Вадим Фёдоров - Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

Подъехал к воротам. Звонок от Макарова.

– Была твоя будущая бывшая у меня, – без предисловий начал тот, – выпила четыре чашки чая и съела полтора часа моего драгоценного времени. Два раза падала на колени. Клялась и божилась, что ничего не было.

– Я это от неё слышал, – ответил Игорь. – Ты условия развода озвучил?

– Да, – сказал Макаров, – на всё согласна. Прям вообще на всё. Может, и квартирку у неё оттяпаем? Раз сама просит.

– Нет, – не согласился Игорь, – жить-то ей где-то надо? Вот пусть и живёт. Но подальше от меня.

– Хорошо, – вздохнул в телефонной трубке Макаров, – пусть живёт. Ключи я ей отдал. Она, судя по всему, туда и поехала.

– Что-то ещё? – спросил Игорь.

– Всё то же, – отозвался Макаров, – предлагала проверить её на детекторе лжи, сыворотку правды, гипноз. Я сказал, что у меня есть знакомый специалист. Хороший доктор. Дал ей контакты на него.

– Ты серьёзно? – спросил Игорь.

– Абсолютно, – ответил Макаров, – пусть она пока гипнозом занимается. А мы тем временем разведёмся. Главное в нашем деле – занять человека чем-то полезным. Чтобы не мешал.

– Ну, тебе виднее, – ответил Игорь, – я приехал. Давай, держи меня в курсе.

Он отключил телефон. Въехал во двор.

Припарковал машину в гараже. Дома переоделся. Поставил чайник на плиту.

Звонок в домофон.

– Кто?

– Игорь, это мы, – голос тестя, – мы одни, без Ирины.

Игорь беззвучно выматерился и пошёл открывать ворота.

Тесть Игоря, Николай Васильевич, был полковником в отставке, всю жизнь мотавшимся по гарнизонам и в конце концов осевшим в Москве. Тёщу звали Алла Леонидовна. Ирина была у них единственным ребёнком.

Игорь проводил родственников в гостиную. Сходил на кухню. Заварил чай. Возвращаясь, захватил с собой ноутбук.

Сел за стол. Откинул крышку ноута. Включил его.

– Мы хотели поговорить… – начал было Николай Васильевич.

– Смотрите, – Игорь откинулся на спинку стула, – сначала посмотрите, а потом поговорим.

На экране замелькали уже знакомые кадры.

Ирина и Сухроб входят в фойе отеля. Идут по коридору. Сухроб лапает Ирину. Они входят в номер. Выходят из номера. Обнимаются…

Игорь нажал на паузу. Повернулся к тестю и тёще. Они стояли за его спиной всё это время.

– А тебе не кажется, что это ты виноват… – начала было говорить Алла Леонидовна.

Начала, но не успела закончить. Николай Васильевич вдруг отвесил супруге оплеуху. Та отлетела к стенке, схватившись за лицо.

– Это всё твои блядские гены! – заорал тесть. – Воспитала шлюху и ещё рот открываешь. Заткнись лучше, пока я тебя не пришиб!

Игорь обалдело уставился на тестя. Таким он его видел в первый раз. Обычно это был спокойный и уравновешенный человек. Сейчас он раскраснелся, тяжело дышал, на него было страшно смотреть.

Тёща всхлипнула и бочком-бочком скрылась на кухне.

Тесть плюхнулся на стул рядом с Игорем, тяжело дыша.

– Есть что выпить? – спросил.

Игорь молча встал, достал из бара бутылку арманьяка, два стакана из богемского хрусталя. Налил до краёв – себе и ему.

– Коля, тебе нельзя, у тебя сердце, – подала голос тёща из кухни.

– Я сказал молчи, паскуда, лучше нам лимонов нарежь! – рявкнул тесть, и уже к Игорю: – У тебя лимоны есть?

– Лаймы есть, – ответил Игорь, – в холодильнике.

– Я когда женился, меня батя предупреждал, – вдруг совершенно спокойно начал говорить Николай Васильевич, – посмотри на мать невесты. Жена такой же будет. А мать её та ещё блядь была. Но мы же молодые – самые умные. У нас же всё будет по-другому. Потому что она не такая. А оказалось, что такая. И что батя прав был.

– А что случилось? – осторожно спросил Игорь.

– Да то и случилось, – вздохнул тесть, – что через пару лет после рождения дочери я её с замполитом застукал.

– И? – спросил Игорь.

Ему стало как-то неуютно в своей собственной гостиной. И стыдно, как будто он подглядывал за чужими людьми.

– Простил, – опять вздохнул тесть, – помучился и простил. Вот и живу всю жизнь с этим.

Из кухни появилась тёща. Принесла тарелку с нарезанными лаймами. Одна половина лица у неё была красной от удара. Другая – абсолютно белой. Как будто кто-то раскрасил её для карнавала.

– Может, бутербродов вам нарезать? – спросила она как ни в чём не бывало.

– Можно, – сказал тесть.

Алла Леонидовна развернулась и ушла на кухню.

– Хрен с ними, с бабами, – сказал Николай Васильевич, – ты мне скажи, как я теперь с внуками видеться буду? И буду ли?

Тесть и тёща любили Леру и Никиту с щенячьим восторгом.

– Так же, как и раньше, – ответил Игорь, – то, что произошло, касается только меня и Ирины. Вы тут ни при чём. И дети ни при чём.

– Хорошо, – сказал Николай Васильевич, – за это и выпьем.

Выпили.

Тесть подпёр щёку рукой. Пожевал кусок лайма. Сморщился.

– Помнишь, вы детишек нам оставили на выходные? – спросил Игоря. – Им по три или четыре месяца было.

– Помню, – кивнул Игорь, осторожно жуя лайм.

– На второй день Алла постирала всё, – продолжил рассказ Николай Васильевич. – Я сижу в комнате, за детьми приглядываю. Она врывается с пелёнками и показывает мне какие-то две чёрные бусинки. Вот, говорит, в постиранных пелёнках нашла. Что это? А сама трясётся вся. Ну, я эти бусинки взял. Понюхал. Одну на вкус попробовал. Говно это, отвечаю. Леркино или Никитино. Плохо простирала.

Игорь усмехнулся.

– А почему сразу нам про это не рассказали? – спросил у тестя.

Николай Васильевич не успел ответить. В комнату влетела Алла Леонидовна.

– Коля, – заверещала она, – Ира звонила! На неё напала какая-то женщина. Она исцарапала ей лицо. Надо что-то делать.

Николай Васильевич вскочил. Быстро глянул на Игоря.

– Я вас провожу, – сказал Игорь, вставая, – а насчёт внуков не переживайте. Я никому ничего не буду запрещать. Да и глупо это.

Проводив Николая Васильевича и Аллу Леонидовну, Игорь залез в шкаф. Достал свадебный альбом. Раньше не было цифровой фотографии. Раньше все фотографии распечатывали и клеили в толстые альбомы. На долгую память.

Игорь подумал. Сходил на кухню. Принёс мешок для мусора.

Налил себе. Чокнулся с пустым стаканом Николая Васильевича. Выпил.

Открыл альбом. Он и Ирина. Молодые. Счастливые. Стоят на Воробьёвых горах в обнимку.

Игорь с треском выдрал фотку из альбома.

В мусор.

Он и Ирина в ЗАГСе.

В мусор.

Игорь расписывается в книге.

В мусор.

Танец молодожёнов.

В мусор. Всё в мусор.

Вся их счастливая жизнь полетела в мусор.

Оставил только фотографии детей. И то, где они или одни, или только с Игорем.

Налил себе ещё. А потом ещё.

Проснулся он от звонка будильника. Голова болела. Хотелось пить. Состояние было ужасное.

Игорь кое-как принял душ. Вызвал такси.