Иван Охлобыстин - Запах фиалки

– Позвольте вас заверить, что переводчик вам не нужен. И я, и хозяин прекрасно говорим по-русски. Я сам когда-то жил и работал в Челябинске, а хозяин окончил в Москве университет. – Человек снова усмехнулся. – А сейчас, господа, если вы не возражаете, давайте-ка приступим к работе! Берите свою аппаратуру и следуйте за мной!

Советник провел журналистов по мраморной лестнице, и они вышли на верхнюю террасу, где в просторном пентхаусе располагался бассейн с голубой водой, вокруг которого стояли белые лежаки, солнцезащитные зонтики и прочие пляжные атрибуты. Немного поодаль, у дымящего мангала, копошился упитанный повар в колпаке и белой рубашке, словно только что вышедший из кухни мишленовского ресторана. Две очаровательные девушки в бикини сидели на краю бассейна, свесив ноги в воду, и раскладывали на горячем мраморе пасьянс.

Рядом с ними стоял высокий, спортивного телосложения сириец в дорогом светлом костюме. Склонившись над девушками, он с улыбкой наблюдал, как они шутливо ссорятся из-за карт и толкают друг дружку. Однако, едва заслышав шаги, он немедленно отвлекся от зрелища и, широко улыбаясь, вышел навстречу журналистам.

– Добро пожаловать, друзья! – Он развел руки в приветственном жесте. – Присаживайтесь!

Джефф осторожно поставил камеру на мрамор и присел на край лежака, застонавшего под его весом, Саша осторожно сел в соседний. Высокий сириец обернулся и сказал девушкам у бассейна что-то на арабском, в ответ они засмеялись и торопливо ушли куда-то, бросив карты у кромки воды.

– Все готово, мой господин! – советник подобострастно глядел своими глазами-бусинами.

– Хорошо, – высокий мужчина кивнул. – Распорядись по поводу шахмат и напитков.

Он сделал рукой еле заметный жест, словно отгонял муху, и советник, кланяясь и улыбаясь, удалился за дверь.

– Вы ведь играете в шахматы, я не ошибся? – улыбнулся сириец.

– Немного играю, – неуверенно ответил Саша. – А как же наше интервью?

– О, не переживайте, – рассмеялся мужчина, – всему свое время. Вы, западные люди, все время слишком торопитесь. Мы ведь даже еще не представились друг другу. Я, как вы уже, наверное, догадались, бен Гар. Но мне больше нравится, когда ко мне обращаются по моему институтскому прозвищу. Так что зовите меня Баха.

– Я Александр Калачев, – привстал Саша. – А это оператор Джеффри Мак-Кинли. Мы представляем агентство «Нью Плэнет» и…

– Да, да. Не утруждайте себя, мне все это известно, – жестом остановил его бен Гар. – Мне вообще почти всё про вас известно.

– И откуда же? – недоверчиво спросил Калачев, оглядывая этого странного человека.

– О, это было совсем несложно, – снисходительно улыбнулся тот. – Видите ли, ваш мир совершенно не умеет хранить секреты. Все всё знают. Кто, что, с кем и за сколько. Мир стал копией самого себя – по словам одного из очень уважаемых мною философов; он, к сожалению, уже умер. Я ездил к нему на похороны в Алма-Аты. Еще он говорил: истинный фаллицизм – это отказ идти в ловушку неизбывной вагинальной вопросительности. И об этом мы тоже сегодня побеседуем. А, вот и шахматы!

Из дверей появился расплывающийся в угодливой улыбке советник с изящным резным шахматным столиком в руках. Он установил его в тени пляжных зонтиков и принялся деловито выуживать фигуры из раздутых карманов пиджака и аккуратно расставлять на доске.

– Согласитесь, он дико смешной персонаж, – понизил голос Баха, кивая в сторону своего советника. – Как вы, наверное, заметили, он слегка не в себе. Потеря любимого человека, точнее, любимой женщины, здорово изменила его. С тех пор он такой. Нет, в нем нет страдания, даже скорее наоборот. Вам это не кажется странным?

– Более чем, – признался Саша, неотрывно следя, как бегают маслянистые бусинки глаз советника и как он пришептывает себе под нос, расставляя по клеткам ониксовую армию черных пешек.

– Ну и совершенно напрасно. Если задуматься о том, что он пережил, то в нем нет вовсе ничего странного. Просто теперь ему нечего бояться, теперь он смотрит на мир новыми глазами. Взгляните, так выглядит человек, избавленный от страха, – он счастлив! Как и большинство моих людей, он видит мир иначе, не так, как всё остальное человечество.

– А что случилось с его любимой женщиной? – спросил Джефф, отложив в сторону собранный штатив. Его порядком нервировал весь этот загадочный бред, который нес бен Гар.

– Что случилось? – удивленно поднял брови тот. – Конечно же, он застрелил ее!

– И зачем он это сделал? – после небольшой паузы выдавил из себя ирландец, стараясь не заглядывать бен Гару в глаза.

– Чтобы освободить ее от земных оков и освободить свой дух от страха, зачем же еще? – размеренно ответил сириец, словно объясняя всем известные прописные истины. – Господа, как там говорят в России? Не бегите впереди паровоза! Верно? Скоро вы всё поймете сами.

– Господин! – прервал их советник, в растерянности сжимающий в руке несколько оставшихся неприкаянными фигур. – Простите меня, но я опять забыл, на какой клетке должен стоять белый король. На белой или на черной?

– Запомни, Роберт, – назидательно проговорил Баха, заложив руки за спину и прохаживаясь по кромке бассейна, – белый король всегда стоит на темной клетке, а черный король – всегда на светлой. Это – гармония!

Он поднял палец к небесам, и с многозначительной улыбкой посмотрел на Сашу. Тем временем к бассейну вернулись девушки в бикини, которые, ослепительно улыбаясь, поставили на столик перед гостями графин виски, два бокала и ведерко со льдом.

– Позвольте поухаживать за вами, – учтиво предложил бен Гар, разливая напиток по стаканам. – Вам со льдом?

– Да, если можно, – Саша рассеянно кивнул, принимая из его рук бокал. – Может быть, уже включим камеру?

– Не стоит так торопиться, – миролюбиво заметил хозяин, усаживая Калачева обратно в шезлонг. – Вы преодолели тяжелый путь, отдохните, расслабьтесь. Чувствуйте себя как дома!

Саша послушно сел обратно и отхлебнул из бокала. Взгляд его невольно упал на одну из девушек, обладательницу эффектной иссиня-черной шевелюры.

– Хороший выбор! – с улыбкой проследил его взгляд Баха. – Предпочитаете брюнеток? Ах, ну да, конечно! – хлопнул он себя ладонью по лбу. – Конечно же, брюнеток! Ведь принцесса Гаяде тоже была брюнеткой!

– Откуда вы знаете о?.. – Александр оторопело поглядел на собеседника.

– Как же мне не знать? – рассмеялся сириец. – Ее ведь убили по моему приказу!

– Что?! – бокал выскользнул из Сашиных рук и со звоном покатился по мрамору. – Вы?! Но за что?!

– За ее брата, за связи с неверными, – загибал пальцы бен Гар, – да и в первую очередь – просто для удовольствия! – сообщил он, продолжая смеяться. – У меня была тысяча причин, но главная лишь одна – я так захотел! Я – человек! В самом гуманистическом смысле этого слова. Я свободен от любого страха, и я уверенно беру то, что хочу. Вся западная культура должна мне рукоплескать! Я – конечная цель гуманизма! Я – тот, кому столетиями пели оды европейские писатели, кого вызывали на спиритических сеансах европейские мистики, о ком мечтают в своих самых эротических снах бедные, разочарованные европейские женщины. Кстати, как вам виски?