Елена Блонди - Цветок для двоих [СИ]

Изнутри что-то глухо щелкнуло и одна створка медленно открылась, являя гостьям не мужчину, как они ожидали, а вполне современного вида смуглую девицу в обтягивающей майке с длинными, до пальцев, рукавами, и в белых джинсах, в облипку сидящих на низковатых полных бедрах. Из белых босоножек торчали накрашенные ярко-красным лаком ногти.

А то, что Шанельке сгоряча показалось странно уложенной блондинистой прической, оказалось плотно увязанным вокруг лица тонким платком, скрывающим линию волос, уши и шею. Лицо в рамке белой ткани по контрасту казалось совсем черным, с неясным на нем выражением.

— Морнинг, — поздоровалась Крис, и проговорив еще несколько слов по-английски, выжидательно замолчала. Спохватясь, добавила имя, — Кхер Хеб Джахи, плиз.

— ДокУменти, — вдруг сказала дева на ломаном русском, протягивая укутанные рукавом пальцы, — добри день.

— О, — Крис подала сложенный листок, — вот, конечно. Пожалуйста. Плиз.

Дева кивнула, мельком посмотрев на печать и типографские вензеля, отступила, пропуская путешественниц в огромный вестибюль, понизу блестящий натертым паркетом, а к высоким окнам над деревянной галереей затянутый солнечной дымкой, которая мешала разглядеть точные очертания зала.

— Тут, — смуглые пальцы указали на угол, где у столика столпились низкие кресла, — сумка тут, вещи. Идем.

Шанелька сложила в кресло рюкзак, Крис поставила рядом свой, толкнула к кадке с лианой сумку. Оглядываясь на свое добро и по сторонам, они повлеклись к широкой лестнице с плоскими ступенями, напомнившей Шанельке ту, из фильма, по которой падала Скарлетт О'Хара.

Стуча каблуками по ступеням, их провожатая что-то сказала, очень громко, повертывая лицо вниз, в правый угол, и там, оказалось, кто-то все это время был, старческий голос отозвался, покашливая. В дымке за высоким деревянным барьером зашевелилась фигура, которую, стоя внизу, они не заметили — яркая шапочка на голове, плечи и спина в чем-то светлом.

И все, думала Шанелька, торопясь следом за Крис, тишина и пустота, ну, понятно, не кинотеатр, но, сама работая в библиотеке, она привыкла, что двери не заперты, а через их небольшой светлый холл постоянно проходят люди, с улицы — в читальный зал, в хранилище, или останавливаются у стойки с дежурной — тетей Марусей. Правда, работала Шанелька в детской библиотеке, то есть, количество народа умножалось по крайней мере вдвое — если считать родителей. А может, тут сегодня выходной?

Галерея второго этажа, окаймленная перилами из ажурных столбиков, задней стеной состояла из книжных стеллажей под самый потолок, за стеклом поблескивали на корешках золотые и серебряные буквы. В двух местах стеллажи расступались, показывая проходы во внутреннюю часть этажа. Их проводница уверенно свернула направо, застучала каблуками по паркету коридора, стены которого тоже состояли из застекленных книжных шкафов. Не только книжных — за темными стеклами проплывали развернутые закрепленные свитки, какие-то вазы и кубки с белыми под ними табличками. В отдельном узком шкафу выстроились друг над другом черные статуэтки, врезанные в дерево эмалевые глаза провожали их пятнышками золотых зрачков.

Вывертывая шею, Шанелька споткнулась на ровном полу, с трудом отвела взгляд, мысленно обещая себе позже вернуться и все-все рассмотреть. А дева шла и шла, покачивая белыми бедрами, пропадала в тени, после яркое солнце, полосой падающее из боковых раскрытых дверей, очерчивало фигуру с плотно покрытой головой и опущенными руками, в одной — отданное Крис письмо.

В кабинетах, мимо которых они шли, тихо сидели люди, мужчины и женщины, одетый в черное толстяк поднял голову от раскрытой книги, провожая их глазами.

Наверное, этот Джахи совсем старый, думала Шанелька, и такой же толстый, с одышкой, на лысине — плоская шапочка с орнаментом, похожая на тюбетейку.

Они еще раз свернули, углубляясь в проход между шкафов. Впереди все ярче светило узкое окно, выходящее на противоположную сторону здания, и контровый свет снова все погрузил в рассеянную дымку, пахнущую полиролем и почему-то сосновыми иголками, наверное, освежителем воздуха. И тут их проводница повернула в узкий проход, почти сразу исчезая, оказалось, там лесенка, крутая и узкая, не разойтись встречным, а ее шаги раздаются уже сверху. И голос, проговаривающий вверх непонятные слова.

Крис обернулась, ободряюще улыбаясь, и пошла следом, касаясь рукой чугунных перил с завитушками в виде листьев. Шанелька двинулась за ней, но почти сразу произошла заминка, Крис прижалась к перилам, пропуская мимо себя смуглую провожатую, та прижимала локти, протискиваясь. На удивленные взгляды дернула подбородком вверх:

— Кхер Хеб кабинет. Там.

И исчезла, оставив лишь сладкий запах духов и постук босоножек, а через пару мгновений гортанно окликнула кого-то в коридоре, заговорила невнятно, отвечая такому же невнятному голосу.

Шанелька поднялась на два десятка ступеней следом за Крис, вместе они прошли еще немного по коридору и остановились у первых дверей, приоткрытых, обычного размера, но тоже старинных — заполненных по всей поверхности деревянной резьбой с людьми и животными.

Стукнув костяшками по дереву, Крис тронула ручку и дверь открылась, запорошив глаза неярким, но всепроникающим дымчатым светом, что лился в широкие окна.

— Гуд афтенун, — голос Крис почти утонул в светлой дымке, и она повторила чуть громче, — добрый день. Мистер, э-э, господин Кхер Хеб Джахи?

За плоскостью огромного стола, в центре которого лежала развернутая карта, аккуратно прижатая по краям деревянными рамками, выпрямилась высокая фигура, неразличимая против света. Подняла обе руки, делая что-то на уровне головы, в воздухе щелкнуло, заскрипело, и сверху на стол плавно опустилось растянутое в тонкой металлической раме темное полотно, повисло над картой на расстоянии поставленной на ребро ладони.

Фигура обошла стол, проявляясь, как отпечаток на фотобумаге, и оказалась — молодым мужчиной в лабораторном халате и в медицинской шапочке на черных вьющихся волосах. Улыбаясь, мужчина слегка поклонился, одновременно вытирая руки мягкой салфеткой, бросил комок в стоящую на полу корзину.

— Добрый день. Кхер Хеб — это не имя. Это обращение к хранитель бумаг. Так говорили старые. Древние, — поправился, продолжая улыбаться, — жрецы Египта. Кхер хебы хранили записанные знания и слова силы. Вы сможете избирать. Мистер. Или господин. Или кхер хеб. Имя тут одно. Джахи. А вы прибыли для поиска бумаги. Так? Из начала двадцатого века, эпоха, где вторая реставрация Пуруджистан.

Пока он говорил, Шанелька разок стрельнула глазами на лицо подруги, пытаясь понять, чувствует ли Крис то же, что и она. Мистер Джахи был просто невероятно, неприлично красив. Так, что смотреть на черные глаза, опушенные густыми ресницами, на тонкие черты лица, ровную смуглую кожу, и подбородок, украшенный тщательной фигурной бородкой, становилось неловко. Шанельке казалось, у нее сам собой открывается рот, и все лицо принимает дурацкое восторженное выражение. А лицо Крис оставалось вежливо безмятежным, когда та кивнула и представила их обеих.