Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

В притворном ужасе я попыталась оттолкнуть Дилана.

— Да, бельё, — совершенно невозмутимо продолжил он и снова придвинул меня ближе. — Знаешь, все эти красивые и совершенно бесполезные штучки, которыми женщины соблазняют мужчин.

— Так-так-так, похоже, у кого-то в этом вопросе немалый опыт. — поддразнила я.

— Не могу сказать, что это не так, любовь моя, но простые белые трусики, которые были на тебе вчера, распалили меня больше, чем самый изысканный кружевной комплект.

Я тихонько рассмеялась, прижимаясь щекой к его плечу.

— Значит, ты для меня смокинг, а я для тебя — банальные трусы. Очень поэтично.

— Нет, малышка, — Дилан принялся целовать мне волосы. — Ты маленькие, невинные, умопомрачительные белые трусики — и это совершенно не банально… Ой! — Я шутя ткнула его под ребро. — Для белья ты слишком своенравна, дорогая.

— Ещё одно слово об одежде, и останешься без неё.

— Не раньше, чем окажемся в номере, радость моя.

Губы Дилана снова нашли мои, закружив в водовороте нежных поцелуев. Которые, в конце концов, меня и усыпили.

— Лив, Ли-ив… Просыпайся, родная.

— Не хочу, — захныкала я. — Мне так здесь хорошо!

— А будет ещё лучше. Дай только уложить тебя в кровать.

С огромной неохотой я отодвинулась от Дилана и сладко потянулась. Машина стояла у центрального входа в отель. Дилан помог мне выйти и, держа под руку, повёл внутрь. Как только мы вошли в гостиничный холл, я тут же поскользнулась и, если бы не поддерживающие меня сильын руки, точно бы упала.

— Упс! — Отчего-то мне стало смешно.

— Ну вот, тебя уже ноги не держат.

В номере Дилан не стал включать верхний свет, а, скинув одним движением наброшенное на плечи пальто, сразу повёл меня в спальню.

— Раздевайся, а я пока приготовлю ванну.

— Не хочу ванну. Хочу спать.

Разобранная кровать так и манила, и я плюхнулась на неё прямо в одежде. Глаза закрылись сами собой. Я услышала лёгкий смешок Дилана, а затем почувствовала, как его руки снимают с меня туфли.

— Ммм.

— Надо раздеться, Лив. Давай-ка помогу.

Я так и не открыла глаз, когда он, легко приподняв, аккуратно снял с меня пальто, а затем и платье, оставив в одних чулках и белье. Был ли на самом деле или мне уже снился стон Дилана, когда его пальцы пробегали по моим ногам, стягивая чулки. Но последнее, что я помню в тот вечер, как он накрыл меня тёплым одеялом и, поцеловав в лоб, прошептал:

— Спи, ангел мой. Я буду рядом.

Пробуждение было внезапным, будто кто-то в один момент включил рубильник. Темноту спальни рассеивала полоска света, пробивающаяся сквозь приоткрытую дверь из гостиной. Несколько минут я лежала, прислушиваясь к тишине и ровному дыханию Дилана. Он спал на боку. Одна рука покоилась на моём животе; будто даже во сне Дилану необходимо было меня чувствовать. Я осторожно погладила его пальцы: нежность, любовь, желание — всё это бурлило внутри меня. Необходимость прижаться к нему, обнять, разбудить поцелуем, увидеть его глаза и услышать голос, была настолько острой, что мысленно я ударила себя по рукам. Отдых Дилану необходим не меньше, чем мне, ведь мы вымотаны не только физически, но и эмоционально. Завтра, вернее, уже сегодня у нас будет ещё один день. Мы проведём вместе всё воскресенье, и я не думаю, что оно пройдёт как-то иначе, чем суббота. Во всяком случае, для меня вчерашний день с Диланом за непрестанным занятием любовью, был идеальным. Поэтому сейчас лучше всего дать ему отдохнуть.

Потихоньку я начала двигаться к краю кровати. В какой-то момент его рука с меня соскользнула, и Дилан пошевелился. В тусклом свете спальни удалось разглядеть, как его брови сердито сошлись на переносице.

— Ш-шш, — прошептала я. — Спи, милый. Я рядом.

Дилан что-то пробормотал и перевернулся на спину. Именно в этот момент я быстро соскочила с кровати.

Спать не хотелось. Приняв душ и вымыв голову, я завернулась в один из гостиничных пушистых халатов и уселась в гостиной перед телевизором. Бездумно щёлкая по кнопке, я задерживалась только на музыкальных клипах и знакомых фильмах.

Посмотрев один с Киану Ривзом, я бросила взгляд на часы: восемь, а на улице едва начало светать. Выключив телевизор, я подошла к окну и некоторое время смотрела на просыпающийся внизу город — на огни, окаймляющие озеро, на мигающие светофоры и горящую рекламу. Внезапно до меня дошло, какой глупостью я занимаюсь — смотрю на совершенно пустой город, убиваю время перед телевизором, когда за стеной в тёплой постели лежит человек, каждая минута, проведённая с которым, драгоценна. Чуть ли ни бегом я бросилась в спальню.

Дилан спал на спине, закинув руки за голову. Его грудь была обнажена. Одеяло прикрывало лишь бёдра, открывая отличный вид на идеальные мускулистые ноги. Интересно, он правда любит спать обнажённым?

Одна мысль о том, что собираюсь делать, вгоняла меня в краску. Сначала я осторожно присела на край кровати, а затем, переместившись, оказалась полулежащей как раз рядом с бедром Дилана. Он дышал глубоко и ровно, как дышит крепко спящий человек. Медленно, дюйм за дюймом, я начала стягивать с него одеяло. Периодически, когда казалось, что ритм его дыхания изменился, приходилось останавливаться. Закусив губу, я смотрела на спящего Дилана, ожидая, что вот-вот он проснётся, застав меня за двусмысленным занятием. Любопытство, что я испытывала, свойственно разве что подростку, находящемуся на пике пубертатного периода, но никак не взрослой женщины, имеющей двоих детей.

Я уже понимала, что на нём, ничего нет, но остановиться было выше моих сил.

Внезапно перед глазами возникла сцена первого знакомства с обнажённым Диланом. Тогда — несколько лет назад — в его ванной я от смущения залилась краской. Сейчас же смотрела на него без всякого смущения. Сейчас он был моим. Его тело принадлежит мне. Как и душа. Я люблю его. Каждую клеточку, каждую черточку, каждый взгляд и каждое слово, сказанное его голосом. Он мой. Весь мой. И теперь я знаю, что означали эти слова, услышанные сквозь сон накануне.

"Это выше моих сил".

Я умирала от желания дотронуться до любимого мужчины. Тело ломило, руки дрожали, а губы саднило от желания почувствовать его, прикоснуться….

Больше не страшась разбудить Дилана, я приподнялась на кровати, затем, расположившись у него между ног, положила руку на его член. Даже в расслабленном состоянии он производил впечатление. Я сжала бёдра, вспоминая как это — чувствовать его в себе. Он доставлял мне несказанное удовольствие, двигаясь внутри, и я хотела, чтобы Дилан испытал те же эмоции. Заправив прядь за ухо, я наклонилась и поцеловала головку. Затем провела языком по всей длине и только после приподняла член, держа двумя пальцами. Меня совершенно не волновало — спит сейчас Дилан или уже проснулся, но, судя по сбившемуся дыханию, мои прикосновения не остались незамеченными. Пальцы кольцом обхватили член, и я начала водить ими вверх и вниз, безотрывно продолжая ласкать головку языком.