Андрей Жвалевский - Серое зеркало (сборник)

Рита пытается уловить хоть какую-то реакцию шефа, но он продолжает методично просматривать одну бумажку за другой. Лев доходит до конца и говорит:

– Мало.

– Тут в основном годы, когда Рабцевич у нас работал, – оправдывается Рита. – После его увольнения нет почти ничего, только на его старших детей. Младшая совсем маленькая, она нам не поможет…

– Старший сын, – приказывает Лев.

– Да, я понимаю, – вроде бы соглашается Рита, но только чтобы поспорить, – он бизнесмен, домосед, его проще достать, но отцы обычно больше любят дочерей…

– Не умничай, – ласково говорит Лев Петрович, – простые решения – самые эффективные.

Рита поджимает губы, открывает папку, быстро и цепко выхватывает из нее нужные документы: копии личного дела Миши, фотографии его автомобиля, семейное фото, какие-то договоры, бухгалтерские документы. Лев Петрович любуется ее ловкими движениями, слегка наклонив голову.

– День рождения твоей мамы, – говорит он вдруг, – через три месяца. А ты послала на важное задание вместо себя этого… дебила. И даже толком не проинструктировала.

– Может у меня быть личная жизнь? – с вызовом отвечает Рита, не прекращая работы.

– Нет.

Рита неопределенно поводит плечом, наконец заканчивает отбор документов, укладывает в отдельную папку, рисует на ней маркером «NB». Встает и только после этого в упор смотрит на шефа.

– У вас нет женщины, – говорит она бесстрастно.

– О моих женщинах ничего неизвестно, – поправляет ее Лев Петрович.

– Вот именно, – кивает Рита, – журналисты могут объявить вас педиком. Или импотентом. Не знаю, что хуже.

Лев Петрович задумывается, кивает.

– Я тебя услышал. Спасибо, я не подумал.

Рита продолжает стоять, глядя на него. Лев Петрович хмурится, пытаясь разгадать эту паузу, – и разгадывает.

– Предлагаешь себя на эту роль?

– Я свободна, вы свободны. Служебный роман. В меру скандально, чтобы не афишировать. Но не настолько скандально, чтобы удержать новость в фокусе больше двух дней.

– Я подумаю.

Рита разворачивается и уходит. У нее почти идеальная талия (результат многих часов в тренажерке), женственные бедра, красивые ноги. Лев Петрович провожает ее фигуру оценивающим взглядом. Без похоти и страсти. Так конезаводчик смотрит на кобылу, которую ему пытаются продать. Рита уже на пороге кабинета, и тут он говорит:

– Когда сына подготовите, я сам к нему схожу.

Рита удивленно оборачивается на шефа. Он встречает ее прозрачным взглядом. Рита пожимает плечами и выходит.

Кухня скромной квартиры Константина. Людмила Николаевна с философским видом пьет чай, спокойно воспринимая нависшего над ней мужа, – она привыкшая.

– Что ты их защищаешь? – горячится Захар Иванович. – Они же все… этсама… бандиты!

Людмила Николаевна отпивает чай и спокойно макает в него сухарь, откусывает намокшую часть, с удовольствием жует. Захара Ивановича это бесит еще больше.

– Нет, ну посмотри на нее! У тебя отец с этими бендеровцами воевал, а ты?!

Последнюю фразу слышит входящий Константин, он устал, но доволен – позади насыщенный рабочий день.

– Бандеровцами, – автоматически поправляет он, подходя к маме и чмокая ее в макушку.

– Еще один! – обижается Захар Иванович. – Собрались тут!

Константин тоже спокойно воспринимает возмущение отца, он хладнокровно достает из холодильника тарелку с несколькими кусками курицы, ставит в микроволновку.

– А что случилось-то? – спрашивает он, включая нагрев.

– Да ее эти… этсама… хохлы, – Захар Иванович тычет в сторону жены, – решили русский язык запретить!

– Погоди, – удивляется Константин, – так в Украине давно уже один государственный, украинский…

– А теперь за русский вообще сажать будут! – горячится отец. – А может, и, этсама, стрелять!

Микроволновка звякает, Константин достает из нее тарелку, садится есть.

– Понятно, – резюмирует он, – ходил к соседям, смотрел телевизор.

– А что? – теперь Захар Иванович нависает уже над сыном. – Я должен тут без новостей тухнуть?! Да, сходил, посмотрел! Это же ужас! Опять Майдан! Да еще о языке что-то принять собираются!

– Захарушка, – ласково говорит Людмила Николаевна, поглядывая на мужа, – давай я тебе чабреца заварю.

– Да идите вы… – Захар Иванович безнадежно машет рукой и выходит.

Людмила Николаевна поднимается из-за стола, достает из буфета тонометр, идет к выходу, приговаривая:

– Опять завелся на пустом месте…

На выходе она останавливается и виновато говорит сыну:

– Костя, я понимаю, кризис, зарплата маленькая… но уж на телевизор можно было отложить? Неудобно каждый раз к соседям бегать.

Константин улыбается:

– Бег укрепляет здоровье!

– Может, тебе денег одолжить? – не принимает шутки мать. – Я в одиннадцатом году успела всё в доллары перевести…

– Спасибо, мама, – улыбается Константин, – буду иметь в виду.

Людмила выходит, Константин перестает улыбаться. Он механически ест, думая о чем-то своем.

Ночь, спальня Константина и Нины. Константин лежит с открытыми глазами. Входит Нина, тихонько проскальзывает к нему под одеяло. Прижимается, целует в шею. Константин мимолетно улыбается, рассеянно целует жену в лоб. Нина трется об него, как кошка. Константин не реагирует.

– Кость, – тихонько шепчет Нина, – я соскучилась!

– Я тоже, – отвечает муж, но в голосе его звучит только задумчивость.

– Костя…

Нина продолжает целовать мужа, куда дотягивается: в шею, в щеку, в нос, ласкает его рукой под одеялом. Константин приходит в себя, ласково извлекает руку жены из-под одеяла.

– Вот родители завтра уедут…

Нина покорно вздыхает и прекращает приставания. Константин, прищурившись, смотрит в потолок.

– У тебя что-то случилось, – утвердительно говорит Нина. – Я твои мысли слышу.

Константин нежно целует жену в губы и просит:

– Спи!

Нина закрывает глаза, тихонько дышит. Константин продолжает смотреть в потолок.

Миша сидит за столиком в ресторане – хорошем, но не пафосном – допивая чай. Стол уже пустой, официант уносит последние тарелки. Миша говорит по телефону, и собеседник его явно не радует.

– Подожди, что значит – арестованы?.. Но основание должно быть какое-то!.. Ладно, хрен с ним, перебрось с «Тревела»… И там? Они что, сговорились?!

Официант приносит счет и терминал для банковской карты. Миша, не глядя, отдает официанту банковскую карту, официант совершает с ней необходимые манипуляции.

– Ладно, ничего не делайте… Ничего, главное, не подписывай! Я приеду, разрулю.

Официант подсовывает под руку Мише терминал, в который вставлена карта, Миша быстро набирает пин-код. Официант смотрит на терминал, с ним явно что-то не так.