Алан Гратц - Беженец

– Кто здесь главный? – спросил капитан Шредер. – И что все это значит?

Познер выступил вперед.

– Мы намерены спасти свои жизни. Мы захватим судно, – пояснил он, – и поведем его в любую страну, кроме Германии.

Капитан заложил руки за спину и подошел к центру мостика. Он смотрел на океан, не на Познера.

– Остальные пассажиры не поддержат эту идею, а моя команда быстро справится с вами, – деловито заявил он. – То, чем вы занимаетесь, – обыкновенное пиратство.

Познер и остальные нервно переглянулись. Йозеф поверить не мог, что они так быстро струсят.

– Мы возьмем вас в заложники, – выпалил он. – Им придется выполнять наши приказы.

Даже он сам поразился своей храбрости. Но его слова, похоже, немного укрепили решимость мятежников.

Капитан Шредер обратился к нему.

– Команда будет повиноваться только мне, – спокойно пояснил он. – А я, что бы вы ни делали, не отдам приказа отклониться от назначенного курса. Без него вы не сможете ничего. И что предпримете? Поведете теплоход сами?

Йозеф вспыхнул и уставился в пол, вспоминая безумное желание взяться за штурвал, хотя даже не знал, как им управлять и куда плыть.

Капитан Шредер помог упавшему матросу подняться и повел к штурвалу. Того все еще трясло от пережитого, но он все-таки вывел судно на нужный курс.

– Вы уже натворили достаточно, чтобы против вас приняли серьезные меры, – продолжал капитан Шредер, его речь была по-прежнему раздражающе спокойной. – А в этом случае, уверяю, вас точно отправят в Германию. Вы знаете, что это означает.

В Йозефе все кипело. Он точно знал, что это означает, но откуда это известно Шредеру? И действительно ли известно? Йозефу об этом рассказал отец. Показал, когда прыгнул за борт и пытался покончить с собой.

Йозеф не позволит матери и сестре попасть в один из тех лагерей.

– И вы сделаете это с нами? – спросил кто-то.

– Вы сами творите такое с собой, – отрезал Шредер. – Слушайте, я понимаю и сочувствую вашему отчаянию.

Познер презрительно фыркнул:

– Вы понятия не имеете, через что мы прошли. Все мы.

Капитан Шредер кивнул:

– Вы правы. Не имею. Но что бы ни сделали с вами, сейчас вы поступаете как настоящие преступники. По закону мне следовало бы бросить вас в карцер, но я готов закрыть глаза на случившееся, если вы немедленно покинете мостик и дадите слово, что больше не решитесь на такое.

Йозеф окинул взглядом лица сообщников, но видел в них только панику и страх. Готовность сдаться.

– Нет, – сказал им Йозеф. – Нет! – повторил он капитану Шредеру. – Отец рассказывал, что делали с ним в этом лагере. Я не допущу, чтобы нечто подобное случилось с матерью и младшей сестрой. Мы не можем вернуться в Германию!

Первый помощник воспользовался моментом, чтобы вырваться из рук державших его людей. Началась драка. Матросы бросились ему на помощь, а мятежники приготовились сражаться.

– Остермайер! Нет! – скомандовал капитан Шредер. – Прекратить сопротивление! Это приказ.

Помощник замер. Познер тоже застыл, угрожающе вскинув трубу над головой. Никто не шевельнулся.

Капитан поднял руки.

– Я обещаю вашим людям, – тихо, почти шепотом сказал он, – клянусь честью морского капитана, что сделаю все возможное, чтобы высадить вас в Англии. Если понадобится, я посажу судно на мель. Но вы должны отойти и пообещать, что дальнейших беспорядков не будет.

Познер опустил трубу.

– Согласен, – кивнул он.

«Нет! Нет!» – хотелось крикнуть Йозефу, но все остальные поддержали Познера.

Йозеф швырнул трубу на пол и ушел, не дожидаясь других. Они возвращались в Европу, и он ничего не мог поделать.

Они возвращались на Кубу, и никто ничего не мог поделать.

«Так вот он, последний куплет», – думала Изабель. После всего, что им пришлось вытерпеть, после всего, что они потеряли, их песня не достигнет кульминации вовсе. И она – вовсе не son cubano с ее торжествующим финалом, а фуга, музыкальная тема, которая повторялась снова и снова. Их кода – навеки оставаться бездомными, даже когда они вернутся домой. Быть беженцами в собственной стране. Береговая охрана Соединенных Штатов нашла их.

– Геральдо, – позвала мать, но муж не ответил. Он окаменел, как и другие пассажиры, под ярким белым лучом прожектора.

Мотор лодки – настоящий мотор, подвешенный к настоящему гребному винту, – с ревом ожил.

– Геральдо, – повторила мать. – Началось.

– Нет, – ответил он. – Кончилось. Для всех нас.

Луч прожектора повернулся к ним.

– Нет, – тревожно ответила мама, положив ладони на набухший живот. – Я хочу сказать, началось! Ребенок вот-вот родится!

Остальные с удивлением повернули головы.

Изабель уселась в лужу на днище. Она не знала, что думать, что чувствовать. Она вспоминала все: радостное возбуждение, вызванное отъездом с Кубы, усталость после шторма, ужас от гибели Ивана, облегчение при виде огней Майами, отчаяние от встречи с катером береговой охраны и осознания, что они никогда не доберутся до Америки. И вот теперь мама рожает! Рожает братика! Изабель могла только сидеть, безучастно глядя на это. Ей было нечем помочь.

Только Луис заметил, как прожектор скользнул по воде мимо них и показал на другую точку.

– Это не за нами. Береговая охрана охотится за кем-то еще.

– Другие кубинцы? – спросила Амара.

– Не важно! – отмахнулся сеньор Кастильо. – Теперь у нас есть шанс. Гребите к берегу! Быстро!

Изабель осторожно взглянула на мать, но все-таки схватила кувшин для воды, переделанный в совок, и стала грести настолько яростно, насколько хватало сил. Ее примеру последовали Лито, Амара и семья Кастильо.

– Только потише, – прошептал дед. – Звуки очень далеко разносятся по воде.

– Ой! – вскрикнула мать.

– Ш-ш-ш, Тереза, – взмолился муж, сжимая ее руку. – Не рожай пока! Дождись, когда мы доберемся в Америку!

Мать стиснула зубы и кивнула. На глазах выступили слезы.

Огни Майами приближались, до берега все еще было далеко. Изабель огляделась. Во мраке она смогла различить огни судна береговой охраны, а рядом другой силуэт. Какие-то неясные фигуры сновали туда-сюда между ними.

Должно быть, брали беженцев на борт, чтобы отправить на Кубу.

– О-о-ой! – снова вскрикнула мать, и ее голос в тишине прозвучал, как пушечный выстрел.

– Гребите, гребите, – прошептал сеньор Кастильо.

Они подобрались так близко! Изабель уже видела окна отеля, в которых горел свет и в которых он был выключен, слышала бонго, выбивающие ритм над водой. Звучала румба.

– Течение уносит нас на север, – пробормотал Луис. – Мы не попадаем в Майами.

– Не важно. Главное – встать на землю, и тогда мы в безопасности, – прохрипел измученный Лито. – Нельзя, чтобы нас поймали на воде. Гребите!