Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Внезапно его хватка ослабла, и через секунду Райли выпустил меня из рук. Я тут же отшатнулась от него, почувствовав свободу. Райли сделал шаг в сторону и недовольно обернулся. Я тихонько охнула: за его спиной стоял Дилан, и его вид не предвещал ничего хорошего.

Его зелёные глаза пылали, челюсть была крепко сжата, под кожей ходили желваки.

Правая рука лежала на плече Райли, и это был совсем не дружеский жест, потому как тот скривился, когда Дилан сжал его.

— Райли, — только и сказал он, как бы прося об одолжении потанцевать с его дамой.

— Дилан, — попытался улыбнуться тот. Без особого, к слову сказать, успеха: улыбка чем-то походила на волчий оскал. Подняв руки вверх, он попытался отшутиться: — Конечно, конечно, она твоя!

Дилан уже не обращал на него внимания. Он неотрывно смотрел на меня, делая последний шаг. Одна его рука оказалась на моей талии, другая нашла мою руку и нежно сжала пальцы.

— Моя, — подтвердил он слова Райли.

Наконец-то я была дома.

Soundtrack — When You Say Nothing At All by Ronan Keating

Всего полчаса назад я почувствовала, как остановилось время. Сейчас для меня остановилась жизнь. Вернее, она всё так же бурлила, выплёскивалась, перетекала — но исключительно в границах держащих меня рук.

Рук любимого.

Я не слышала музыки. Я слышала только стук своего сердца, который дрожью отдавался в кончиках моих окоченевших пальцев. Сердце билось неистово, неравномерно, и мне страшно хотелось взглянуть на Дилана — слышит ли он его, чувствует ли? Но я боялась поднять глаза.

Моя.

Он сказал: "Моя!".

Ничего больше и не надо было. Никто и никогда не смог бы оспорить это утверждение. Я была его. И даже не с той бесценной для меня ночи, а гораздо раньше: там, в плотной жаркой завесе ночного клуба. Уже тогда я знала: он станет для меня чем-то настолько важным, что я забуду обо всём. И обо всех. Так и произошло спустя несколько дней.

Так происходит и сейчас.

Я — его.

Я принадлежу ему каждой клеточкой своего тела, каждым нервом, каждой капелькой крови. Он просто высказал вслух очевидное. И что бы ни произошло потом, куда бы мы ни двигались — вместе или врозь, я всегда буду его. И всегда буду дома в его объятиях.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, на секунду задержав дыхание. На выдохе, когда я, не удержавшись, прильнула к нему, оно прервалось.

— Ш-ш-ш, — прошептал Дилан.

Его объятия стали крепче, и я не сопротивлялась. Наоборот, я льнула к нему, бесстыдно стремясь заполнить собой его тело, запоминая его рельеф. Это было одновременно и сладко, и тягостно: сладко потому, что нет ничего более правильного для меня, чем быть сейчас здесь, с ним; тягостно — потому что знала, как только Дилан меня отпустит, — я умру. Меня больше не будет. Не будет Оливии Дэвис, как уже давно нет Ливи Вуд. Кто останется, я не знаю. Кем я буду, как буду жить, смогу ли — подумаю об этом после, когда разрешу себе воспоминания о том, что происходит прямо сейчас.

Танцевали ли мы или просто стояли, обнявшись, перетекая друг в друга… Я с наслаждением вдыхала такой знакомый, такой родной запах. Это был тот же аромат, что я запомнила, — мускус и амбра, с лёгким, едва заметной ноткой дорогого виски, что Дилан пил за ужином. Он пах собой, что было для меня лучше всякого афродизиака.

Даже на каблуках я едва доставала ему до подбородка. Прижавшись головой к широкой груди, я то и дело ощущала на своей макушке лёгкие касания его губ. Как же мне хотелось так же, пусть незаметно, касаться его.

Будто услышав моё невысказанное желание, Дилан поднял наши сцепленные руки и положил их себе на грудь. Он вздрогнул, когда мои губы впервые дотронулись до тыльной стороны его ладони. Я покрывала поцелуями его пальцы, и его рука дрожала под ними. Я ощутила, как он осторожно поглаживает мою ладошку большим пальцем, который я с жадностью обхватила. Так Эбби, лёжа в кроватке, обхватывает меня ручкой, когда я тянусь к ней.

Эбби. Наша дочь.

Именно в этот момент я поняла, что должна рассказать Дилану о ней. Не важно, что будет дальше — он должен знать. Должен знать о маленькой девочке с лучистыми зелёными глазами. Его глазами.

Я вскинула голову и посмотрела на Дилана. Он чуть отстранился, чтобы встретиться со мной взглядом. От того, что я увидела в нём, у меня сбилось дыхание.

Это была квинтэссенция боли. Последняя стадия обречённости, край, за который он вот-вот переступит, за которым нет жизни. Они были почти мёртвые — любимые зелёные изумруды, и моё сердце едва не разорвалось.

Слёзы освобождают от боли, помогают с ней справиться, а когда их нет — она остаётся внутри, словно раковая опухоль, съедающая не тело, но душу. От понимания, что я тому виной, меня с головой накрыла паника. Слова застряли в горле, я не смогла издать ни звука, и лишь отчаянно цеплялась за Дилана, боясь упасть.

Он закусил уголок губы. Затем убрал руку с моей талии и положил её мне на щёку. Знакомым жестом Дилан провёл большим пальцем по моей губе. Я снова закрыла глаза от острого наслаждения, которое вызвали во мне его прикосновения.

А потом он просто выпустил меня из рук и перестал быть.

Чувство невосполнимой потери затопило меня. Всё, что было во мне, — ушло: желания, связные мысли, душа. Лишь пронзительная тишина — вот, что ощущалось внутри.

Дилан ушёл.

С ним ушло и моё сердце.

Я не помнила, как выбралась из толпы. Мозг приказал двигаться, и я двигалась. Мозг приказал остановиться, и я останавливалась. Гардероб, пальто. Рука в карман, чтобы проверить телефон…

Так же по инерции я подошла к Эллен Митчелл, когда та окликнула меня по имени.

Она стояла недалеко от центрального входа и явно ожидала моих объяснений.

— Кто этот молодой человек?

Я даже позволила себе небольшую усмешку, прежде чем ответить.

— Вопрос вечера, не так ли? — Эллен нервно дернулась. — Это Стивен. Стивен Хейз. Брат моей близкой подруги и кузен Майкла.

— И как давно вы женаты?

— Мы не женаты. И никогда не были. Мне казалось, вы хорошо изучили меня, миссис Митчелл, чтобы поверить в это. Приглашение было на двоих, не удивительно, что я пришла не одна.

По выражению лица Эллен стало понятно, что этот момент она упустила.

— А ещё я искренне рассчитывала на ваше уважение, и то, что вы сделали… Чего вы добивались, миссис Митчелл? Тем, что встретившись, мы с Диланом тут же кинемся друг другу в объятия?

Она была поражена моей резкостью.

— Я не…

На мгновение мне даже стало жаль её. Но лишь на мгновение.

— Ваш план сработал. Мы кинулись. Но вы не учли того, что для вашего сына всё это может оказаться не столь однозначным.

С лица Эллен сошли все краски. Я решила её не щадить.

— Непростительный просчёт, миссис Митчелл. И мне нисколько не жаль.