Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Вся тактика этой войны, заключалась в том, чтобы побыстрее забраться на господствующие вершины, и там закрепиться. Тот, кто сверху, тот и прав. В общем, пошли вверх, на гору. Солнце светит, снег тает, жарко, весь мокрый медленно ползу вверх и неумолимо сдыхаю. Пройти осталось до вершины метров триста по вертикали, когда Соловьев решил мне помочь, поменялись мы с ним грузом. Я ему отдал свою радиостанцию, он мне свой рюкзак со спальником пуховым. Зря он это сделал, и не раз, наверное, раскаялся. У меня будто второе дыхание пришло, и я пополз в гору, лишь бы оторваться и он до меня докричаться бы не смог. Удалось. Перевалил через хребет, подождал старлея, подал руку и помог подняться.

— Ты куда это рванул?

— Так окликнули бы!

— Ага, догонишь тебя, как же!

Пока Соловьев отдыхал, решил я посмотреть, куда же мы заползли? Высота больше 3500 метров. Небольшое плато, вершинка, вроде как, стесана. Подошел к обрыву, с другой стороны — пропасть, стенки вертикальные почти, метров на четыреста ниже нас облака плывут, земли не видно, как из самолета смотришь. Начало смеркаться, и тут же резко похолодало. Учитывая, что народ весь мокрый от пота и мокрого снега, ночные перспективы вырисовывались неутешительные, для меня тем более. Ротный это тоже сообразил и скомандовал;

— Посты не выставлять! Всем утеплиться и закутаться! Главная задача не поморозить людей!

Блин!!! Вот и пришел мне Большой Белый Северный Лис-«Писец» называется. Без валенок, в мокрой одежке и сапогах, даже не представляю, как на морозе переночевать, если только отжиматься до изнеможения. Хотя нет! Некоторая надежда появилась! Запнулся я о какой- то странный вырост, на колобок похож, колючий только. Я вроде бы раньше видел такие, только маленькие, дома вместе с кактусами на окошках в горшках растут. Кажется, заячьей капустой называется, но тут они размером с кулак и больше, да густо так на камнях растут, как насыпаны. Принялся я их быстро ногами сбивать. Собирать на плащ-палатку и таскать в расщелину между камнями, которую присмотрел тут же. Мечусь, как Дерсу Узала, когда он в фильме Куросавы, стог сена перед пургой нарезал, чтобы не замерзнуть. Мне же нужно еще, чтобы никто не понял, чем я занимаюсь. Конкуренты набегут, и все выгребут. Ну, вот накаркал! Когда бойцы прочухали, чем я занимаюсь, быстро мою поляночку очистили. Не завопишь же, что мне нужнее, и я жить хочу! Все хотят — возраст такой! Прибегаю с последней охапкой, а на моем месте уже «Пинц» устроился залез в свой спальник и затих сволочь! Сам нигде места не нашел, а тут увидел, что я отвлекся, и тут как тут! Хорошо, что расщелина длинная была. Оттащил я его за ноги ближе к краю, выгреб, матерясь, из под него, сколько смог, колобков, и уже почти в темноте, начал плащ-палатки, сверху этого ложемента, натягивать и камнями придавливать. Полог такой получился. В головах радиостанцию поставил. Ткань подвернул, чтобы не выдувало. Только собрался лечь, старлей подваливает, тоже места не нашел. «Пинца» оттянул еще дальше, Соловьева утрамбовал и сам улегся. Ног уже просто не чувствую, ниже колен болит какая-то чужая деревяшка. Пытаюсь разминать, шевелить пальцами, сгибать-разгибать ноги и все время попадаю по голове Соловьеву. Какой уж тут сон, так, забытье иногда, да и страшно засыпать, не проснусь ведь! Старлей меня ночью периодически растрясал, заставлял на связь с базой выходить. Успокоился только тогда, когда рация из строя не вышла. Видимо, вода в гарнитуру попала и замерзла. Не знаю, позже она нормально работала. Далее, мерз без перерыва, до самого подъема. Часов в пять утра подъем, еще по темноте. Встали, что удивительно, все, даже я, хоть и примерз к камням, не хватило колобков под спину положить. Выбрался я из натурального сугроба, ночью снег шел. Может он меня и спас? Хотя, ног не чувствую, но стою, как на ходулях и не падаю. Прошли метров сто до склона, где вчера поднялись, и посыпались вниз. Видимо не один я такой убогий, ног не чуял. Кто-то оступился, и все как кегли покатились. Я на рации, как бобслеист, летел, ногами — деревяшками подруливал, чтобы не кувыркаться и тормозить помаленьку. Сорванные вещи летели рядом, особенно каски доставали, одна меня неплохо по голове огрела. Хорошо еще, что у меня из завязок ничего не вырвало, не нашел бы потом. По ходу спуска, даже «гаишники» образовались, в одном месте, перед обрывом стояли и руками махали, чтобы народ огибал опасное место. Повезло. Внизу собрались, вещи расхватали и ведь никто не поломался!

Построились и к кишлаку пошли, возле которого вчера высадились. Шел по-прежнему на деревянных ногах, но уже, что-то начал чувствовать, значит отходят! В кишлаке дали время осмотреться и оправиться. Решил я тогда перемотать портянки, да и посмотреть, что у меня с ногами. М-да…казус какой-то. На обеих голых ногах прилип лед. Слева и справа, вдоль ахилесового сухожилия прилеплены по две сосульки. Снег попасть не мог, комбинезон поверх сапог надет и затянут, значит, ночью влага напотела и замерзла, больше ничего не придумалось. Очень сильно мне повезло, что без ног не остался.

Потом был марш на десять километров, и встреча с «броней». Забравшись на танк, первым делом сунул свои ноги в выхлоп. Так и доехал до полка, коптясь в солярке.

Кто кому отомстил, я так и не понял.

Недели не прошло с предыдущего рейда, где я чуть не замерз, как народ опять зашебуршал и начал готовиться к выходу, на недельку в горы. Куда идем, почему-то никто не знал. Ну, да ладно, там разберемся. Иду вновь с четвертой ротой «полтинника», с Троцевским и Сашкой Колесниковым. Надеюсь, что в этот раз беготни по горам не будет, а на проческу я согласен. Еще бы от железного гроба, за спиной, избавиться и налегке пошариться.

В этот раз, никаких вертолетов, идем на «броне». Тут тоже есть своя специфика и отнюдь не радостная. Знал бы, что мне предстоит, день бы голодал, а потом, угля бы активированного наелся. Ну да, зато есть, что вспомнить!

Колонна шла уже несколько часов без остановок. Народ, сидевший внутри БТРа достаточно плотно, почти, как сельди в бочке, помаленьку вылез наверх. Хоть на «броне» было довольно зябко, да и ветер пронизывающий, но возможность, при малейшей остановке колонны соскочить и сделать неотложные дела, просто сверлила мозг не только у меня. Сверлился не только мозг, даже совсем не мозг. Интересная картина, на соседних машинах висит несколько бойцов. Висят над дорогой, ногами уперлись в броню, а руками вцепились в скобы на башне БТРа и пытаются свои дела сделать. На скорости шестьдесят километров в час, такое навесное оборудование выглядит, хоть и не очень «свежо», но оригинально. Я пока терплю, но уже присматриваюсь, беру уроки мастерства, чувствую, вот-вот пригодится! Терпение мое все-таки было вознаграждено. Словно волна прошла по колонне, машины начали останавливаться, впереди подрыв. Надолго или нет остановка, неизвестно, но не воспользоваться этим, глупость небывалая. Плевать, что стоим посреди города, плевать, что вокруг народ. Ну, надо мне! Правда, не настолько я озверел, чтобы снимать штаны, посреди улицы. Рядом, оказался проход между домами. Проход узкий, почти все пространство занято дровами. Вдруг поворот, есть какой-то закуток. Делаю свои дела, оборачиваюсь и вижу, только круглые от изумления глаза хозяев дома, мирно сидящих за столом и тихо, посемейному обедающих. Ну, вот что бы вы почувствовали, если бы к вашему обеденному столу у вас дома, неожиданно подскочил какой-то чудик, обнажил филей и, сделав свои дела, быстро умчался…. Рефлектировать некогда, подхватываюсь и мчусь к машине, еле успеваю, заскакиваю уже на ходу.