Станислав Давыдов - Президентский полк. Дневник солдата

Внезапно оказалось, что на выезде существует кинотеатр. В учебке (напомню, что на выезд мы гоняли как раз в учебку) мы об этом не догадывались. Потому что, собственно, нас туда никто не водил.

Иногда мы смотрели кино, но для этого приносился уставной телевизор, который положен на казарму. Смотрели мы тогда сериал «Ликвидация». Охуенный, кстати. Мне очень понравился.

В общем, был кинотеатр. В Кремле, кстати, он тоже был. Там на пять фильмов выпадал один реально хороший, ещё два оказывались средними, а три были просто уникальным говном. На них почти все спали. Я спать под кино не могу, так что познакомился с совершенно отвратительными киношедеврами. Об этом ещё расскажу.

На выезде показывали только патриотические русские фильмы. Одно это словосочетание вызывает ужас. Причём, это были не советские фильмы про войну, которые я очень люблю. И это были не слезовыжимательные фильмы про Чечню, среди которых есть очень достойные.

Это были чудовищные современные высеры русского кинопрома. Как будто Фонд кино выделил бабки, режиссёр спиздил большую часть, а на остатки нанял в сельском театральном училище Ваньку Мудака и Петьку Дурака, построил картонные танки и снял фильм про друзей-сослуживцев.

Названия этих фильмов я сейчас не вспомню, но это было просто ужасно. Фильмы были про ВОВ, войну 1812 года и про ещё какие-то войны. Просто уникальный кал. Я не думал, что вообще могут существовать такие обосранные говённые фильмы. После них любое кино про ментов — божья роса.

Сложно сказать, почему в Кремле были нормальные фильмы, а тут такое. Возможно, это зависит от начальника кинозала. А может быть, просто был приказ показывать только русское патриотическое кино, и нормальные фильмы просто быстро закончились.

Есть ещё версия, что фильмы выбирали срочники, которые служили в учебке. Они были немного обижены на нас за то, что их не взяли в Кремль, и могли специально ставить ультраговно. Про этих срочников будет отдельная история.

На территории учебки базировалось несколько подразделений. Помимо стандартных водителей и роты хозобеспечения была ещё рота особого назначения. Иначе, рота оперативного резерва. Из них тренировали суперпехотинцев-убийц.

В отличие от нас — и, тем более от почётников — этих парней реально прокачивали как спецназ. Попадали туда только спортсмены-рукопашники, качались там каждый день, учились — не просто стрелять из автоматов, а пользоваться самыми разными видами оружия. В роте был снайпер, пулемётчик, скорее всего, гранатомётчик и так далее. На стрельбище они бегали каждую неделю.

В Кремль отбирали, в том числе, по росту и внешним данным, а тут такого ценза не было. Так что попадались кадры совершенно уникальные. Был, например, орк из Вархаммера 40000. Не шучу. Туша килограмм под двести и ростом где-то 2.20. Это был пулемётчик. То есть, натурально, огромный, просто гигантский мужик с пулемётом. Я таких людей в жизни не видел.

Стало понятно, что у Президентского полка, помимо нас, лёгкой вспомогательной пехоты с автоматами и бронежилетами, есть реальная боевая сила. Очень хорошо вооружённая и обученная.

Командование у них было весьма жёсткое: гораздо ближе к обычной армии, чем в Кремле. Была и дедовщина, и пиздюли. Тот жёсткий прапор, про которого я рассказывал в самом начале — как раз из них.

При всём при этом, судя по их весёлым лицам и рассказам, жилось парням попроще, чем нам.

Получить или дать пизды — обычное дело, настроены парни были весьма оптимистично. Я им немного завидовал даже, служить на природе дорогого стоит. Хотя и не так круто, как в Кремле, так что зависть завистью, но меняться с ними я бы не стал.

Следующая тема, о которой я хочу рассказать, очень животрепещущая. Она важна для меня до сих пор.

После выезда мы заматерели, окрепли и многому научились. Настроение было хорошее, казалось, что самое тяжёлое уже закончилось. Пошли слухи, что нас будут выпускать в увольнения (ссылка), про которые я уже писал выше. В целом было ощущение, что съездив на полигон, постреляв и постояв в карауле, мы стали настоящими солдатами. Ждали, что отношение будет другое, более человеческое.

К тому же сразу по возвращении в Кремль нас воодушевили очень важной новостью. Приближались выборы президента, за которыми следует инаугурация. Насчет того, кто выборы выиграет, сомнений ни у кого не было.

Новость эта нас обрадовала. Всё-таки инаугурация президента крупнейшей страны — это событие мирового масштаба. И участвовать в таком очень почётно и круто. Мы, конечно, понимали, как нас будут дрючить во время подготовки. Проебаться тут невозможно, даже мысли такой не возникало. К тому же нам обещали, что после инаугурации мы будем представлены к награде. Так что готовились мы с радостным смятеньем. Даже наряды и прочие ежедневные заботы на этом фоне воспринимались легко.

Перехожу к самому главному. Скажу сразу, что я могу немного запутаться в хронологии. Протестов было много, а мы были одни. Так что — извините.

Началось всё в 2011 году. До нас доходили слухи, что кто-то где-то протестует, но подробностей мы не знали. По телевизору тоже не было никаких новостей. Офицеры говорили что-то про выступления националистов, и мы думали, что это что-то в духе Манежки. Когда убили фаната, и куча народу вышла на улицы. Это было в 2009 году, если кто-то не помнит. Я тогда присутствовал в центре, но не как активный участник, просто посмотреть пришёл.

Так что особого внимания на эти новости мы не обратили, думали побузят и успокоятся. А вот уже в 2012 году, когда началась крупная движуха, нас начали тормошить. Тогда стало понятно, что происходит что-то серьезное.

Инфы особо не было, но щиты и дубинки нам выдали. Чаще стали чистить автоматы. При этом нам никто не объяснял, что происходит, кто и зачем вышел на улицы. Тогда ситуация с федеральными каналами была получше, чем сейчас, но тема всё равно практически не освещалась.

Мы не понимали, как ко всему этому относиться, к чему готовиться и чего ожидать. Такая неизвестность это хуже всего, так что настроение было препаршивое.

Когда происходит что-то экстраординарное, солдат переводят в состояние боевой готовности. Однако готовность тоже бывает разная.

Бывает что-то в духе “ребят, хорошо бы, чтобы вы все умели шнуроваться быстро и хватать автомат”. Бывает готовность перед проверками. Это что-то типа “у нас тут проверка на носу, всех могут разъебать, поэтому давайте научимся шнуроваться и хватать автомат ещё быстрее”.