Тамара Лисицкая - Идиотки

Сергей увел приятеля, мрачно обернулся, хотел что-то сказать, но не сказал.

А Лена улыбалась, ее просто разрывало от радости — такой удачный раунд переговоров!

Когда вернулся Сергей, она уже записывала подводки, манила камеру взглядом, улыбалась ей, как голому любимому, включала бархатный шепот. Сергей смотрел.

В паузе подошел разбираться. Сели на моток проводов, как среднестатистические технари, а не как будущие звезды и миллионеры.

— Слушай, а нельзя ли не совращать моих друзей у меня на глазах?

— А почему? — спросила Лена. — Почему?

— Потому что это выглядит отвратительно!

— Твой друг так не думал!

— Мой друг вообще исчадие ада! Он Дон Жуан и проститутка, с ним даже здороваться опасно!

— Зачем же ты его привел?

— Я же не думал, что ты на него так нападешь?

— Я на него не нападала. Он мне показался симпатичным. Я ему тоже. Не вижу причины нервничать. Мы же не претендуем на твою свободу? Какое отношение твой друг имеет к тебе?

Сергей кусал губу. Вот тебе и пожалуйста! Малолетка. Толстая улитка — и что вытворяет? Хотел бы дать по носу, хотел бы, но… Не смог…

— Слушай, ты издеваешься надо мной?

— Я? Нет! Это ты издеваешься. Позволяешь своим подружкам писать мне страстные послания.

— Какие послания?

— А ты не помнишь? Олин месседж?

— Да забудь ты про эту Олю! Не общаюсь я с ней уже хрен знает сколько времени и общаться не собираюсь! Она, кстати, замуж выходит сегодня! Звонила утром, докладывала!

— Какие трогательные отношения!

— А тебе какое дело?

— Никакого!

— Ну, вот и все!

— Да!

Остались сидеть и думать: а какое им дело? Значит, какое-то дело есть? Бред. Стоит подумать об общем детстве, и сразу пропадает всякое желание разбираться в том, что есть или может быть. Ничего не может быть с таким прошлым. Но стоит забыть о прошлом, и тогда беда… Тогда начинает что-то происходить… А что, собственно, осталось от прошлого? Все изменилось! Люди изменились! Названия улиц изменились! Ничего не осталось из того времени, когда гадкий старший брат Ирочки Серега гонял доставучих пионерок.

— Я тебе нравлюсь? — спросила Лена.

Зачем спросила, сама не поняла.

— Нравишься, — сказал Сергей.

Зачем сказал, сам не понял.

— Ладно, я пошла работать, — Лена встала, предоставив возможность близко-близко увидеть свои коленки.

Сергей смотрел на них и думал.

Наташа собрала в пакет свои экзотические наряды, спрятанные в разных дальних углах квартирки. Приходилось все время менять тайники, поскольку и мама, и сестры имели длинные руки и вечное слабо реализованное желание прибираться.

Разумеется, Капитолина Михайловна не знала, чем ее старшая дочь зарабатывает на хлеб насущный. Не знали, конечно, и сестры. Да и подруги были осведомлены только частично. Никто толком ничего не знал, кроме гитариста Э., основного поставщика заказов.

И никто не должен был знать.

К одному старому костюму прибавились два новых. Наташа провела маркетинговое исследование швейного рынка, поспрашивала знакомых и подружек. В конце концов остановила свой выбор на молодой, стеснительной пэтэушнице, которая оказалась не только дешевой, но и толковой. Вдвоем придумали простенькие, но странные конструкции из доступных тканей. Музыку помог найти гитарист Э. А поставить танец Наташа могла самостоятельно, это она умела получше многих хореографов. Вот так несложно появилась на свет самостийная стриптизная единица Джульетта.

Имя придумала сама. Просто ляпнула первое попавшееся, когда на одной из вечеринок шустрый ведущий поинтересовался, как ее представлять. Одним позором больше, одним меньше — разницы уже никакой. Джульетта, блин…

В условленное время у ресторана ее встречал гитарист Э. Был уже чуть-чуть пьяненький, но бодрился.

— Свадьба странная, — весело докладывал, ведя ее тайными тропами в гримерку. — Куча каких-то солдат, альтернативщиков и студентов. Одним подавай Газманова, другим — «Ляпис Трубецкой», третьим — «Наутилус Пампилиус». Были конкурсы, они уже напились, разогрелись, так что ты должна зайти на ура.

Наташа достала из пакета свои перышки, развесила на батареях.

— Родственники жениха уже в капусту нажрались, гуляют на балконе, слабые оказались, жених тоже какой-то левый. Весь вечер киряет и с бабушкой трындит. Зато невеста о-го-го! У меня с ней был стремительный секс не так давно. Девочка-ураган, горячая, как пирожок… Вот, решил по старой дружбе забубенить ей светскую свадьбу, а то задрало уже под «Золотое кольцо» хороводом танцевать. Решил, кстати, заниматься организацией свадеб и вечеринок, как тебе идея?

— Нормальная идея.

Наташа искала зеркало.

— Собираю базу артистов, исполнителей, фокусников разных. Стриптиз опять же… Так что буду тебя иметь в виду… Представляю, как сейчас солдатики тебе обрадуются! Давай, заведи их всех… Только стариков не трогай, старики со своими женами пришли, мне драки не нужны.

— Мне тоже.

— Ой, а невеста какая! Я бы и сам на ней женился, да только принципиально решил выбрать жену порядочную! Но девка, я тебе скажу, такая огненная! Звонила мне утром, предлагала интимное свидание.

Прикинь, в день свадьбы! Говорила, что меня любит, но отдана другому, хотя согласна время от времени встречаться со мной, пить кофе… Я офигеваю, как вы, девки, так можете?

— Так не все могут.

— Ага, знаю я вас…

— Выйди, мне надо переодеться!

— Так я же тебя все равно через двадцать минут голой увижу, забыла?

— Выйди.

— Не огненная ты, — сказал гитарист Э., махнув рукой.

— «Ляпис Трубецкой»? А что это такое? — спросила Ирочка, пытаясь дотянуться кисточкой до мизинца на ноге. Мука, а не педикюр, когда трубку плечом держишь! Только решила ноги в порядок привести, а тут звонят без остановки.

— Группа такая белорусская, новая, очень крутая. У них не концерт, а целое представление. У меня и пригласительные уже есть.

— Ну, не знаю… Если Ромка захочет…

— Захочет, я с ним утром разговаривал!

Ох, уж этот Алексей с его культурными связями! Нет бы в субботний вечер пригласить друзей в ресторан, на дискотеку. Вечно его тянет хрен знает куда.

Ирочка привыкла к тому, что они втроем, что Алексей кормит их странной, экзотической едой, которой всегда было мало. Ирочку такие гастрономические упражнения очень веселили, она любила большие тарелки, с горкой забитые едой, и чтобы салатик, и десерт. А французские булочки и тонкая подливка на одиноком кальмаре — это так, баловство. Но очень пикантное. Алексей водил их смотреть культовое кино и крутил им джазы.

Вот еще и сегодня какой-то Трубецкой.

— Надеюсь, там будут и нормальные мужики тоже. Не только умные гомосексуалисты, — сказала Ирочка своему отражению.