Ирма Грушевицкая - Нечто большее…

— Глупая девчонка! — прошипел Дэвид, когда мы остались одни. Он с силой усадил меня в кресло и вложил в руку бокал с водой. — Выпей и успокойся.

— Ты сломал мне жизнь, — повторила я уже тихо.

— Посмотри на это с другой стороны. Я избавил тебя от участи более страшной, нежели быть отвергнутой невестой.

— Да что ты об этом знаешь?! — Злой сарказм так и сквозил в моём голосе. — Что может быть страшнее, когда тебя отвергает тот, кого ты любишь? Кому веришь. Кому доверяешь. С кем мечтаешь провести всю оставшуюся жизнь. Что может быть хуже этого, скажи мне!

— Может, быть им обманутой неоднократно?

Я едва справлялась с подкатившими к глазам слезами, поэтому смысл это фразы не сразу до меня дошёл.

— Что значит неоднократно?

— Я не зря сказал, что знаю о Джеймсе Стюарте всё. Он решил заняться политикой и попросил моей помощи. Разумеется, я обязан был досконально его проверить. То, что он обманывал тебя, выяснилось практически сразу. — Дэвид сказал это совершенно буднично. Словно процитировал телефонный справочник. — Я мог бы закрывать глаза и дальше, но со своею любовью к случайным связям Стюарт становился ненадёжным партнёром. Я бы даже сказал, опасным. Кто знает, в какой момент подобная неразборчивость могла испортить ему карьеру. Тогда все усилия, приложенные «Рассел Интернешнл» к его продвижению, оказались бы напрасны. Виктория показалась мне единственной, кто мог разорвать этот порочный круг. Деньги, имя и связи Гарреттов удержат Стюарта от глупых поступков.

В устах Дэвида всё звучало настолько разумно, что если бы дело не касалось моей жизни, я бы согласилась с правильностью его доводов. Он излагал их как адвокат: бесстрастно, беспристрастно; профессионально следя за интонацией, тоном и эмоциями. Это пугало больше всего. Он не чувствовал вины в содеянном, а главное — не понимал, что своим рассказом окончательно меня раздавливает.

Я потрясённо молчала. Мою жизнь спустили в унитаз. Снова.

Едва ли был в мире человека, который ненавидел Дэвида Рассела больше, чем я в этот момент. Понимал ли он это, чувствовал ли?

— После той ночи я решил, что тебе необходимо это знать. Нанесённая Стюартом рана гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд. Не надо, Бет. Он того не стоит.

Неожиданное сочувствие в его голосе окончательно лишило меня самообладания.

Я не могла больше ни минуты выдержать в обществе Дэвида Рассела. Словно в тумане я поднялась из-за стола и на ватных ногах направилась к выходу. Он окликал меня, но я ни разу не обернулась.

Выйдя из ресторана, я двинулась вдоль вереницы зданий. Направление было неважно, главное — куда-то идти. В том, что двигаешься, есть смысл. В остальном, происходящем в моей жизни, смысла не было вообще. Неожиданно я поняла, почему после смерти своей любимой Дженни Форрест Гамп три года бездумно бегал по стране. Бегство от себя требует определённой свободы. Пока у меня её было недостаточно, поэтому от себя я всего лишь шла.

— Позволь отвести тебя в отель.

Знакомый голос за спиной не стал неожиданностью.

— Оставь меня в покое.

— Не раньше, чем отвезу в отель.

— Хорошо. — Я резко остановилась, поворачиваясь к стоящему за спиной мужчине. — Но пообещай, что я больше никогда — ты слышишь! — никогда в жизни тебя не увижу.

— Обещать не буду, но сделаю всё, что в моих силах.

Оказавшись в такси, я устало откинулась на сидении и закрыла глаза.

— Бет…

— Не начинай! — резко оборвала я Дэвида. — Ты сказал достаточно.

— Пройдёт время, и ты поймёшь, что я был прав.

— Пройдёт время, и я пойму, что больше тебя не ненавижу.

— Бет…

— Хватит, — всхлипнула я. — Оставь мне хоть каплю гордости.

Остаток пути мы провели в молчании.

Чтобы пресечь ненужные споры, я разрешила проводить себя до номера. Хотя, вряд ли то, что Дэвид просто шёл за мной, можно было назвать проводами.

Я провела карточкой по замку и открыла дверь. Дэвид протянул руку, перекрывая мне путь:

— Пожалуйста, не делай глупостей. Не дай этому досадному недоразумению испортить твою карьеру. Как к профессионалу, у меня нет к тебе никаких претензий.

Я повернулась, медленно откинула назад голову и прямо встретила его стальной взгляд.

— Не волнуйся, — сказала я твёрдо. — Подобного удовольствия я тебе не доставлю.

Но уже через час, в течение которого я раненым зверем металась по номеру, моё решение изменилось.

Позвонив в справочную аэропорта, я узнала расписание вылетов на Ки Уэст. Проведя бессонную ночь, в шесть часов утра я уже выписывалась из отеля. У администратора я оставила конверт, который попросила отправить с утренней почтой. Туда я вложила отчёт о командировке для бухгалтерии и заявление об увольнении, написанное на имя моего непосредственного руководителя. По контракту после своего уведомления я была обязана отработать ещё две недели, но не думаю, что в ближайшее время меня будет заботить вопрос профессиональной этики.

В аэропорту я потратила кругленькую сумму, докупая необходимые вещи. Шлёпанцы, пара купальников, шорты, майки, крем для загара и широкополая шляпа — всё это внесло приятное разнообразие в моё изначально не очень весёлое утро. Но уже в начале девятого над бескрайними водами Мексиканского залива я жмурилась от бьющего в иллюминатор неумолимого флоридского солнца и понимала, что жизнь намного прекрасней, чем можно было ожидать.

Конечно, это была авантюра, но всё-таки я попытала счастья и по прилёту на Ки Уэст позвонила в отель, который несколько месяцев назад выбрала для своего так и не состоявшегося свадебного путешествия. События последних дней лишили меня всех сожалений по поводу того, что я еду туда одна. Мне нужен был отдых, и почему бы не отдохнуть в месте, которое изначально понравилось.

Мне повезло: буквально накануне семейная пара из Айдахо отказалась от брони, так что, продиктовав данные кредитки, через десять минут я получила в своё распоряжение коттедж с одной спальней, а ещё через час — стояла на палубе парома, который шёл к острову.

Почти двенадцать часов я представляла собой натянутую пружину, и только сейчас напряжение постепенно начало меня отпускать. Я старалась не думать о том, что произошло в Майами, решив дать мозгу и сердцу передышку. Необходимо было сосредоточиться на трёх важных делах: во-первых, принять душ, во-вторых, позвонить сестре и, в-третьих — хорошенько выспаться. Начать я решила со звонка.

Наверное, сработала сестринская интуиция, потому что когда я в виде телеграммы отбарабанила Мэгги последние новости, никаких вопросов она не задала.

— Лучше бы сейчас ты была поближе к нам. Например, в Хэмптонсе с ребятами. Но это твоё решение, милая, я не должна его оспаривать. Если считаешь, что поступила правильно, значит, так оно и есть.