Иван Охлобыстин - Запах фиалки

– А… Это ее бизнес, я тут ни при чем, – отмахнулся журналист и залпом выпил. – Да и не ее даже, она в офисе трудится. Менеджером по продажам.

– Надолго уехала? – присоединился к разговору Пши.

– На четыре дня.

– Ну тогда еще раз поздравляю, – рассмеялся Чарли. – Целых четыре дня свободы! Обожаю современный мир! Он совсем не похож на тот, каким был в моем детстве. Теперь он стал азартным, стремительным, а главное, настолько волнующе безответственным!

Лиза вновь наполнила бокалы, и Чарли поднял тост:

– За современный мир!

Они выпили, и американец жестом пригласил Калачева сесть поближе.

– А теперь, пока мы еще в состоянии мыслить критически, давайте поговорим о деле. Мы недаром выбрали вас среди многих. Хотелось бы, чтобы при выполнении этого задания вы проявили те же журналистские качества, что и в Машкинском лесу. По приземлении в Сирии вас встретит водитель… – Чарли удивленно поглядел на Александра, который явно скисал с каждой фразой. – Что-то не так?

– Да! То есть нет… – замялся тот. – По правде говоря, героически рисковать жизнью, писать репортажи под пулями и все такое… Это все же немножко не мое. Честно вам признаюсь, что я не готов.

– Не готов? – разочарованно вскинул брови Чарли. – Хм… Я ожидал от вас большего! А когда вы провалили задание с этим пастором Георгием, вы тоже оказались не готовы? Может быть, вы просто не способны, а репортаж про Машкинский лес – случайная удача? Или вы думаете, что в вашей нынешней ситуации в России вам будет комфортней, чем в Сирии?

Калачев, оказавшись между молотом и наковальней, проклял последние сутки своей жизни, а заодно всех женщин и весь алкоголь на земле. Он вытер проступивший на лбу пот и решил выкручиваться во что бы то ни стало.

– Я имел в виду, что не готов принять окончательное решение прямо сейчас. Я вполне способен, просто был тяжелый день, всё разом навалилось… Может быть, есть возможность отложить решение на утро?

– На утро? – Чарли и Пши переглянулись. – Ну конечно же, почему нет? Подписать договор мы можем хоть уже в самолете! Помните, Саша, мы весьма рассчитываем на вас, и отказ будет иметь очень печальные последствия… для всех нас. А теперь довольно о работе! – хлопнул себя по коленям Чарли. – В конце концов, это может быть просто опасно для психики! Вы знаете, если бы не хорошее американское виски и прекрасные русские девки, я, наверное, уже давно бы тронулся рассудком!

– А что это за клуб? – поинтересовался Калачев, довольный тем, что удалось отсрочить страшную минуту, и принялся обшаривать взглядом пурпурные гобелены.

– Я думал, что вы много раз бывали в подобных заведениях, – хмыкнул Чарли. – Надо же, вы журналист, человек такой прогрессивной профессии, и вдруг эта целомудренная непосредственность! А ведь подобные места воспевали многие русские классики, от Достоевского до Есенина…

Американец прервался, увидев, что Пши высыпает на полированную поверхность стола внушительную горку кокаина и ловко делит ее картой на шесть равных дорожек. Он усмехнулся и обратился к Александру, извиняясь за своего секретаря:

– Прошу простить пана Родзянского, порой его непосредственность граничит с бестактностью. – Чарли поднялся с места и приготовился откланяться. – Ну что же, я не буду, у меня с утра важная встреча. А вы – гуляйте, развлекайтесь! Если надумаете ехать домой, просто скажите Лизе, и наш водитель вас отвезет. Хорошо отдохнуть!

Американец улыбнулся во все тридцать два зуба и вышел из галереи.

Александр проводил Чарли взглядом и с тревогой посмотрел на Пши, азартно разделяющего небольшой кокаиновый сугроб, выросший на столе, на отдельные «лыжни».

– Этого нам не много будет? – засомневался Калачев.

– Ну не обязательно же все убирать! – хихикнул Пши, – Все хорошо в меру. К тому же наверняка Аня и Оля захотят нам помочь.

– А это кто? – не понял журналист.

– А это мы!

За спиной у Александра раздалось цоканье каблучков. Он обернулся и увидел двух очаровательных барышень в вечерних платьях. Сияя профессиональными улыбками, они обошли диван по кругу и приземлились рядом с мужчинами.

– А Чарли не вернется? – слегка ошарашено спросил Калачев, не спуская с девушек глаз.

– Чарли уже в «Риме» с Василисой Матвеевной, – Пши пошмыгал носом, вытирая порошок с лица, и подмигнул, – так что к нам он сегодня уже не вернется.

– В Риме? Уже? – удивился Александр.

– Так один из президентских номеров называется, – со смехом объяснила одна из девушек, сидевшая поближе. Она, все еще улыбаясь, заглянула журналисту в глаза и протянула руку с кроваво-красным маникюром: – Будем знакомы. Я Аня.

– Саша! – бодро представился Калачев и сразу неловко замолчал, не понимая, что делать дальше. Аня смотрела на него, как казалось, слегка насмешливо и не спешила подсказывать.

– И много тут таких номеров э-э-э… президентских? – наконец выдавил из себя Александр.

– Десять, – ответил вместо нее Пши, отвлекаясь от своей девушки, чтобы наполнить бокалы. – Ваш номер называется «Альбион». Но не торопитесь, пожалуйста, давайте еще хотя бы полчасика посидим, скучно ведь так вот сразу. Сейчас и музычку подберем повеселее, да, девчонки?

Пши взял со стола пульт и принялся настраивать невидимую глазу аудиосистему, и вскоре в галерее гулко загудели басы чилаута. Калачев почти машинально чокнулся с Аней и залпом выпил содержимое своего бокала.

Прошел почти час, прежде чем девушка за руку привела Александра в огромный номер, оформленный как княжеские покои из «Войны и мира». Журналист застыл посреди комнаты, слегка ошалело изучая мозаичные панно на стенах, изображающие узкие улочки портового города, и двухметровую модель фрегата, подвешенную цепями к высокому потолку.

Наконец его взгляд остановился на колоссальных размеров кровати, накрытой покрывалом с изображением морских сирен. Он сделал несколько шагов и, блаженно зажмурившись, рухнул на прохладный атлас, попутно увлекая Аню за собой. Но девушка ловко освободила руку и игриво погрозила ему пальцем:

– Ну-ну, нам некуда спешить.

Молодой человек, подчинившись, заложил руки за голову и с расслабленной улыбкой принялся наблюдать за своей спутницей. Все тревоги последних дней растворились в кокаиновой прохладе, и теперь он чувствовал себя потрясающе безмятежно и комфортно.

Аня, игриво поглядывая на него, сбросила туфли и присела в кресло напротив, положив ногу на ногу. Она обвела Александра взглядом, от которого по спине побежали горячие мурашки, и спросила:

– Чего бы ты хотел?

– Я? – растерялся тот. – Я как-то не думал об этом. Мне казалось, все решится само собой… По ходу мероприятия, так сказать.