Станислав Давыдов - Президентский полк. Дневник солдата

Начну с того, что у парня был действительно больной желудок. Как он с таким попал в полк — не очень понимаю. Каждую ночь ровно в 4 он вставал и шёл в туалет. Проводил он там примерно часа два.

Так вот: в один из зимних дней у нас намечался выезд. Планировалось ползать на пузе по снегу, стрелять и всякое такое. Ехать туда, разумеется, никто не хотел, — но что поделать. Выбора, конечно же, не было. Проебаться вариант был только один: заболеть и попасть в санчасть.

За пару дней до выезда я был в кухонном наряде. Шёл, значит, в зал своей роты — и вдруг приметил, что в углу, где были свалены скамейки, кто-то копошится.

Я потихоньку туда подкрался. Смотрю, этот чувак с больным желудком там жрёт тараканов. Наловил — и реально жрёт! При этом, конечно, давится, меняется в лице, кашляет, но продолжает.

Я оторопел, естественно. Было ощущение, что я присутствую при каком-то дьявольском ритуале. Буквально застыв, я пытался понять, как мне поступить. Окрикнуть его? Незаметно уйти?

Получилось так, что он заметил меня раньше. Возникло неловкое молчание, а потом я просто развернулся и ушёл. Ну и рассказал об увиденном сослуживцам.

А у парня всё вышло по плану. Уже через полдня он с температурой обратился к санитару и отправился в санчасть на десять дней. В итоге чудно проебал выезд. Откуда он знал, что тараканы так на него воздействуют — я не знаю.

Такая вот история.

Сам я в санчасти так и не побывал, скоро расскажу, почему. Но для начала небольшая ремарка.

К каличам в армии относятся двояко. С одной стороны красавчик, загасился от офицеров, отдохнул и все такое. А с другой вроде мы тут служим, а ты там отдыхаешь, говнюк. Одобрение, смешанное с завистью, короче.

Я относился ровно совершенно, при этом сам халявить не рвался. Думал иногда, что было бы заебись отдохнуть, но мысли эти от себя гнал. Хотел отслужить, не проебав ни одного дня, получить ачивку, так сказать.

Как уже писал, есть два показателя, по которым определяют, класть солдата в санчасть или нет. Первый и важнейший — температура. Второй — внешние признаки. Распухший красный глаз, гной из уха, перелом, в конце концов.

Так вот, у меня в семье есть такая штука, хер знает, как называется — у нас не повышается температура. Когда обычный человек валяется с 38.5, у меня будет максимум 37. При этом все остальные признаки типа слабости, больного горла, соплей и ломоты ощущаются на ура. У мамы и бабушки та же история.

И вот однажды я жёстко заболел. Пришлось сражаться с санитарами.

Итак, как я писал выше, температуры у меня не бывает. А это значит, что даже при тяжелом гриппе в санчасть я попасть не мог. Старался следить за здоровьем и не болеть, но один раз всё-таки пришлось.

Дело было зимой. На зарядке мы бегали полураздетые, а зима была просто лютая. Про морозы того года я уже писал.

Короче, я очень жёстко простудился. И ладно бы просто простудился, всё это усугубилось серьезными проблемами с носом.

Он у меня и так хреново дышит из-за многочисленных переломов, а тут не дышал совсем. И так получилось, что во время зарядки ноздря примёрзла к внутренней стенке носа. Причем сначала примерзла, а потом отодралась с кровью.

В итоге кровь заливалась в глотку, и я её постоянно сплевывал. Ну заебись, думаю. Температуры у меня нет, но с кровохарканьем точно в санчасть попаду. Сил перехаживать болезнь на ногах к тому моменту уже просто не было.

Прихожу, короче, в санчасть к санитарам. На что, спрашивают, жалуетесь? Кровью, говорю, плююсь.

Ну, говорят, плюнь. Плюнул в раковину, крови оказалось мало. Просто розовая слюна, совсем не красочно.

Санитары говорят — это всё фигня. Давай температуру мерять. А её, само собой, нет. Ну всё, говорят, свободен. Не коси больше.

Я кивнул и пошёл. Следующие 3–4 дня были настоящим кошмаром. Было очень жёстко, думал сдохну. Потел постоянно, дикая слабость, а приходилось хуячить наравне со всеми. В итоге выкарабкался, конечно.

После этой истории я понял, что путь в санчасть мне заказан. Даже мой друг санитар никак помочь тут не мог.

Завершу тему каличей и санчасти небольшим выводом.

Избито, конечно — но лучше не болеть. Помимо того, что это базово неприятно, в армии есть ещё несколько нюансов.

Во-первых — уважение сослуживцев. Не провести в санчасти ни одного дня службы — почётно. Я как раз из таких (не по своей воле, как вы поняли), так что могу с уверенностью сказать: такое отношение довольно приятно.

Второе. Если вы не заболели по-настоящему, а решили нанести себе повреждение, то можно покалечиться. Травма на всю жизнь точно не стоит того. Служить год сейчас очень несложно, так что берегите себя.

Третье. Даже если вы успешно и несильно самопокалечились, радоваться рано. Вас могут раскрыть. В таком случае будет наказание, запись в личном деле и так далее. Служить сразу станет сложнее, а о контракте или продолжении карьеры в органах можно сразу забыть.

Могут даже справку выписать, что ты суицидник, даже если ты совершенно нормален и решил схитрить. Просто в отместку напишут, и потом с такой справкой всю жизнь жить — это довольно некруто.

Так что лучше не попадать в санчасть. Как бы приятно и заманчиво это не было, старайтесь отдыхать другими способами.

Для начала расскажу, что вообще это такое — полевой выезд. Собственно, суть мероприятия — в поездке на полигон с целью отработки различных общесолдатских навыков.

Всех грузят в большие машины или автобусы (как правило, это ГАЗ-66 или шишига) и везут за город. У нас выезды проходили всё в той же учебке, про которую я много писал в начале.

Там мы практиковались в стрельбе, переноске раненых, развёртывании полевой связи, рытье окопов — и так далее. Отдельным пунктом шла так называемая тактическая подготовка. Про неё я подробно расскажу отдельно. Сейчас только намекну, что в рамках этой подготовки нас учили использовать щиты и дубинки. Думаю, понятно, с какой целью.

На выезд ехать одновременно хотелось и не хотелось.

Первый наш выезд пришёлся на февраль. Я посмотрел архивы погоды за 2012 год, мороз в эти дни в Москве был двадцать пять градусов. Я не обману, если округлю до тридцати градусов на полигоне. Мы, конечно, прогнозов никаких не смотрели, так что не думали, что будет такой дубак. Когда приехали, охуели, конечно, от минус тридцати.

За несколько месяцев службы мы уже привыкли к кремлёвскому комфорту, и менять уютные обжитые казармы на бараки учебки очень не хотелось. В Кремле у нас был горячий душ, сортиры с закрывающимися кабинками, розетки, зеркала и тумбочки. Как со всем этим обстояли дела в учебке, вы помните.