Вадим Фёдоров - Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

– Чем больше я тут сижу, тем хуже тебе будет, – буркнул Витя, – вот увидишь. Сама себе могилу роешь.

– Успокойся, всё будет хорошо, – сказала Люба, – мне надо подумать, и я что-то придумаю.

– Я спокоен, – закричал ей в ответ Витя, – я-то спокоен. Чего мне волноваться? Сижу в тёмном подвале со сломанной ногой. Жрать носят, дерьмо забирают. Не жизнь, а развлечение.

– Я не могу тебя выпустить, – вздохнула Люба, – не на верёвке же тебя вытягивать.

– В гараже лестница есть, – произнес немного успокоившийся Витя, – посмотри. Под верстаком.

Люба встала. Действительно, под верстаком, укутанная в брезент, лежала складная лестница.

– А ты откуда про неё знаешь? – спросила она у Вити.

– Раз есть яма, значит, должна быть лестница, – ответил Витя, – я просто предположил. Дедукция. Не просто же так тут диван стоит? Как-то его сгрузили.

Люба с сомнением посмотрела на Витю. Но ничего не сказала.

Закрыла дверь в подвал. Послушала еле слышные крики Вити в её адрес. Вышла из гаража.

Постояла на свежем воздухе. Поглядела в темнеющее небо.

Впереди было два свободных дня. Два дня выходных.

Люба хотела съездить на эти дни к маме и ребёнку. Отдохнуть в деревне. Поваляться на солнышке.

Но ничего не получится. Надо будет завтра опять идти в этот проклятый гараж. Кормить Витю, вытаскивать надоевшее ведро с его мочой и говном…

Люба вернулась в гараж. Открыла дверь в подвал.

Витя лежал на диване, глядя вверх, на Любу.

– Ты всё-таки решила мне отдаться? – спросил он. – Действительно, чего мужика просто так без дела держать? Спускайся ко мне, порезвимся.

– Откуда ты знал про лестницу? – спросила Люба, поморщившись.

– Какая лестница? – Витя сделал удивлённое лицо. – Я ничего не знал. Я просто предположил. Бери эту лестницу и спускайся ко мне.

– Откуда ты знал про лестницу? – повторила свой вопрос Люба. – Ты знал про неё.

– Иди в задницу, – ответил Витя и повернулся на бок.

– Я-то пойду, – пробурчала Люба, закрывая дверь, – а ты пока без света посиди ночку. Глядишь, сговорчивее станешь.

– Нееет, – заорал снизу Витя, – только не это. Не надо. Я не хочу умирать…

Но Люба уже щёлкнула выключателем. Вначале тем, который отключает свет в подвале. А потом тем, который гасит его в гараже.

Из подвала доносился еле слышный вой.

– Голос сорвёшь, – буркнула Люба.

Она вышла из гаража. Заперла его и пошла домой.

Спалось ей плохо. Снился Витька. Как будто он сидит у неё в ванне. Весь грязный. Пахнет от него мочой и немытым телом. А Любе надо его помыть. Но она боится зайти в ванную. Потому что не знает, живой Витька или нет.

Проснулась Люба рано. Вся мокрая. Невыспавшаяся.

В ванной никого не было. Ни Виктора, ни его запаха.

Утренний кофе немного взбодрил.

Люба оделась. Кинула в пакет уже привычные пару бутылок воды, бутерброды.

Остановилась перед входной дверью. Подумала минуту.

Выложила воду. Бутерброды убрала в холодильник.

Витю надо было отпускать.

Приняв это решение, Люба почти бегом побежала к гаражам.

От непривычки запыхалась. Бега хватило на два квартала. Дальше уже шла быстрым шагом.

Подошла к воротам. Открыла гараж.

От двери в подвал по полу тянулась белая бельевая верёвка.

Люба рывком открыла эту проклятую дверь, опрокинула её на сторону. Зажгла свет.

– С вещами на выход! – прокричала.

Внизу было тихо. Люба свесила голову в подвал.

Диван. Стул в углу, табурет. Ведро с тянущейся наверх верёвкой.

Она потянула за верёвку. Достала ведро.

На донышке жёлтая жидкость. И две какашки.

Люба на автомате вышла из гаража. Дошла до контейнера. Вылила содержимое. Вернулась обратно. Ведро кинула в угол.

– Витя, – позвала она, – выходи. Я знаю, ты прячешься под диваном.

Тишина.

Тишина, ясно дающая понять, что внизу никого нет.

Люба закрыла гараж. Вытащила из-под верстака лестницу.

Повозилась с ней, пытаясь понять, как та раскладывается.

Поняла. Разложила.

Спустилась вниз.

В подвале воняло. Немытым телом и нечистотами.

Под диваном никого не было.

Дрожа от страха, Люба поднялась наверх.

Закрыла дверь подвала. Выключила свет. Вышла наружу.

Светило солнце. Пели птицы.

Мимо промчался какой-то джип, из раскрытых окон которого гремела музыка.

Прошли двое молодых ребят, с любопытством оглядев застывшую Любу.

Та очнулась от их взглядов. Закрыла гараж на замок.

Когда шла домой, её трясло. На коже выступили мурашки. И было больно дышать.

У себя в квартире Люба первым делом открыла окно, впустив в комнату свежий дух жимолости, растущей под окном.

Жила Люба на первом этаже, на Молодёжном проезде. В маленькой, но уютной, как она считала, квартирке.

Послонявшись по этой своей квартирке пару часов, Люба позвонила Гале.

Та обрадовалась звонку. Начала приглашать в гости. Но Люба сослалась на занятость и повесила трубку.

Потом позвонила Жене. Хотя не разговаривала с ним уже несколько месяцев. Тот ответил не сразу. Сказал, что за городом, и перезвонит в понедельник.

«Бабу себе нашёл уже, не местную, – подумала Люба. – Не может он говорить, видите ли…»

Оставаться одной дома уже не было никаких сил.

Люба собралась и отправилась гулять. По городу. Обошла его вдоль и поперёк. Прошла все магазины, потолкалась на базаре. Уже ближе к вечеру зашла в церковь. Где долго стояла в углу, вспоминая молитву. Но дальше «да святится имя твоё, да придёт царствие твоё» у Любы вспомнить не получалось.

Ночью опять приснился Витя. Он сидел уже не в ванной, а на кухне. Такой же грязный и вонючий, как в предыдущем сне.

Витя был грустный. Он тихо плакал и постоянно повторял: «Забрали они меня, я же говорил, не выключай свет».

– Кто они? – спрашивала Люба.

Но Витя не отвечал, а только плакал.

Утром Люба по привычке вскочила рано. Умылась, оделась.

К гаражу шла долго. Останавливаясь у каждого столба.

Наконец-таки дошла.

Открыла гараж. Включила свет. И медленно осела на пол.

От дверного проёма по полу гаража из-под закрытой двери тянулась бельевая верёвка.

Люба на четвереньках подползла к этой проклятой двери, приподняла её. Заглянула вниз.

Рядом с диваном стояло ведро. Привязанное к этой самой веревке.

Как заворожённая, Люба вытащила ведро.

В нем в моче плескались две какашки. Коричневые и аккуратные. Такие же, как вчера и позавчера.

Люба поднялась, взяла ведро, вышла наружу. Выкинула ведро в контейнер. Вместе с верёвкой.

– Этого не может быть, этого не может быть… – шептала Люба, идя домой, – этого не может быть…

Она отчётливо помнила, что накануне швырнула ведро в угол гаража.

Как оно могло оказаться в подвале, да ещё и с Витькиным дерьмом?

В квартире Люба постаралась взять себя в руки. Приняла контрастный душ. Попила чаю с мятой. Немного успокоилась.