Настя Чацкая - Придурок [СИ]

Мак пиздит ещё о какой-то херне, абсолютно неважной, и информация проходит будто сквозь голову Джея. Джей просто смотрит на Нейта, который идёт рядом с ним и хмурится. Он не любит, когда Джей бухает. Он каждый раз просит его не делать этого, но разве можно устоять, когда в голове полный крах? Он каждый раз обижается, и это как-то по-детски, но как же приятно просить у него прощения.

Джей сглатывает прохладные мурашки, которые забираются в самую глотку.

Он приходит в себя, когда слышит фразу Мака:

— Твой братец, малой, совсем охуел: ему уже даже тёлки мои не катят. Поговори с ним, что ли. Девочки обижаются. Слышал, рэмбо? Девочки обижаются, когда ты морду от них воротишь. Да что с тобой, бля?

Джей без зазрения совести показывает Маку фак.

Не твоего ума дело, что со мной.

— От кисок, милый друг, тоже нужно отдыхать, — говорит он, когда они выходят из зала.

Мак бурчит что-то ещё, но Джей ловит взгляд Нейтана — долгий, сложный, — и больше не слышит ничего.

Нужно кое-что объяснить, хотя это сложно и практически невозможно. Джею всегда требуется объяснение для собственного успокоения, но здесь его просто, блядь, нет.

Есть факты.

Первый: он с ума сходит без тактильного контакта.

Нейтан подозревает, что если Джей слишком долго не прикасается к кому-то, он начинает терять связь с реальностью. Если ты рядом — его руки повсюду: на плечах, на шее, на спине. Смотреть, как они дурачатся с Райаном, — это отдельная глава в будущей книге Нейтана Кулина. Если Джей сидит рядом с кем-то на диване, он обязательно протянет ладонь и похлопает по плечу или взъерошит волосы. Просто так, без причины. Поэтому Нейт старается держаться от него подальше, особенно когда он в настроении «я коснусь тебя, даже если ты закричишь». Это почти попахивает насилием, но не оно.

Второй: когда рядом никого нет, Джея часто начинает крыть. Он сжимает ладонью затылок, уклоняется от вымышленных ударов, зарывается руками в волосы. Иногда кажется, что у Джея СДВГ в самой раздрайной стадии.

Обычно, когда они приезжают домой, всё происходит по стандартной схеме. Нейтан останавливается перед Джеем, складывает руки на груди и говорит:

— Кристина просила приготовить ужин.

— И кто из нас повар, малой? — Горячие ладони неизменно сжимают плечи Нейта и разминают шею. — Давай, придумай что-нибудь. Я хочу мяса.

Обычно главное — не шевелиться. Не давать повода продлить эти прикосновения. В идеале нужно молчать, но Нейт никогда не молчит.

— Сегодня, кстати, была твоя очередь стирать наши шмотки.

— Не-ейтан, — горячие пальцы ложатся на затылок, притягивают голову так близко к своему лицу, что приходится задержать дыхание и отвести взгляд в сторону, — я обязательно постираю в следующую субботу. Обязательно. Не в эту. Следующая — точно моя.

И практически всегда Нейтан пихает его в плечи или просто выворачивается из цепких рук, говорит какую-то «обещания-обещания» колкость и идёт готовить ужин на всю их так-себе-семью. Стандартная схема никогда никого не подводила — когда изучил поведение дикой собаки, с ней легко можно ужиться.

Но не на этот раз.

Кстати, третий факт. Он здесь: Джей сходит с ума от своего брата. Да, наверное, это нужно объяснить, но объяснять то, чего сам не понимаешь, практически невозможно.

Сегодня Нейтан не останавливается, не складывает руки на груди, не начинает спор о том, кто готовит ужин. Джей тоже не говорит ни слова, когда они приезжают из зала домой.

Просто опирается спиной о стену в гостиной и смотрит на Нейта тем взглядом, от которого у него пальцы немеют. Он закрывает дверь, оборачивается и тяжело смотрит в ответ.

На улице жаркий полдень, но в доме прохладно. Разговора, чёрт бы его побрал, не избежать. Чудом удалось вчера, но не сегодня — Бог не может выручать вечно. После того, что произошло, Бог, наверное, не прочь бы наслать на их домишко метеоритный дождь. Но сейчас все живы, и нужно говорить.

Джей облизывает губы, громко зовёт, не отводя взгляда:

— Кристина!

На какой-то момент ему хочется, чтобы дом отозвался голосом матери. Чтобы оказалось, что она здесь, сейчас выйдет из своей спальни и поприветствует их. Но Кристина ещё вчера предупредила, что у неё дневная смена в «Чикен Лу».

Наверное, это нужно объяснить.

Хотя бы то, почему Нейта ведёт от одного взгляда в тугие зрачки Джея и от вида покрасневших белков глаз. Эти глаза кажутся стеклянными и ненастоящими — ужраться до такой кондиции, как ночью — это нужно уметь. Хотя бухать и дуть получается у Джея лучше всего. Бесполезный талант номер… девятьсот девяносто девять.

— Её нет, — зачем-то говорит Нейт.

Джей отталкивается от стены и проверяет дверь в спальню матери. Нейтан делает резкий шаг за ним — скорее всего, он даже не хочет этого. Скорее всего, в нём просто всё ещё сидит дурацкая обида и злость, потому что когда ночью он волок Джея на своём горбу до самой постели, воздух вокруг буквально вибрировал от количества невысказанных слов — Джей уверен, что может дословно предугадать каждое.

Нейтан поймёт и простит всё, кроме этой хуйни.

Идеальный всепрощающий человек, которому мозг выносит, когда ты в очередной раз срываешься и забываешься, пытаешься утопить себя в повышениях градуса всю ночь напролёт. Ты так счастлив, но твоё счастье размером с такой же охуенно здоровый ужас. Очередное откровение, поразившее Джея в самое сердце — он ёбаный трус. Страх жрёт изнутри, страх, что однажды Нейтан сгорит во всём этом. Что их увидит Алви, что об этом узнает кто-то, кто чиркнет спичкой над кострищем, в центре которого стоит его младший брат.

Когда рука отпихивает его в сторону кухонного стола, он придерживается за стену и сдавленно матерится: голова кругом, вертолёты такие, что Джей сейчас, наверное, взлетит или сблюёт. Но нет, он просто садится, валится на жёсткий стул. Бля.

— Долго ещё собираешься заливать себе баки этим говном? — практически вжимаясь лицом в его лицо, шипит Нейт. Так близко, что сложно смотреть, приходится отвернуться. Тяжело вздохнуть. — Что, блядь, не так, Джей? Чего ты хочешь? Чего тебе не хватает?!

— Не ори, — отвечает он, прикрывая глаза.

Нейт сейчас психанёт. Он ненавидит терять контроль, но теряет его за считанные секунды, когда в ответ на злость получает спокойствие и рубленые фразы. Он резко сдергивает с его лица солнцезащитные очки и швыряет их на стол. Джей видит: так сильно стискивает челюсти, что чётко проступают желваки. Р-р-р! Кровь Кулина не проебёшь в драке и не выжжешь горькой текилой, мамасита.

— И что дальше? — шепчет он улыбающимися губами.

Нейтан тяжело дышит.

Давай же, мелкий. Ты так любишь делать первый шаг. Прости, но, кажется, это единственное правило, которое твой старший брат всё ещё ссыт нарушать.