Алексей Иванов - Хрестоматия Тотального диктанта от Быкова до Яхиной

– Дедушка, а что такое коренные жители? – спросил старший внук, который уже ходил в школу.

– Коренные жители?.. Наверное, те, кто живут в корнях деревьев или кустов.

– Нет, нам объясняли в школе, что коренные жители – это мы.

– Надо же, – удивился дед. – Не знал, что в школах теперь рассказывают сказки. Я всегда думал, что коренные жители у нас вомбаты. И они мне тоже так говорили.

– Кто?.. Вомбаты?.. Ты разговаривал с вомбатами?

– Случалось.

– Ой, расскажи, дедушка! Что они тебе говорили?

– Это взрослая история. А вы еще маленькие…

– Мы не маленькие, – закричали внуки.

– Ладно, – согласился старый охотник. – Но учтите, что у людей своя история, а у вомбатов – своя.

Вомбаты считали себя коренными жителями по многим причинам. Во-первых, они рыли норы под корнями деревьев и кустарников. Во-вторых, питались исключительно корнями и травой. А в-третьих, были уверены, что только они родились в Австралии…

– Это наша земля. Мы – коренные жители, а остальные – пришлые, – говорили вомбаты. И, глядя на своих соседей, добавляли:

– Понаехали, поналетели, понапрыгали…

Это они, как вы понимаете, говорили про людей и собак динго, приплывших на лодках, про попугаев, прилетевших из других стран, и про кенгуру, которые, по мнению вомбатов, прыгали с острова на остров – и так допрыгались до Австралии.

– Но хуже других эти косоглазые… кролики! Роют и роют нашу землю!! Едят и едят наши корни!!!

Вомбаты никогда ни с кем не дружили. Если кто-то из любопытства хотел заглянуть к ним в нору, они поворачивались к гостям задом. Особенно не любили вомбаты людей, которые охотились на них и сгоняли с лучших земель, устраивая пастбища для домашнего скота:

– Понаехали… со своими баранами! – ворчали они.

Вообще-то, вомбаты мирные существа. И хотя и держались особняком, но жили довольно тихо, пока не появился Великий Вомбат. Росту Великий Вомбат был обыкновенного, даже ниже среднего. Как говорили, метр с кепкой. Единственное, что отличало его от остальных соплеменников, – лысина. У вомбатов это считалось признаком большого ума.

– Земля – вомбатам! Война – остальным! – сразу же заявил Великий Вомбат.

– Как – война? Какая война? – заволновались вомбаты, которые были слегка трусоваты. – Мы не хотим воевать. Да и как мы будем воевать с людьми? У них ружья, собаки, капканы…

– У меня есть секретный план. Мы уйдем в подполье, подлесье, подгорье, подзаборье. Будем рыть и копать до тех пор, пока все фермы и города не провалятся под землю. Это будет Великий Провал!

– А потом?

– А потом мы выйдем наружу и станем единственными коренными жителями Австралии.

– А кролики?

– Те из них, кто уцелеет, будут добывать для нас корни. Да здравствует Всемирная Вомбатия!

Секретный план всем понравился. Только одна неграмотная вомбатка спросила:

– А Всемирная Вомбатия – это чё?

– Всемирная Вомбатия – это отдельная нора плюс метрофикация всей Австралии!

Великий Вомбат был жутко умный и знал такие слова, которые даже не всем людям понятны.

– Метрофи… чего? – не поняли простые вомбаты.

– Метро, – объяснил лысый главарь, – это длинные подземные ходы – от норы к норе – чтобы мы все были связаны общими путями.

– Да здравствует Всемирная Вомбатия! – закричали все. И работа началась.

Чтобы организовать правильную невидимую войну, всех вомбатов записали в вомбатальоны и выдали лопаты. А детям раздали совочки, чтобы они готовились к взрослой жизни уже с песочницы.

Великого Вомбата стали называть Отцом Всех Вомбатов, хотя своих детей у него не было. Но он считал, что у вомбатов всё должно быть общим: дети, жены, мужья, земля, норы…

Некоторым это не очень нравилось. Например, вомбатихам, которые привыкли жить в своих норах так, как им хочется. И когда кто-то заглядывал к ним в нору, возмущались:

– Отвернитесь! Не видите, я переодеваюсь!

Тот, кто видел вомбатов, знает, что у них прекрасные длинные когти. И, разумеется, дамам не хотелось портить свой маникюр и разводить грязь под ногтями, копая землю для какой-то непонятной метрофи…

Ну, вы поняли для чего.

Однако Великий Вомбат пообещал, что вскоре каждый вомбат получит личную лопату с моторчиком и сможет выкопать себе хоть подземный дворец. Ходили слухи, что Отец Всех Вомбатов занимается наукой – изобретает лопат у с моторчиком и ищет корень вечной жизни. И еще говорили, что это он придумал кожаные штаны, которые теперь носят все вомбаты. Первыми их надели чиновники, чтобы попа не протиралась…

– Погоди, – закричали внуки. – Ты, дедушка, рассказывал, что кожаный нарост появился у вомбата, когда его в зад клюнул попугай! Так как было на самом деле?

– И так, и так. По-всякому в жизни бывает, – улыбнулся дед. – Не перебивайте…

Поначалу работа шла бодро. Вомбаты дружно рыли подземные туннели и радовались, когда у какого-нибудь фермера обваливался дом или сарай. Но на месте развалин хозяева возводили новые дома – еще лучше и крепче. Это сильно расстраивало вомбатов. Как и то, что, пока они копали под землей, нахальные кролики на поверхности поедали лучшую траву и самые сладкие корни…

– Потерпите, – говорил Великий Вомбат. – Скоро произойдет Великий Провал, и мы займем свое место под солнцем!

Сколько это продолжалось, неизвестно: не то сорок, не то даже семьдесят лет. Только я этому не верю: вомбаты так долго не живут. А корень вечной жизни Великий Вомбат найти не успел…

Старый охотник задумался и долго молчал.

– Так чем всё закончилось? – не удержался старший внук.

– Чем всё закончилось? Как и обещал Великий Вомбат – Великим провалом! Только произошел он как раз над главным штабом, где находился сам Вомбат и его помощники. Слишком уж глубоко они копали!

А остальные побросали лопаты и разошлись по своим норам.

Но многие до сих пор верят, что Отец Всех Вомбатов жив. Потому что там был склад с запасом продовольствия на тысячу лет войны. И еще потому, что их вождь нашел корень вечной жизни.

Когда случаются землетрясения, вомбаты думают, что это их товарищи испытывают специальные подземные бомбы…

И однажды произойдет Самый Большой Провал. И из-под земли восстанет Великий Вомбат, и в лапах у него будет лопата с моторчиком.

Мой дед родился в Кронштадте, моя жена – ленинградка, так что в Петербурге я чувствую себя не совсем чужим. Впрочем, в России трудно найти человека, в чьей жизни этот город ничего бы не значил. Все мы так или иначе связаны с ним, а через него друг с другом.