Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Когда её голос перешёл на визг, я отвернулся к окну в надежде, что вскоре Бри выдохнется. Она схватила меня за руку, требуя внимания.

— Ты не имеешь права так поступать со мной, Дилан Митчелл. Ты мой. Только мой.

— Твой? Ты в этом уверена? — Теперь я окончательно разозлился.

— Да, уверена! Ты не должен менять меня на какую-то потаскушку из прибрежной забегаловки. Кто она такая, а? Если бы я вовремя не вмешалась, ты бы трахнул её прямо на грязном асфальте.

Машина остановилась у наших ворот. Я вышел, чтобы расплатиться с водителем. Бри выскочила следом, продолжая обличительный монолог.

— Ей уже исполнилось восемнадцать? Я видела, как ты пялился на неё в баре, а она, как последняя шлюха извивалась, выставляя себя напоказ. Тебе такие нравятся, да? Нормальные женщины тебя больше не привлекают? Ты теперь трахаешь малолеток? Интересно, она так же хорошо отсасывает, как это делаю я?

Слова Бри произвели неожиданный эффект. Сквозь красную пелену ярости, словно воочию я увидел тоненькую фигурку, вспомнил её глаза, маленький, аккуратный ротик; тёплый язычок, неожиданно дотронувшийся до моего пальца. Я ощутил прилив желания, когда воображение нарисовало картину темноволосой головки, склонённой над моим членом.

— Ждите здесь, — быстро сказал я водителю и, сунув в окно несколько купюр, потащил Бри в дом.

Она продолжала кричать, семеня за мной на высоких каблуках. Войдя в дом, я сразу потащил её в спальню. От бега Бри раскраснелась, волосы растрепались. Она тяжело дышала, и в совокупности с желанием, что сотрясало меня после её слов, это вылилось во вполне ожидаемые последствия.

— Раздевайся! — рявкнул я и принялся расстегивать брючный ремень.

— Что? — слабо пискнула Бри. Её боевой настрой моментально испарился.

— Раздевайся. Или я заставлю тебя отсосать.

Бри попятилась. Я схватил её за руку, притянул к себе и впился в губы. Кажется, я поранил её зубами, потому что Бри вскрикнула, а я почувствовал на языке привкус крови.

Не прерывая поцелуя, я подвёл её к кровати и только там разжал руки. Не удержавшись, она упала на шёлковое покрывало, и, не дав ей прийти в себя, я быстро приспустил с неё узкие брюки вместе со стрингами. Схватив за ноги, я перевернул Бри на живот и подтянул к себе, заставив встать на колени. Её крепкая задница оказалась на одном уровне с моим уже выпирающим членом. Держа девушку одной рукой под животом, я рванул молнию и, не заботясь о том, чтобы полностью избавиться от одежды, освободил его и резко в неё вошёл. Бри закричала. Она не была готова, я наверняка причинил ей боль, но мне было всё равно.

Врезаясь в её тело, я не обращал внимания на всхлипы, которые через несколько толчков перешли в более привычные стоны. Спустя минуту Бри сама начала меня подгонять:

— Да, да, не останавливайся, пожалуйста. Не останавливайся. Да, Дилан, да…

Девушка быстро обмякла в моих руках, но я продолжал двигаться, крепко держа её и не понимая, почему не приходит разрядка. Напряжение становилось болезненным. Я почувствовал, как снова напрягается подо мной тело Бри, и, закрыв глаза, попытался сосредоточиться на своих ощущениях.

…она была здесь. Тёмные глаза горели неприкрытым желанием.

— Да, Дилан, трахни меня. Ещё. Жёстче, — просила она голосом Бри.

Я прижал к себе её обнажённое тело, запустил руку в шелковистые волосы и ощутил лёгкий яблочный аромат. Да, вот чем она пахла, — моими любимыми зелёными яблоками. Затем я легко приподнял её за ягодицы и насадил на себя, врываясь во влажную, тугую плоть. Она выгнулась в моих руках и, закричав, заставила меня кончить.

Я вышел из Бри. Обессиленная, тяжело дыша, она упала на кровать. Быстро натянув брюки, я заправил в них так и не расстегнутую рубашку и, на ходу застёгивая молнию, вышел из комнаты.

Такси ждало у ворот.

— В "Затмение". И побыстрее.

Soundtrack — Confessa by Adriano Celentano

"Одержимость".

Лишь один раз я ошибся, но эта ошибка едва не стоила мне жизни. И как бы высокопарно это не звучало, всё выглядело именно так: цепочка неверных шагов, неправильных или несвоевременных решений, едва не лишила меня жизни. Той жизни, которой я жил сейчас. Той, что держал в руках. Той, чьи пальцы в данный момент переплетены с моими. Той, что обволакивает меня горячим теплом, в чьё податливое тело я врезаюсь, не сдерживая свою страсть.

— Я одержим тобой, — шепчу я. — Ты моё наваждение, мой наркотик. Кажется, я раньше и не дышал вовсе. Только с тобой научился.

В минуты нашей близости я не боялся быть слабым. Она тянула ко мне руки, обнимала; обхватывая ногами, принимала глубже. Я растворялся в ней, я сосредоточивался на ней, и её крик в тот самый момент сводил меня с ума. Когда она билась подо мной в оргазме, я был рад, что одержимость ею не враждебна, а созидательна. Она вела туда, где мы не могли существовать по отдельности, где мы — единый организм и никогда не будет по-другому. Как не может быть по-другому, когда, ощутив вокруг себя пульсацию её плоти, я горячей вязкой жидкостью перетекаю в неё.

— Я одержим тобой, — повторяю я, когда она затихает на моей груди.

— А у меня от тебя зависимость. Чем ты ближе, тем больше я в тебе нуждаюсь. Я обязательно должна тебя касаться. Если этого не происходит, у меня начинается ломка.

Я знал, о чём она говорит. Однажды, я испытывал то же самое, и не было уверенности, что когда-нибудь смогу от этого излечиться.

Я быстро поднялся к себе. Бри лежала в кровати. Бросив ей короткое "собирайся", я набрал номер пилота:

— Ретт, мисс Холбрук возвращается в Сиэтл.

— А ты разве со мной не полетишь? — капризно протянула Бри, сбрасывая с себя простыню и оголяя идеальное тело.

— Нет.

Не сразу до неё дошло, что я не шучу.

— Ты не можешь так со мной поступить, — прошипела она, вскочив с кровати.

— Могу! — отрезал я и, не обращая внимания на полный ярости взгляд, отправился в душ. На сегодня с меня было достаточно.

Бри уехала спустя два долгих часа, в течение которых слала проклятия на голову всех, кто находился под крышей этого дома. В первую очередь мою.

Она металась по комнате, забрасывая в чемоданы свои вещи.

Как показала жизнь, пожалеть мне действительно пришлось.

Перед поцелуем Лив утроила мне гневную отповедь, выставив охотником за удовольствиями, беспринципным и аморальным. Не могу сказать, что я был удивлён, но через несколько минут подобные обвинения можно было предъявить и ей — нежной, страстной, стонущей подо мной маленькой развратнице. Острые пики сосков упирались мне в грудь; пальчики запутались в моих волосах, и, приподняв её, я почувствовал, как быстро бьётся её сердце, — я поймал его в силки.

Я врал, когда говорил, что отдаюсь ей на откуп. Я не собирался этого делать: в моих планах было соблазнить миссис Вуд. Но в тот момент я должен был позволить ей уйти, дать насладиться своей иллюзорной победой. Это успокоило бы её, расслабило. В дальнейшем, я постарался бы завоевать её доверие, усыпить бдительность, и когда она меньше всего будет к этому готова, сделал бы решающий шаг. Ничего не спасло бы её от соблазна подчиниться моим желаниям. В том, что они у нас идентичны, как и в том, что Лив Вуд из тех натур, у которых чувства берут верх над разумом, я уже убедился. Я не оставил ей ни единого шанса. Она уже была моей.