Тамара Лисицкая - Поцелуй аиста

— А вам бы и не дали. На вас повара только завтра готовить начнут, вы же новенькая.

— Новенькая девочка?

— Ага. А вы в каких сериалах играли?

— Я? Ни в каких… Хотя… Есть планы… Но я, скорее, сценарист…

— Ой, как интересно. Вы мне потом еще что-нибудь расскажете про кино, ладно? Всегда хотела знать, как звезды живут!

Она уже распахивала дверь моего предродового отсека.

— А бокс этот прямо очень хороший. В одной палате с вами — журналистка и ученая. А в другой — там вообще наша телеведущая знаменитая. В общем, лежать будете как в раю!

Рай оказался желтой масти палатой номер тринадцать, душной, сухой, похожей на мою «полуторную» детскую. Так же плотно слиты между собой кровати и тумбы. Две благополучные кровати у окна, одна — моя, привезенная только что, — у двери. И все, пространство занято. Остался просвет у стены с умывальником… Но что за черт? Дверь открылась, с грохотом въехала еще одна кровать (четвертая!), а за ней — могучая и грозная Харон Степановна.

— Уплотняемся! — гавкнула она и двинула кровать как раз в уголок к раковине.

И вот на таком неблагоприятном фоне и началось мое знакомство с соседками по палате.

Темненькая с ноутбуком (Степановне):Да вы вообще офигели? Яв Минздрав буду звонить! Вы еще вторым этажом кровати всуньте! Четыре человека в двухместной палате!

Светленькая с капельницей (Степановне):Вы извините, но если четвертую кровать поставить к умывальнику, то человеку на голову будет капать…

Темненькая с ноутбуком (Степановне):Издеваются над нами, как хотят! Я налоги плачу не для того, чтобы со мной — как с собакой! Я вот прямо сейчас фотку нашей палаты в твиттер выложу! Пусть народ смотрит, в каких условиях беременные женщины в год семьи рожают!

Светленькая с капельницей (Степановне):Да!

Харон Степановна гневно заметила, что она рожала вообще в спортивном медпункте… Но для моих однопалатниц это не было аргументом.

— Она пусть еще Африку вспомнит! Там по пути на маисовое поле рожают, потом смену отрабатывают и несут ребенка племени показывать! Какого черта я должна ориентироваться на худшее, если можно ориентироваться на лучшее?

Это темненькая. С ноутбуком. Много проводов на кровати, зарядки, какие-то гаджеты, какие-то плееры. Продвинутая беременная. А животу не вредит такое количество проводов вокруг?

— Я — журналист! У меня знакомые знаете, в каких кабинетах? Если я позвоню, то, ребята, вам всем будет очень некомфортно! Вот здесь, в этом телефоне, полная база всех главврачей города!

…Ох, можно прилечь. Красота. Быть вертикальной беременной очень тяжело.

Я и прилегла, и полулежа выгрузила свою сумку, и уже немножко обжилась, а темненькая-продвинутая-с ноутбуком все не унималась.

— Почему они соседнюю палату в боксе не уплотняют? Она тоже двухместная, но там одна баба лежит! Почему? На каком основании она одна в двухместной, а мы — втроем? Скоро вот четвертая будет! Все равны, но кто-то равнее? И мне по барабану, что она на телике где-то там работает! Я тоже журналист! Я тоже — медийная персона!

Вторая однопалатница была поспокойнее. Она лежала под капельницей, была какой-то ужасно бледной, почти прозрачной, худой, но с животом даже большим, чем мой. Живот этой однопалатницы не вмещался ни в какие одежды и задумчиво торчал сквозь раздутые полы халата. Живот был сизым, с напряженным, готовым треснуть пупком и в полосках розовых растяжек.

— У меня двойня, — сообщила светленькая, словив мой взгляд.

— Ого. Поздравляю.

— Спасибо. А вы кого ждете?

— Мальчика.

— А я — двух девочек. У вас какой срок?

— 39.

— А у меня 32. Мне еще долго лежать.

Я кивнула, сочувствовала. Если у нее на 32 неделе такой живот, то что будет через месяц? Как удивителен и вынослив человек, особенно хрупкая его разновидность — женщина… Сейчас вот просто лежит, вызревает, как арбуз на бахче…

— Вас как зовут? — спросила дважды беременная.

— Женя. А вас?

— Таня. Ну, я почитаю пока? Если будет скучно, вы скажите, поболтаем.

— Конечно. Спасибо.

Сердитая журналистка ушла, громко хлопнув дверью. Проделала она все это довольно демонстративно. Я ей не нравилась, кровать моя ей мешала. Неприятно, но что делать?

Таня раскрыла книгу. Тишина. Кажется, слышно, как капает прозрачная слеза радости в ее капельнице. А мой живот наконец ожил, задергался. Это внутренний мой человек решил слегка отыграться. В смысле, поиграть. Я приложила ладонь к тому месту, откуда билось. Пятка. Всей пяточкой шлепает. А второй лупит куда-то ниже, в самое дно. Тише, лапочка, не буянь так…

Таня читала книгу «Рождение человека».

А разве можно главное понять из книг? Разве могут книги объяснить главное: как это — РОДИТЬ ЧЕЛОВЕКА?

Я прочла таких книг несколько десятков и все равно не могла понять главное — как же получается, что получается человек, и как потом получается, что он рождается из другого человека? Все-таки одной биологией дело не заканчивается. Здесь есть какая-то магия. Но вот о ней в книгах не было ни слова.

— Ким! Евгения Григорьевна!

Ого! У меня уже появилось имя? Была просто женщиной… Это Анжелика Эмильевна. Распахнула дверь, стоит — улыбается, накрасила губы. Для меня, что ли? Ого еще раз…

— Давайте я вам покажу, где баночки для анализов!

— Конечно. Давно хочу узнать…

Над кроватями для беременных болтаются специальные ручки, чтобы человек, у которого вместо пресса в животе пару кило воды и ребенок, мог подтянуться и встать. Дома такой ручки не было, так что дома я обычно сначала переворачивалась на нужный бок, потом подползала к краю, потом спускала вниз ноги, потом — включала руку-домкрат, опиралась на нее, потом садилась, и уже только потом вставала. А здесь все продумано.

— Иду-иду.

Светленькая Таня проводила меня улыбкой. Очень приятная женщина. Когда вернусь, уточню, кем работает. Ну, просто так. Люди же обычно у знают друг о друге что-то еще, кроме срока беременности и пола ребенка?

С баночками была сложная схема. Сначала все во мне вымыть с мылом, в шесть утра, не позднее. Потом первую порцию мочи — в унитаз, вторую — в баночку, третью снова в унитаз. Потом подписать бумажку, сунуть под резинку, резинку надеть на баночку, баночку отнести в шкаф.

Пока мы с Анжеликой Эмильевной обсуждали это глобальное мероприятие, снова явилась Милка в розовом и сообщила, что к кому-то из тринадцатой палаты пришли коллеги по работе и принесли подарок, только этот подарок не хотят принимать, так что лучше пойти и разобраться.

Оказывается, обычно схема связи с внешним миром такая: кто-то из санитарок собирает старые пакеты у беременных в палатах, вывозит в приемное отделение, там отдает папам, они передают в ответ свежие, заполненные пакеты, санитарки везут их в палаты. Все просто, проект перевозок работает годами, сбоев не было.