Даша Полукарова - Время невысказанных слов

— Андрюш, — протянула она, даже не глядя на меня, — не проводишь меня домой, мне завтра рано вставать?

— Да, конечно, — Краснов неожиданно ответил мне напряженным взглядом, который я прежде не замечала.

— Я жду тебя у выхода. — И тут она впервые взглянула на меня. — Спасибо за праздник, Варвара.

Я улыбнулась, пожала плечами.

— Была рада познакомиться.

Странно, она вроде как изъявляла желание узнать меня получше, а сама даже и трех слов мне сегодня не сказала, кроме привет-пока.

Таня ушла.

— Прости, Трубецкая.

— Ох, одни извинения сегодня от тебя.

— Я провожу ее и вернусь тебе помочь убрать.

— Да иди уже, Краснов, а то она подумает, что мы и правда встречаемся.

— Ты сегодня особенно хорошо выглядишь, — заметил он, целуя меня в щеку.

— Ох, льстец — особенно хорошо…

Я еще смеялась, когда закрывала за ними дверь.

Октябрь подходил к концу, а в жизни моей произошли совсем невеселые вещи, которые прекрасно дополняли одна — другую. Первое — я заболела, второе — поссорилась с Андреем. Причем поссорилась так, что напоминала себе склочную курицу-наседку. От болезни тоже было мало веселого. Свалилась с гриппом и первую неделю вообще почти не вставала с кровати. Единственным утешением были ежедневные приходы Андрея, от которых я старалась взять как можно больше, поэтому сначала даже и не хотела замечать, что ему это было не так чтобы уж очень нужно.

Я расспрашивала его о танцевальных и школьных новостях и не могла не заметить, что он старательно обходит тему своих отношений с Татьяной. Всегда мы смеялись и издевались друг над другом, когда на горизонте кто-то появлялся и начинал усиленно отвоевывать права на пребывание в нашей компании. Но нам всегда хватало нас самих, чтобы допускать в этот круг кого-то еще. Поэтому все свидания вчетвером, посиделки втроем и прочие совместные выезды «парочками» всегда кончались довольно провально: или нашей с Андреем ссорой или разочарованием в своих парах.

Но в этот раз он наотрез отказался что-то рассказывать и даже пригрозил перестать приходить, если я буду издеваться над ним. У меня еще поднималась температура, и кашель мешал спать по ночам, поэтому я довольно зло отреагировала на эти слова. И он ушел. И несколько дней длилось это глупое затишье, когда я все хотела набрать его номер, а потом бессильно откладывала телефон в сторону. Я не могла позвонить первой.

Он позвонил сам, и мы быстро помирились, потому что не любили и не могли ссориться друг с другом надолго. Это накладывалось абсолютно на все — на настроение, отношения с другими людьми, и даже на танцы.

Ссорясь, мы, как и в детстве начинали хуже танцевать.

Но это примирение было, скорее формальностью. Не для себя, для других. Что-то недосказанное осталось после этой ссоры, что-то, что постоянно вылезало наружу, когда мы надолго оставались вместе. И мы стали реже видеться.

Вот я пришла после двухнедельного отсутствия в школу, и оказалось, что мой лучший друг отсел за последнюю парту к двоечнику Илье. Вот после школы я жду его на крыльце, как обычно, и кто-то — кажется тот же Илья, говорит, что Андрей уже давно ушел, ты что, не знала? А вот объявляются оценки по сочинениям, и Андрей, которому я всегда помогала их писать, получает одну из самых низких оценок. Естественно, он даже не просил меня помочь ему. Я же в ответ получаю тройку по контрольной по алгебре (опять же, без помощи моего друга), и теперь, кажется мне, весь класс в курсе наших натянутых отношений. Вот сейчас они будут смотреть с любопытством и шептаться, что Краснов, наконец, покинул эту выскочку Трубецкую! Нечего всей школе светить своими отношениями.

В мрачных предчувствиях проходит неделя, я чувствую себя безвольным слабым существом, детской игрушкой, которую хотят выбросить на помойку за то, что дети выросли, а игрушка вся измочалена и никому не нужна. Я звоню ему и натыкаюсь на его маму, которая растерянно уверяет, что Андрей теперь постоянно где-то околачивается, «но я ему передам, Варенька, обязательно передам, что ты звонила. А ты пока позвони ему на мобильный».

Но его мобильный отключен.

Наконец, я попадаю на него и по телефону высказываю все, что накопилось в душе. Всю злость и обиду.

Где ты пропадаешь, почему до тебя невозможно дозвониться? Ты что, избегаешь меня, Краснов? Имел бы совесть хоть что-то сказать мне! Или мы уже не друзья?!

Мы плохо танцуем на последовавшей за этим почти что монологом репетиции и плохо танцуем снова, и Полонская со слезами на глазах просит нас собраться. Мы собираемся и, кажется лишь, только ради нее. Мы танцуем, но все это лишь для того, чтобы убедить ее и у нас это получается. В конце занятия она просит нас не поссориться накануне чемпионата по бальным танцам.

Мы смеемся и уверяем ее, что все это глупости, а сами мрачно переглядываемся на выходе из зала.

…Я была уже совсем готова к выходу. Платье, прическа, дурацкие туфли, которые почему-то вдруг стали натирать — плохой признак. Я пошла искать Андрея — бродила среди готовых и почти готовых к выходу участников чемпионата, впитывала в себя эту восторженно-истерическую атмосферу с последними наставлениями и судорожным наведением лоска и постепенно тоже начинала волноваться. Ну где этот Краснов, десять минут до выхода, а его и след простыл! Мы почти не разговаривали в автобусе и старались не сталкиваться на глазах у Полонской, но сейчас необходимо было настроиться, посмотреть друг другу в глаза — иначе все пропало.

— Важен зрительный контакт! — любила повторять Полонская. — Научитесь читать малейшие мысли и эмоции друг друга и вам не будет равных!

Я судорожно озиралась по сторонам и в этот момент увидела знакомое лицо. Таня! Та «пока еще не девушка» Андрея, с которой он приходил на мой День Рождения.

А она-то что здесь забыла?

И уже умом понимая, что именно она могла здесь забыть, я увидела Андрея в другом конце зала.

Он тоже увидел ненаглядную свою и пошел в мою сторону. Черт! Не понимая, из-за чего так волнуюсь, я наступила кому-то на ногу и почти свалилась в бархатный занавес. Запуталась там и замерла, пытаясь руками нащупать выход с другой стороны.

И тут в этой суматохе и шуме я явственно расслышала звук поцелуя.

Выход все не находился.

— И что ты здесь делаешь? Я же просил не приезжать! — Андрей был несколько недоволен.

— Ну не могла же я оставить тебя здесь без поддержки. — Щебетала девушка. Боже, как это было мило, просто до отвращения.

— У меня поддержки — выше крыши! Только зря на билеты тратилась…

— Я очень люблю бальные танцы, — укоряющее заметила Таня. — И вообще, почему тебе это не нравится? Другой бы на твоем месте радовался! Наверняка ты просто боишься, что твоя Варвара будет недовольна, если нас увидит вместе.