Елена Блонди - Дискотека. Книга 2 [СИ]

Она дернулась было обратно, внимательно слушая себя, вдруг полетит сейчас птичкой, теряя тапки и роняя вещи, лишь бы проверить, а вдруг — письмо!

И мысленно погладила себя по голове, поняв, сумеет удержаться. Проверю потом, когда вернусь от Семачки, решила и пошла в подъезд, испуганно радуясь, что кажется, острая невыносимая боль пошла на убыль. И хорошо. И скорее бы.

В просторной, почти пустой, чем она Ленке и нравилась, Викочкиной комнате девочки размахнулись. Тем более, что Семки материнские причитания мало праздновала, вышла в кухню разок за компотом, скандально там огрызнулась и после решительно подперла двери стулом. Тыкнула в клавишу магнитофона, который стоял на полированной полке у окна. Тот, шелестя пленкой, запел хриплым голосом Криса Нормана. Открыла шкаф, вываливая на диван гору цветных тряпок. И не два, а часа четыре девочки, смеясь и споря, натягивали колготки, шорты, застегивали пуговицы на старинных ботиках, сбив набекрень соломенную шляпу с бахромой их помпончиков, которую Викин отец привез из рейса как сувенир — на стенку повесить. И хохотали, садясь на диван или стул, падали на пол, укрытый полосатым ковром, наверчивали на себя куски ткани, прикидывались то принцессами, то лисами Алисами, то еще неизвестно кем. Ленка снимала, командуя и сердясь, смеялась сама. Иногда отдавала «Смену» Оле, та, неловко крутя и спрашивая, куда нажимать, нажимала. А Ленка снова сердилась, через улыбку подсказывая, куда же нажимать. Даже Викочка развеселилась и забыла обижаться.

Потом устали. Повалились на диван в ворохах тряпья, как были — в сетчатых колготках и шортах, обмотанные цветным крепдешином.

— Что там твой Валера, Семачки? — спросила Рыбка, лениво потягиваясь и разглядывая согнутое сетчатое колено.

— Угу, — мрачно ответила Вика, села, обхватывая колени и уложила на них подбородок, — мой, как же. Я ему нужна, только вот пока не приехала его эта, старая.

— А приедет?

Викочка пожала голыми плечами в мелких веснушках.

— Ты же нам доказывала, что знаешь как. Кричала, захочу, сразу мой будет, — удивилась Оля.

А Ленка подняла голову, защищая Викочку:

— Оль, ну чего ты пристала. Ну мало ли, кричала, а сейчас передумала просто. Не хочет уже. Да, Викуся?

Семачки помолчала. Потом спросила равнодушным голосом:

— А чего это вас Кинг катал на машине? Ты же с Пашкой, вроде, ходишь.

— Не катал, — возмутилась Ленка. Села, стаскивая короткие шорты, все в лохматых латочках, — подвез просто. А Пашка друг. Мы и не встречаемся с ним, просто дружим. Викуся, а компот есть еще?

— Угу, — Семки кивнула и, накидывая халат поверх мини-юбки и куска шифона, наверченного на грудь, пошла к двери, — щас, я в туалет еще.

— Оля, — вполголоса предупредила Ленка, — смотри не ляпни Семачки, насчет Гани. Она еще мелкая девочка, и дурында, не хватало с ней мороки потом. Мало с тобой вот.

Оля, как всегда, занервничала, движения стали резкими, и Ленка вдруг подумала, когда-нибудь Рыбка выйдет замуж. И будет там, получается, как Ленкина мама, вечно ходить со своими нервами. Мотать их мужу и детям тоже. Интересно, это все от характера? И можно ли это изменить? Хорошо бы не быть такой, думала Ленка, глядя, как Оля дергает с ноги ботик, а пальцы срываются с пуговиц.

— Оль, ну ты чего? Что я такого сказала?

— Да нормально. Просто подумала вот. О нем. А Викочке я не скажу, конечно. Знаешь…

Они обе прислушались к дальнему разговору в кухне. И Оля продолжила:

— А ты сама как? Насчет этого?

— Я? — Ленка так удивилась, что села, спуская ноги. На магнитофоне Крис Норман в десятый раз исполнил свою коронную песню, и бобина, щелкнув, остановилась.

— А что я-то?

— Как что? — удивилась теперь Оля, — вы же с Пашкой…

— Оля! Да мы дружим!

Рыбка покивала скорбно, натягивая свою теплую юбку в клетку.

— Я тебе Викочка, да? Какая дружба. Он с тебя не слезет. Ты если бы не хотела, давно бы его послала уже.

Она уже переоделась и вытащив из сумки щетку, резкими движениями расчесывала белые пряди, наклонив голову набок. Ленка сидела рядом, натягивая вельветки.

— Ты что, — догадалась со смехом, — ты хочешь, чтоб я с тобой за компанию, что ли, девственности лишалась?

— Тише ты!

— Оля, за компанию, конечно, и жид повесился, но ты чего, с дуба упала?

— Ну… — неопределенно ответила Рыбка, и после рассердилась, — а что такого? Мы с тобой в одном месяце родились. Как-то это нечестно будет, если я уже, а ты еще нет.

— О-о-о, — сказала Ленка, но больше не успела.

Викочка пятясь, вошла, ногой закрывая двери и неся в обеих руках кружки с компотом. Сунув девочкам, посмотрела подозрительно:

— Вы тут о чем?

— Спрашиваю, как у Малой дела с ее золотой медалью, — соврала Оля, припадая к кружке.

Ленка пожала плечами. Пока в школе ее никто не трогал и не дергал. Может, еще просто рано, но все равно странно, сперва директриса ей столько наговорила, а теперь молчит. Рассказав это, она напилась и поставила кружку. А Викочка неожиданно разумно рассудила:

— Так ты им до лампочки, Ленк. Если бы уже впрягли, то может и гнобили бы, а так ты болтаешься сама по себе, ну, и чего тебя дергать. А щемить тоже не будут, и за поведение не будут, у них план, а ты отличница. Прикинь, придется писать, что ты с пятерок скатилась на двойки по поведению. У них премию снимут. За тебя. Лучше сделать вид, что все нормально. Чего удивляетесь, у меня тетка — учительница в пятой школе. Она рассказывала, про эти штуки. Если бы еще девятый, как у меня, то может, воспитывали бы. А выпускной — все равно через полгода дадут вам под зад коленом и забудут.

— Вот черт, — сказала пораженная Ленка, — черт и черт, правда, что ли? А я тут ночами не сплю, думаю, как мне в глаза глядеть Лидуше. С сочинением этим дурацким. Да еще с Элиной погавкались, я целый день прогуляла, считай.

— Угу, — покивала гладкой стрижкой Викочка, — а кто полгода всю алгебру просачковал? Да ваша Валюша, между прочим, собралась валить в горком, ей там место держат. Ей тоже на вас наплевать. Теть Таня сказала, она в феврале уйдет, от вас, они на планерке там какой-то были городской, там трепались тетки.

— А я думала, это потому что я такая вся вундеркинд, — расстроилась Ленка, отбирая у Оли щетку, — думала, Валюша видит, что у меня все равно одни пятерки. Вот блин. Даже как-то обидно. И нет, не уйдет она сейчас. Это же ее первый выпуск, она нас выпустит и тогда уйдет.

— Спорим? — предложила Семки, — если проиграешь, познакомишь меня с Кингом.

— Семачки, — нежно сказала Ленка, — я тебя убью, ты глупая совсем Семачки наша. Нельзя тебе с Кингом. Он взрослый. И опасный.

— А тебе, значит, не опасный, — надулась Викочка.

Ленка покачала головой, взглядывая на молчащую Олю. Вика не знала про долг в двести рублей. И это все осложняло. Как ей объяснить, что Ленка общается с Кингом совсем не потому, что хочет с ним крутить любовь.