Вадим Фёдоров - Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

Катя взяла деньги, поблагодарила и выпорхнула на улицу. На сумочку ей как раз хватало.

Спустя несколько дней она вместе с Машей, давясь слезами, рассказала Айдару, как они, две дурочки, хвастались этими серёжками. Но не дома, а на мосту поцелуев. Куда зашли, чтобы пройти весь свадебный маршрут, так как Маша была без всяких разговоров назначена подружкой невесты. И на мосту встретили знакомую. Решили ей показать серёжки. Проходящая мимо парочка толкнула Катю, серёжки выпали и утонули. Всё. Катя была безутешна. Маша шмыгала носом и брала всю вину на себя, что это она поволокла бедную девушку по свадебному маршруту. И что это она предложила похвастаться серёжками.

Айдар очень расстроился. Серёжек было жалко. Но он не показал вида. Наоборот, начал успокаивать девушек и пообещал после свадьбы купить похожие. Это же всего-навсего металл и камни. Девушки успокоились, выпили чаю и принялись обсуждать, кого приглашать на свадьбу, а кого нет. Решили, что всё сделают по-скромному: максимум 15 человек, только самые близкие. Тем более у Кати из родственников никого не было, со всеми ними её мама поругалась давным-давно и отношения ни с кем не поддерживала.

Со стороны Айдара было несколько друзей и родители. Свидетелем согласился стать его друг Вадим.

Накануне свадьбы собрались у Айдара дома. Пришли его родители. Катя с мамой и дочкой. Вадим заскочил на минутку, отчитался по завтрашнему дню и отбыл на работу, ловить преступников.

Поужинали. Попили чаю. Завязался разговор о будущих планах, о свадебном путешествии, о переселении Кати и её дочки к Айдару. Затем, заметно волнуясь, слово попросила мама Айдара.

– Детки мои, – сказала она, я очень рада за вас. И вижу, что вы будете замечательной семьёй. И вижу, что вы красивая и замечательная пара. И что по жизни будете идти рука об руку.

– Айдар нам рассказал про серёжки, – встрял папа в мамину речь, – неприятная, но поправимая история.

– Не перебивай меня, – замахала руками мама Айдара, – вечно ты меня перебиваешь и лезешь вперёд. Не перебивай.

Она шутливо ударила мужа по руке и потом продолжила:

– Я казашка, твой папа русский. Свадьбу вы будете играть по-русски. Даже не по-русски, а по-современному. Но я хочу, чтобы один наш казахский обычай всё-таки был соблюдён. А заключается он в том, что накануне свадьбы мать жениха вешает в уши невесте золотые серёжки, тем самым принимая её в свою семью.

И она достала из своей сумочки платочек, развернула его и выложила на стол серёжки. Два скрипичных ключа сверкнули на столе. Катя охнула. Мама взяла одну серёжку и хотела надеть её Катерине, но Айдар остановил её жестом руки.

– Погоди, мама, не спеши, – сказал он.

Тяжело поднялся, ушёл в соседнюю комнату, где в течение нескольких минут искал лупу, оставшуюся у него со времён, когда он увлекался нумизматикой. Родители поняли, что происходит что-то не совсем приятное, и застыли. Застыла и Катерина. Она побледнела, на лбу появилась испарина. Только маленькая девочка не понимала, что происходит что-то странное, и с увлечением сбивала глупых свиней жирными птицами на планшете. В комнате были слышны только свист и хрюканье.

Наконец Айдар вернулся. Он взял одну серёжку, посмотрел с обратной стороны на неё через лупу, нахмурился. Проделал то же самое с другой серёжкой.

– И почём ты купила мои серёжки, мама? – спросил он.

Та не ответила. Лишь закрыла рот рукой.

– Полторы тыщи, – отозвался отец, – только нам сказали, что эти серёжки были сделаны для одной известной пианистки поклонником. Но она отказалась их принять, так как замужем и прочая ерунда. Короче, типа символа верности.

– И честности, – невесело усмехнулся Айдар, – и где вы их купили?

– Да рядом с нашим домом ювелирка, ты должен помнить, там наш хороший знакомый работает, – подала голос мама, – у него ещё родственник здесь живёт.

– Я всё объясню, – прошелестела Катя.

– Не надо, – тяжело вздохнул Айдар, – дверь там, в конце коридора. Захлопните за собой.

Несостоявшаяся тёща одела девочку, взяла за руку Катю и потащила их к двери. Девочка вернулась и, подойдя к Айдару, попросила:

– Можно, я планшетик возьму с собой? Я не доиграла. А завтра верну.

– Нельзя, – ответил Айдар, – завтра мы не встретимся. А планшет тебе мама потом купит.

– Жадина, – сделала заключение девочка и выбежала из комнаты.

Айдар достал портмоне и, несмотря на протесты, отдал родителям деньги за серёжки.

Потом эти серёжки валялись у него в тумбочке рядом с лупой около трёх месяцев. Пока он не наткнулся на них, наводя порядок у себя в комнате.

Достал их. Сел за стол. Долго рассматривал. Любовался переломлением света в камнях, завитками скрипичного ключа. О чём-то вспоминал, то хмурясь, то улыбаясь.

Затем оделся. Вышел на улицу. Пешком дошёл до моста поцелуев. Шёл по мосту и с удивлением смотрел на висячие замки на ограде. За последний год их стало намного больше. Новая мода набирала силу.

Подождал, пока какая-то счастливая пара повесит очередной замочек и покинет мост.

Вышел на середину моста. Достал серёжки.

И уронил их вниз.

В тёмную воду.

Небольшой пансиончик на берегу моря, любимый муж, обожаемый сын. Что ещё надо женщине для счастья? Ни-че-го. Всё есть.

Так думала Аня, сидя на веранде своей мини-гостиницы. Да, третья полоса. Да, всего десять номеров. Но зато своё, родное. И летом эти десять номеров приносили ощутимый доход.

Но сезон заканчивался. Октябрь. В пансиончике жили только пожилая пара из Израиля и 35-летний стоматолог со своей молодой женой из Питера.

Ане было 28. Она сидела за столом, потягивая белое сухое вино.. На плечи накинут белый плед. На тарелке лежали обжаренные креветки и фисташки Часы на стенке показывали полпервого ночи. Муж с сыном уехали к её маме на все выходные.

Открылась дверь, и на веранду вошёл мужчина. Тот самый стоматолог, из шестого номера. Крупный, с широкой костью. Аня по сравнению с ним была дюймовочкой.

– Доброй ночи, – улыбнулся он ей, – не спится?

– Нет, не спится, – послала Аня ответную улыбку стоматологу, пытаясь вспомнить его имя, – вино будете? Очень хорошее. Домашнее.

– Буду, – ответил мужчина.

Он подошёл к шкафу, открыл дверцу, достал фужер. Придирчиво осмотрел его, протёр салфеткой, лежащей рядом на комоде. Сел на стул. Но не напротив Анны, а рядом с ней. Взял бутылку, налил себе полный бокал вина. Добавил и Ане.

Чокнулись. Аня пригубила вино. А мужчина выпил залпом половину бокала.

«Юра, – вспомнила Анна. – Его зовут Юра. Юрий Николаевич. Или не Николаевич. Но точно Юрий. Как Гагарина».