напротив ворот находился бытовой корпус. На втором его этаже располагалась раздевалка или, как её все называли, бытовка, на третьем – инженеры разных служб, а на четвёртом – руководство цеха. Терминатор повернул налево и пошёл прямо на огромное железное строение – вакуум-вытяжку. Нужна она была для конденсации паров одной из трёх турбин. В нижней её части располагались вертикальные десятиметровые жалюзи, а в верхней части – шесть громадных вентиляторов. Положением жалюзи регулировали поток воздуха, который затягивали с улицы вентиляторы, и с его помощью охлаждали текущий по трубкам, расположенным над ними, паровой конденсат. Сейчас было лето, и поэтому на вакуум-вытяжку подавалась вода для дополнительного охлаждения. С разных сторон она стекала с неё и, объединяясь в большой ручей, текла через дорогу. Между вакуум-вытяжкой и бытовым корпусом в теньке стоял Кузя и смотрел на текущий через дорогу ручей. Терминатор пошёл к нему.