Андрей Жвалевский - Серое зеркало (сборник)

– Спишь все, брат? – радостно спрашивает она.

– В семь утра спят все нормальные люди… – мрачно отвечает Миша, направляясь в гостиную.

– Медведи спят! Люди уже работают! – отвечает Оля, быстро скидывая куртку и ботинки, и спешит за братом.

Гостиная подтверждает впечатление о цене квартиры – очень большая, светлая комната с минимумом вещей, но вещей дорогих и добротных. На стенах висит несколько семейных фото: Миша, обнимающий счастливых жену и дочку. И телевизор, огромный, обвешанный колонками и с солидным сабвуфером у подножия.

Миша начинает распаковывать пакеты, принесенные сестрой, но первая же коробка ставит его в тупик – она заполнена разноцветными резиночками.

– Чё это за хрень? – спрашивает он у Оли.

– Деревня! Это резиночки! В Европе все девчонки уже подсели, наши тоже скоро зафанатеют!

– Резиночки? – в тоне Михаила все сомнение и презрение мира.

– Ну из них еще браслетики плетут, это твоей Машке, – тут Оля вспоминает что-то, осматривается. – А твои все где?

– В Барселоне…

– Точно! Короче, это Машке, а это, – Оля выуживает еще одну такую же коробку, – нашей любимой сестричке Соне. Слушай, чего ты тормозишь?

Миша и правда с трудом соображает, что к чему. Он еще не выпил свой утренний эспрессо, а он из тех людей, у которых no life before coffee. Зато Оле никакой кофеин не нужен, у нее внутри с самого подъема включается неубиваемый генератор энергии.

– Смотри, это тебе, это твоей женушке – на себя мерила, у нас размеры одинаковые.

Оля азартно вытаскивает и предъявляет Мише один подарок за другим. Брат наблюдает за ней с выражением некоторой обреченности.

– Это дочке, это Соне, это опять дочке… и еще вот – последний писк.

– Замуж тебе надо, – вздыхает Миша. – И детей штук шесть.

– Успею! А это кому?

Очередной сувенир – деревянная головоломка – ставит в тупик саму Олю. Михаил вздыхает и отправляется на кухню, раскочегаривать кофе-машину.

Миша и Оля пьют кофе в просторной кухне, которая совмещена со столовой. И тут все по последнему слову: сияющая новая техника, хороший дизайн. Еще один телевизор-плазма на стене, но уже не такой грандиозный. И снова – повсюду семейные фотографии. Миша уже слегка проснулся и даже разговорился, Оля слушает, кивая в такт его словам.

– …оказалось, что субкультурами никто из серьезных бизнесменов не занимается! – видно, что тема Мишу сильно зацепила. – А там реальные деньги! На одних косплеях можно миллионы поднять! Но я решил для начала пару фестивалей проспонсировать, посмотреть, что как…

– Хочешь, я тебе дайджест сделаю? В Штатах и Европе это давно все работает.

– Давай… Только не как в прошлый раз!

Миша и Оля смеются, вспоминая давний забавный случай.

– Клянусь! – торжественно поднимает руку Оля. – Только на английском или русском! Никакого французского или итальянского! Как папа?

– Нормально. Он за эти годы спокойный стал. Не пьет вообще.

Оля понимающе кивает, но осторожно спрашивает:

– А ему не… скучно? У него были крутые дела, крутые люди кругом…

– Слишком крутые… – жестко отвечает Миша. – Мама такой крутизны не вынесла…

Оля берет брата за руку, успокаивая.

– Ладно, проехали, – бурчит он. – Ты теперь куда?

– Не знаю, – легко пожимает плечами. – Надо пару статей добить, а так… Может, отдохну недельку на каком-нибудь Гоа.

– Так смотайся к отцу, – предлагает Миша. – Сонька тебя обожает, да и Нина… нормально относится. Не то что ты к ней.

– Последняя жена должна быть хотя бы на пять лет старше первого ребенка, – назидательно говорит Оля. – А ты ее старше! Но ты прав! Надо старика порадовать!

У Оли в сумочке оживает телефон, она ловко достает его, отвечает на вызов:

– Да… Доброе… Да, это я…

Оля удивленно смотрит на брата.

– Прямо вот так?.. Ладно, а где и когда?

Оля сидит за столиком в кафе, сосредоточенно читая что-то на экране нетбука, периодически что-то правя или переписывая. Официант забирает пустой стакан из-под сока, ставит полный. Оля благодарит его кивком с рассеянной улыбкой. Напротив нее усаживается раскрасневшийся мужчина – тот, кого Константин называл подполковником СБУ.

– Здрасьте, – говорит он, подавляя одышку. – Простите за опоздание! Никак не запомню, что в Москве на такси ездить нельзя. Особенно из аэропорта.

– Вы Василий Богданович? – уточняет Оля.

– Да, группа компаний «Укрнафтаинвестгрупп», – Василий Богданович выкладывает перед Олей визитку.

– Вам бы над ребрендингом поработать, – улыбается Оля, пытается прочитать. – Укр… нафт… М-да…

– Я как раз по этому поводу.

– Погодите, – настораживается Оля, – вы же говорили что-то про предложение, которое журналист получает раз в жизни…

– Да-да, – Василию Богдановичу приходится отвлечься на официанта, который принес меню. – Воды без газа, пожалуйста! Много! И не очень холодной!

Он снова поворачивается к собеседнице.

– Наша группа решила серьезно изменить свой имидж, поменять название…

– Но я… – пытается встрять Оля, однако Василий Богданович не дает ей такой возможности.

– Нет-нет, ребрендингом будут заниматься совсем другие. А вы… скажите, вам фриланс не надоел?

– Не-а! – легко отвечает Оля. – Так я сама себе хозяйка. Пишу, что хочу.

– Но ведь не всё, что вы пишете, доходит до читателя, – Василий Богданович само участие.

– Всё! – уверенно отвечает Оля. – Что не берут СМИ, я в своем блоге публикую.

– И материалы про алмазную монополию? – голос Василия Богдановича становится вкрадчивым. – И про взятки в ФИФА?

– Ну, – Оля слегка смущена, – до ФИФА мы еще доберемся! А про алмазы мне посоветовали воздержаться… Сильно посоветовали. А откуда вы про этот материал вообще знаете? Я его почти никому не успела показать!

Василий Богданович не отвечает. Ему как раз принесли воду, он с наслаждением, очень вкусно выпивает целый стакан. Оля от нетерпения постукивает ногтем по столу.

– А хотите, – говорит наконец ее собеседник, – публиковать все, что считаете нужным? В большом серьезном СМИ? Печатная версия, плюс интернет-портал, плюс мобильное приложение.

– Все, что напишу? – усмехается Оля. – На большом ресурсе? Хотела бы я посмотреть на главреда, который на это пойдет.

– Вы правы, – кивает Василий Богданович, – главный редактор должен быть отважным… молодым, но при этом с заметной репутацией и большим опытом… с… как бы это сказать… цельным видением! И у нас есть только один кандидат на эту должность.

Оля слушает Василия Богдановича, раскрыв глаза. Она боится поверить в открывшиеся перед ней возможности.

– Вернее, кандидатка, – улыбается Василий Богданович.

Лев Петрович на своем рабочем месте, он внимательно читает бумаги из объемистой папки, лицо его непроницаемо. Напротив сидит Рита Наумова, молодая, красивая, подтянутая, с широко распахнутыми глазами, которые кажутся наивными. Впечатление это обманчиво. Внешность Риты вообще способна ввести в заблуждение любого, кто сталкивается с ней впервые. Даже ее настоящий возраст – 37 лет – определить на глаз невозможно.