Матиас Энар - Компас

Сара (тревожно выглядывая из своего рабочего кабинета) . Что тут происходит? Жильбер, все в порядке?

Морган (громовержец с молнией в руке) . Это скандал, Сара! Как, вы еще ничего не знаете? Нет, это невозможно! Какой позор для научного сообщества! Какой урон для литературы!

Сара (едва держась на ногах, испуганная, беззвучным голосом) . Боже, я уже готова к самому худшему.

Морган (довольный, что она разделяет его тревогу) . Вы не поверите: они только что выкинули из серии «Плеяды» Жермена Нуво!

Сара (в изумлении, недоверчиво) . Выкинули? Но как же так? Из «Плеяды» не могут выкинуть просто так! Тем более Жермена Нуво!

Морган (сраженный) . Могут. Именно это они и сделали. Exit Нуво. Прощай. Для переиздания берут только Лотреамона [398] Лотреамон (наст. имя Изидор Люсьен Дюкасс; 1846–1870) — французский прозаик и поэт, поздний романтик, предтеча символизма и сюрреализма. , одного, без Жермена Нуво. Это разгром.

Сара (машинально вытаскивает из волос карандаш, поддерживавший ее прическу; волосы падают и рассыпаются по плечам; она становится похожа на античную плакальщицу). Надо что-то делать, писать петицию, мобилизовать научное сообщество…

Морган (торжественно, смирившись) . Слишком поздно… Вчера вышел Лотреамон. А издатель объявил, что на ближайшие годы издание Жермена Нуво не запланировано.

Сара (возмущенно) . Какой ужас! Бедный Нуво! Бедный Humilis [399] Humilis (лат.) — ничтожный, смиренный; один из псевдонимов Жермена Нуво. !

Франц (наблюдает за сценой, приоткрыв дверь кабинета иностранных ученых) . Случилось что-то серьезное? Я могу вам чем-нибудь помочь?

Сара (срывая свое дурное настроение на несчастном иностранце) . Не вижу, чем австриец или даже немец в такую минуту может быть нам полезен; нет, спасибо.

Морган (Idem, без малейшего признака иронии) . Вам придется пережить наш национальный траур, Франц.

Франц (немного обиженный, прикрывая дверь в кабинет). Тогда примите мои соболезнования.

Я понятия не имел, кто такой этот Жермен Нуво, чья потеря места в «Плеяде» повергла науку в отчаяние и уныние; довольно скоро я это узнал — разумеется, от Сары, обрушившей на меня целый семинар на эту тему, семинар и упреки, ибо я, совершенно очевидно, не прочитал ее статью «Жермен Нуво в Ливане и Алжире», напечатанную в «Lettres françaises» [400] «Les Lettres françaises» — литературное приложение, основанное во Франции во время оккупации участниками Сопротивления; до 2014 г. существовало в бумажном варианте, в настоящее время публикуется только в Интернете. , газете, название которой я, к великому стыду, с трудом вспомнил. Спустя полчаса после объявления национального траура она пригласила меня на погребальный чай «наверху», в салон для гостей, чтобы пожурить: Жермен Нуво был спутником Рембо (вместе с которым он поехал в Лондон) и Верлена (вслед за которым он стал пить и обратился в католичество), спутником, не обладающим, разумеется, известностью ни того ни другого, но, будучи прекрасным поэтом, прожившим на удивление причудливую жизнь, он не имел оснований завидовать двум вышеназванным литераторам. Уроженец юга Франции, он приехал в столицу совсем юным, однако вполне взрослым для того, чтобы посещать кабачки Латинского квартала и Монмартра. Он хотел стать поэтом.

Сегодня сама идея, что в 1872 году можно было уехать из Марселя и приехать в Париж, чтобы стать поэтом, имея в кармане два-три сонета, несколько полновесных франков и зная названия кафе, где собирается богема, — «Табуре» [401] «Табуре» — кафе в Париже на углу улиц Мольера и Вожирар; в кафе было два зала: один для почтенной публики, а другой — именуемый курительной, куда приходили покурить табак студенты и богема. , «Полидор» [402] «Полидор» — ресторан в Париже на улице Месье-ле-Пренс. , кажется неожиданной… Представляю себе молодого человека из Инсбрука или Клагенфурта, едущего в наши дни в Вену, имея с собой лишь письмо своего учителя немецкого языка и собственные стихи в своем айпаде; ему придется изрядно потрудиться, чтобы найти собратьев, — чешский абсент и всевозможные наркотики, чтобы подстегнуть чувства, — это пожалуйста, но вот поэзию — ни за что. Возможно (к великому счастью для поэзии), я очень плохо знаю свой город, тем более что я не хожу по вечерам в кафе, а поэтов толком вообще не знаю, они всегда мне казались опасными искусителями, особенно в начале XXI века. Жермен Нуво был настоящим поэтом, он искал Бога в аскезе и молитве и сошел с ума, сраженный «меланхолическим бредом, сопровождаемым мистическим психозом», как записали врачи клиники Бисетра, где его в первый раз продержали шесть месяцев. Как отмечала в своей статье Сара, первый приступ белой горячки у Нуво полностью совпал с возвращением Рембо из Харара и продолжался до самой смерти поэта; Рембо скончался в ноябре 1891 года, тогда же Нуво покинул лечебницу. Разумеется, Жермен Нуво не знал о кончине своего бывшего спутника; не сумев устроиться в Ливане и после долгих странствий по Франции, Жермен вновь решил предпринять путешествие на Восток, в Алжир: он написал Артюру Рембо в Аден о своем желании поработать художником-декоратором в Александрии или Адене и просил его, во имя их прежней дружбы, организовать ему канал . «Скоро будет два года, как я не видел Верломпа», — писал он. Сара нашла это письмо к покойнику очень трогательным; Верломп — Верлен вполне мог сообщить ему о смерти Рембо, случившейся два года назад. Шепот в ночи. Приятно сознавать, что еще сегодня исследователи азартно — по причине отсутствия доказательств — пытаются доказать, что именно Жермен Нуво является автором «Озарений», а не моряк Рембо; собственно, мы никогда не узнаем правды.

Сара терпеливо прослеживала приключения (скорее, злоключения) Жермена Нуво в Бейруте и Алжире. Он тоже грезил о Востоке, так сильно, что даже пытался там обосноваться, поступив преподавателем в греческий католический коллеж Бейрута. Сара обошла все греческие католические учреждения Ливана, пытаясь отыскать в разрозненных временем и войнами архивах его заявление о приеме на работу, а главное, причину его увольнения с должности преподавателя уже через несколько недель после начала работы; безуспешно. Остается лишь полагаться на предание, согласно которому у Жермена началась связь с матерью одного из учеников. Но, принимая во внимание его места работы во Франции и множество впечатляющих рапортов от его французских начальников («Этот человек может быть кем угодно, только не преподавателем», — писал директор одного из лицеев), Сара считает, что, скорее всего, Жермена Нуво уволили по причине его некомпетентности. Он пробыл в Бейруте до осени, без денег, без работы, пытаясь оплатить свои долги. Рассказывают, что он влюбился в слепую девушку и посылал ее в Баб-Идрис [403] Баб-Идрис — район Бейрута. просить милостыню для них обоих; возможно, это та самая женщина (слепая или нет), которую он описывает в одном из своих ливанских сонетов, наполненных восточным колоритом: