Наталия Терентьева - Феечка

Я обошла кругом все-все здания, увидела совершенно заброшенную территорию действующего факультета астрономии, сходила в Ботанический сад, куда пускают по нашему студенческому бесплатно и без ограничений. Осенью здесь продавали яблоки из университетского сада, я купила несколько килограммов вкуснейших яблок, очень дешево, и написала в общую курсовую беседу, что можно купить яблоки. Что тут началось! Как же надо мной смеялись! Все, кому не лень, постарались высказаться на тему того, что я совсем бедная, или, наоборот, что я «в доле» с садом МГУ, предлагающим свои яблоки, груши и сливы. Больше я такой ошибки не делала.

Однажды в сентябре после пар я пошла в сад МГУ собирать облепиху, фотографировала крупные грозди оранжевой солнечной ягоды, ела потом ее целый месяц (там такой закон – сколько соберешь, столько и заберешь, за символическую плату пятьдесят рублей килограмм) и бабушке привезла в подарок из Москвы, и это был для нее самый лучший подарок, лучше даже старого томика Максимилиана Волошина, который я купила в книжном на первом этаже нашего гуманитарного корпуса.

Бабушка любит у Волошина два или три стихотворения. Но при этом он – один из ее самых любимых поэтов, потому что несколько его строф она повторяет всю жизнь, как свои главные лозунги.

Это первое стихотворение, которое я услышала в своей жизни. По крайней мере, я так помню. Идем мы с бабушкой по серому, темному городу, на голову что-то капает, мы – гуляем. Это – прогулка. Эта мука называется прогулкой. На детской площадке мокро, на качелях мокро, на бульваре мокро, везде мокро, перила на мосту трогать нельзя – они мокрые, ноги у меня давно мокрые, а бабушка, запрокинув голову, декламирует:

Я, наверное, была совсем маленькая, потому что подумала, что море – это когда темно и мокро, и все время капает с неба, и это все надо любить – судя по выражению лица бабушки. Когда через несколько лет мы первый раз поехали на море, в Крым, я очень удивилась, увидев, что именно имел в виду Волошин. Удивилась и поняла – и Волошина, и бабушку. Просто внутри нее всегда есть это огромное синее море, прекрасное, бесконечное. Она его представляет, и ей легче переживать одиннадцать месяцев мокрой промозглости родного города. Один месяц солнца и у нас все-таки набирается за год.

И вот я сейчас гуляла по зимнему парку, гуляла, ноги у меня сначала замерзли, потом промокли или наоборот, но я гуляла и гуляла, надеясь, что тоненькая и все разрастающаяся и разрастающаяся тоскливая нотка в моей душе как-то утихнет. Отчего мне тосковать? Отчего? Оттого, что я хочу быть рядом с Андреевым, и мне не важно, прыгал ли он в одних трусах в зал, где его ждали разгоряченные тетеньки, или нет, мне не важно, почему он так плохо пел не очень складные и местами непристойные песни… Мне не важно… Я хочу видеть его, смотреть в глаза, хочу, чтобы он смотрел только на меня, хочу, чтобы он взял мои руки в свои, хочу, чтобы он улыбнулся – у него есть такая улыбка, редко-редко можно ее увидеть, когда его снимают где-нибудь, где он не главный гость. Он внимательно слушает, и если согласен с тем, что говорят, то такая светлая, хорошая, искренняя улыбка появляется на его лице…

Я открыла телефон и заглянула к нему на страничку ВКонтакте. Что он напишет после концерта? О концерте – ничего. Но… Что?.. Я перечитала еще раз внимательно короткий пост.

«Приглашаем единомышленников-профессионалов для новой передачи…»

Он ведь неспокойный и у него, кроме короткой семиминутной передачи на телевидении, есть еще другой формат – онлайн-встречи с подписчиками, то, где мы с Ульяной обе пытались что-то спрашивать его, а теперь вот он еще что-то новое придумал.

Я прочла в третий раз, чтобы убедиться, что я правильно все поняла. Андреев ищет единомышленников «не для трёпа, а для дела», как он написал. Хочет что-то делать, денег нет, вот он и приглашает тех, кто будет помогать ему выпускать новую передачу – оператора, звукорежиссера и продюсера. Я умею фотографировать и снимать на обычную камеру, но он же не это имеет в виду. Может быть… я смогла бы быть у него главным администратором, ведь вряд ли он что-то другое подразумевает под словом «продюсер»? Ему нужен не тот продюсер, который приходит и говорит: «Так, все плохо, снимаем по-другому!», а тот, кто может организовать процесс. Не могу сказать, что я чувствую в себе огромные организаторские способности, но… я бы постаралась… Для этого никаких особых знаний не требуется. Порядочность, самодисциплина, умение общаться с людьми, пунктуальность… И желание участвовать в его проекте. Интересно, прочла ли Ульяна это сообщение? Прочтет обязательно. Я подумала и переслала ей пост. Ульяна ответила сразу: «Видела уже. Будешь писать ему?»

Дурацкая ситуация. Но это же лучше, если мы обе порознь напишем, обе приедем, столкнемся там лбами и скажем: «Привет…»

Я ответила честно: «Не знаю». Она написала: «Я тоже».

Мне показалось, что мороз лишь крепчал. Судя по тому, что я не чувствовала своего носа и мизинцы на руках даже болели от холода, пора было возвращаться в общежитие. Я с грустью посмотрела на корпуса общежития в Главном здании. Вот бы где жить! Это самое элитное общежитие. Есть еще новый, очень хороший корпус, он выстроен на другой стороне Ломоносовского проспекта, там, где новые корпуса факультетов и фундаментальная библиотека МГУ, но в Главном здании можно жить в одноместной комнате, это – мечта. Сюда селят по какому-то специальному разрешению и за большие деньги. То есть надо найти знакомых, кто бы договорился, и еще заплатить официально сто двадцать тысяч рублей за год и еще сколько-то в благодарность.

Бабушка моя рассказывает, что раньше, при советской власти, все страдали оттого, что многое можно было сделать только по блату и за взятку. «Блат» – это знакомство, причем порой не твое лично, а каких-то твоих знакомых. Тебя устраивали в хороший дом отдыха, за это ты помогал что-то купить, часто это была длинная цепочка, и тот, кто помогал, даже не знал того, кому он помогал. Ничего хорошего в этом не было, и люди считали, что это – порочность советской системы. А это на самом деле просто порочность человеческого общества и природы. Не бери взятку, никого никуда не устраивай, если ему там делать нечего, не помогай таким образом ни своим, ни чужим, вот и все. Но всегда найдется тот, кто взятку возьмет, в этом-то всё и дело. Ведь есть люди, которым всегда всего мало. Одна девочка на нашем курсе вчера написала в общую беседу: «Люди, как бы сделать так, чтобы каждый день не хотеть новых шмоток!» Другая сменила столько шуб за зиму, что я сомневаюсь, покупает ли она их или же берет у своих родных и знакомых, чтобы пофорсить. Хотя вряд ли кто-то даст свою шубу напрокат, если эта шуба стоит в два-три раза дороже, чем самая лучшая комната в общежитии Главного здания в год…