Станислав Давыдов - Президентский полк. Дневник солдата

Так что происходит подобное только в случаях какого-то вопиющего распиздяйства. Например, офицер оставляет новобранцев с оружием без присмотра, и они начинают в шутку тыкать друг в друга заряженными, или, того хуже, взведёнными стволами.

У нас были очень жёсткие правила на эту тему. За любым косяком сразу следовал дикий ор и наказания. В случае рецидива наказания могли быть серьезными. Например, ствол автомата может быть направлен только в сторону стрельбища или в небо под углом к стрельбищу.

Случайно повернулся в сторону — крик. Сделал так несколько раз — серьёзное наказание. Плюс будут выяснять, тупой ты или делаешь это специально. Когда стоишь с боевым оружием на постах, мимо которых проходят, в том числе, первые лица государства — всё очень серьёзно.

На стрельбище солдаты всегда что-то теряют. В дыму и шуме нетрудно проебать патрон или даже часть оружия. Конечно, это грубое нарушение техники безопасности, и за такое сильно наказывали.

При мне наши, кажется, ничего не теряли. Но я слышал истории про потери пары запасных рожков от автомата и отдельных деталей. Это, конечно, очень серьёзный косяк — думаю, не надо объяснять, почему. Один потерял одну деталь, другой — другую, третий — третью — и, глядишь, на гражданке кто-то уже автомат собирает.

То же касается патронов и гильз. Во всяких распиздяйских частях солдат вполне мог спереть со стрельбища гильзу или даже патрон на память. У нас только за гильзу был бы пиздец. Случай бы замяли, но устроили бы косякнувшему очень тяжёлую жизнь. За патрон или более серьёзный проёб, скорее всего, был бы дисбат.

К уходу за оружием тоже подходили очень серьёзно. Чистили постоянно — причем, прямо на стрельбах. Отстрелял, разобрал, почистил от гари и собрал обратно. Всё это, конечно же, на морозе и голыми руками. Очень неприятно, но оружие зато всегда было в идеальном состоянии.

Когда стреляют из боевого оружия, возникает хаос. Стрельба — это всегда опасность и очень сильный грохот. Поэтому все на взводе. Кто-то в радостном кураже от того, что дали пострелять, кто-то наоборот в ахуе от шума. Младшие офицеры боятся за свою жопу, если солдаты накосячат на проверочных стрельбах. Старшие офицеры боятся, что долбоёбы постреляют друг друга или попадут под танк.

Короче, у каждого свои нервы, и все из-за этого напряжены. Поэтому часто случаются дурацкие истории, которые выливаются в конфликты и наказания.

Я уже писал, что дуло автомата может быть направлено только в небо или в сторону полигона. Как-то один из наших парней во время стрельбы сквозь гарь и грохот услышал не ту команду. Что именно, я уже не помню, но вышло так, что он прямо с автоматом развернулся в сторону, где стояли офицеры.

Понятное дело, что с точки зрения офицера, который никакой команды не отдавал, это выглядело как серьезная опасность. Он начал орать и жестикулировать, но команду «Стой, прекратить огонь» сразу не дал. Поэтому ни черта понять было нельзя. В итоге, офицер отдаёт команду, грохот прекращается — а чувак с автоматом так и стоит напротив.

Тот орёт, мол, положи автомат, а солдат почему-то его не понимает и продолжает стоять. Потом кладёт автомат и лезет к этому офицеру из окопа. Тот в ярости и непонятках начинает ногами сталкивать парня обратно, но солдат продолжает пытаться вылезти. Продолжалось это секунд тридцать и выглядело жутко и при этом довольно смешно.

Потом оказалось, что парню то ли гильза горячая отскочила в лицо, то ли что-то в таком духе. Он потерялся, приказов из-за шума не слышал — и в панике начал творить хуйню. К счастью, в итоге разобрались, и никто особо не пострадал.

В один из дней на полигоне мы бегали по траншее. Траншея была узкая и длинная, метров сто пятьдесят. Бегали, конечно, в полной выкладке, в шлемах, бронежилетах, с оружием и пригнувшись. К слову, стоять в полный рост в окопе вообще нельзя, всегда надо пригибаться.

Видно ничего не было, конечно. Только пол и стены траншеи. Бежим, не оглядываемся, думаем, как бы чего не проебать. И вдруг — ГРОХОТ. Очень громкий, прямо над головой. Мы все попадали на землю сразу.

И тут сверху кто-то начинает орать. Мол, какого хуя тут делают солдаты, какой мудак сюда их отправил. Мы поднимаем головы — и видим прямо над нами ствол здоровенной снайперской винтовки. И мужика, который из этой винтовки только что выстрелил.

Мы его видеть не могли. Он нас, конечно, тоже. Так что, когда прямо под ним возникли люди, он охуел не меньше нашего! Все знатно испугались тогда, хотя в целом, ситуация скорее смешная. Ствол, надо сказать, у винтовки был действительно просто огромный. Настоящий слонобой. Больше никогда таких не видел.

Довольно быстро на выезде нам стало нравиться. Регулярные физические нагрузки, хорошее питание и стрельба этому способствовали. Единственный минус — было невероятно холодно. Но мы держались, и ничего не предвещало беды.

Но беда взяла и случилась. От мороза лопнули трубы, и отопление в казармах выключилось. Когда нам об этом сообщили, мы решили, что похуй, как-нибудь согреемся. Думали, что в помещении будет просто прохладно. К тому же в казарме нас человек 60, все сытые, — ничего страшного. Но не тут-то было. (Напомню, что за окном в тот момент было примерно 30 градусов мороза).

По уставу, спать можно только в белье. Если ты лёг, и на тебе есть что-то кроме белья и одеяла, то тебя разъебут. В этот раз сделали исключение, и мы надели на себя всё, что только было можно. Подштанники, штаны, тёплые штаны от бушлата, свитера и так далее.

Кровати мы сдвинули, из лишних одеял и матрасов построили что-то типа вигвамов и легли вплотную друг к другу.

Всё это нихрена не помогло. Холод был просто адский, спать получалось только урывками. Отрубился, замёрз, проснулся от холода, кое-как согрелся — и опять отрубился. И так по кругу.

Многие просто не смогли заснуть, всю ночь ходили или отжимались, чтобы было теплее. До утра кое-как дотянули. А утром нас ждала ещё одна отличная новость.

Горячей воды, чтобы умыться и побриться, тоже не было. Только ледяная, тоненькой струйкой. Видимо, трубы замёрзли не полностью, и какой-то напор всё-таки был. Понятное дело, температура воды была около нуля.

Жрать от холода и недосыпа хотелось в два раза сильнее. Поэтому мы очень надеялись, что по такому случаю нас плотно накормят. (Столовая, кстати, почему-то отапливалась). Но нихуя. Дали обычные порции и отправили на стрельбище.

Там мы, конечно, быстро согрелись, но перспектива спать в таких условиях не радовала совершенно. К сожалению, ещё не одну ночь так проспать пришлось. Контрактники, кстати, охуевали вместе с нами. А вот в офицерском общежитии отопление, как ни странно, работало.