Аква Тофана - Сок глазных яблок

После этого случая воображаемых людей я намного больше предпочитаю живым…

Зима:

Все, что со мной было, – цветочки, ягодки впереди; малины не было и никогда не будет;

я чувствую вечность, время бежит так быстро, что я не могу за ним угнаться, максимум, что у меня получается, – это опаздывать на одно и то же время; несмотря на упреки и издевки за мою извращенную пунктуальность, я радуюсь, если опаздываю всего лишь на полчаса, ведь когда опаздываешь больше, чем на 40 минут, иногда уже нет смысла приходить;

я хочу пить – иду плескаться в ванной; я не пью воду из-под крана, но мне нравится купаться;

я хочу вечером спать – пытаюсь лечь пораньше и действительно ложусь рано… рано утром; проблема в том, что в три часа ночи я не знаю, что мне делать: ужинать или уже завтракать, но это и неважно;

я хочу есть – жду, пока не расхочется, хотеть не вредно; о том, почему люди бывают голодны, я вспоминаю, когда начинает кружиться голова и темнеет в глазах;

я хочу гулять – часто отвлекаюсь и не могу выйти из дома несколько дней подряд, даже если нужно; но это и к лучшему: из двух пар носков разного цвета я с трудом выбираю, какие надеть, а носки трех цветов вводят меня в полный ступор;

мне нравится кататься на трамвае и в метро, а кольцевая напоминает карусель: часто я нечаянно проезжаю нужную станцию, но намного чаще у меня просто не возникает желания выходить, так и катаюсь туда-сюда;

я пожимаю плечами, когда мне ставят в вину безответственность и лень: раньше воображаемые люди меня отвлекали, теперь по-настоящему мешают они ревнуют меня к живым людям, причем совершенно напрасно; их сотни, тысячи, они повсюду настолько добрее и преданнее живых, что им нельзя отказать в любви;

от переизбытка лишних мыслей мне трудно читать: я начинаю вчитываться между строк, перескакивая через них самих;

я не понимала, что так раздражает других в общении со мной, пока мне не объяснили, что я выхватываю отдельные слова из контекста, не слыша всего остального, и говорю не по теме;

мне кажется, что у меня в голове телевизор, и каналы сами собой без конца переключаются, это часто не дает сосредоточиться, но смешит, а смех без причины – …ну и что? дуракам счастье, главное – вовремя закрывать рот в бассейне, чтобы не наглотаться хлорки;

судя по всему, у Бога замечательное чувство юмора, мне нравится, я всегда могу перекраситься в блондинку, я рассматриваю огромную картину мира со слишком близкого расстояния, вижу отдельные детали, отдельные мазки, но не могу воспринимать ее в целом, при этом с каждым годом я подхожу все ближе и ближе…

если глаза – зеркало души, то это можно сравнить с близорукостью, когда четко видишь по отдельности только то, что перед самым носом, потому что:

от –1 до –3 – романтическая дымка перед глазами; от –4 до –5 – у окружающих людей вместо лиц блинчики с изюминками;

от –6 до –7 – запотевшее зеркало в ванной, которое с каждым годом запотевает все больше и больше…

м-да, такими темпами после окончания универа мне светит карьера уборщицы, в качестве альтернативы можно будет клеить коробочки; не напрасно ли ради этого 18 лет ублажать учебниками мозг, под конец совсем больной? вовсе нет, если у меня будет диплом переводчика, я смогу клеить коробочки с иностранными словами…

Это все не очень страшно, когда перестаешь верить глазам, начинаешь слепо верить в себя – очень напрасно, но пусть.

Стоп-стоп, ну что это такое?! детский сад какой-то, опять ничего не получилось…

вот что бывает, когда фениксам забывают подрезать крылья – они, как угорелые, кидаются на солнце, распаляются и никак не могут остыть;

белоснежная зима – лучшее время, чтобы начинать все с белого листа – с нового яйца…

в очередной раз почувствовав за правым плечом испепеляющий взгляд, способный стереть в порошок, я не стало сопротивляться и послушно рассыпалось прахом… что на этот раз – киндер-сюрприз или Фаберже – я, может быть, узнаю следующей весной…

Post mortem:

Так ли нужно было избавляться от такого веселого мирка? Зачем? Не знаю, просто захотелось до крови из носа. Что я, откуда и когда? (Привет, таблетки. Когда много плачешь, выписывают антидепрессанты, когда много смеешься – антипсихотики первые по сравнению со вторыми – конфеты, но ведь смеяться приятнее, – это настоящая дилемма если сломан переключатель.)

Идти по жизни походкой канатоходца, балансируя на грани безумия, – все равно что удерживать равновесие при езде на велосипеде: чем выше скорость, тем легче; замечательное сравнение: насколько я помню, с ножным тормозом я не в ладах и всегда тормозила в забор…

Я надеялась обогнать болезнь и пыталась в каждый год впихнуть несколько лет. Обычный день в 8–9 вечера – дома после универа и всех дел; два часа на отдых плюс четыре часа домашнего задания в свободное время можно помыть посуду; в 4 утра – в постель; подъем – в 6 утра или в 9; по выходным – работа; отпуск только за свой счет; я давно привыкла жить по полгода в режиме нон-стоп и не помню чтобы было иначе и у меня был особый выбор. Мне говорили: «ты сойдешь с ума», я отвечала: «спасибо, я уже»; очередной марафон прервала подозрительно теплая зима – кажется, стало хуже, и намного. Теперь мне придется подвергать себя добровольной экзекуции каждые 12 часов на протяжении ближайших двух лет, если не пожизненно (инструкции к таким штукам размером с простыню, но побочные эффекты списывают на эффект плацебо). Ощущение, как будто температура под 40, подскакивает давление и отекает носоглотка (если сильно ныть, заподозрят хандру и попросят увеличить дозу, и ты никому не докажешь, что гипотоник; это такой терапевтический прием: заткнись, а не то станет хуже). Ежедневная мучительная пытка, но жить можно, тяжело дышать только каждые первые 4 часа. Через несколько месяцев, наверное, будет полегче, ведь человек ко всему привыкает (не то слово, я уже в предвкушении синдрома отмены).

Отшучиваясь, меня гладят по головке и говорят, что все будет хорошо. Будет, но не совсем. Я офигеваю от перспектив, но хочу как-нибудь дожить свою жизнь; остается только ползти, медленно ускоряя темп, – до следующего забора (это тоже неизлечимо, и слава богу).

В утренний час пик Аква Тофана спускалась в метро на эскалаторе. Она достала листы – повторить что-то по истории. Но резкий порыв ветра выхватил их у нее из рук, унес далеко вперед и устроил из них листопад. Они лежали внизу, на металлическом щитке, там, где сходят с эскалатора, и там, где нескончаемый поток человеческих ног так и норовил втоптать их в осеннюю грязь. Опустившись сбоку на колени Аква принялась вырывать листы из-под ботинок, едва успевая отдергивать пальцы. Некоторые прохожие из жалости, с силой шаркая, пинали листы, пытаясь отбросить их в сторону. Аква путалась под ногами, об нее спотыкались, она боялась, что ее сейчас затопчут но она елозила по каменному полу до тех пор, пока не собрала все листы, все до одного. Она встала, отряхнулась и побежала дальше. Но это не конец. Позже в тот день выяснилось, что Аква перепутала и оставила нужные листы дома. А эти листы были никому не нужны – никому, даже самой Акве. Можно было и не надрываться… Этот случай отпечатался в памяти Аквы Тофаны, как подошвы ботинок на тех листах и тогда она раз и навсегда поклялась, что никогда…