Тамара Лисицкая - Идиотки

Какое у нее все-таки было красивое отражение!

Как этому отражению не хватает высокого, сильного красавца рядом!

Сергей вез Лену домой и молчал. Она тоже молчала. Была какая-то волнующая краска в этом молчании. И вся без остатка тишина была прострелена трассирующими мыслями ни о чем, но такими сладкими.

— До завтра, неверная, сказал Сергей, глуша двигатель.

Если человек глушит двигатель, значит, он не собирается уезжать и настаивает на продолжении беседы.

— До завтра, самоуверенный!

Оп закурил, приоткрыв окно. В окно тут же просочилась зима.

— Я одного не могу понять, — сказал Сергей, гоняя сигаретой снежинку. — Как я мог попасться на крючок к девчонке, которая младше меня на десять лет, которая испортила мне всю юность своим шпионажем… Я не могу этого понять!

— Никакого крючка не было, — улыбнулась Лена. — Ни одной секунды не держу тебя. Срывайся и плыви, куда хочешь!

— Уплывешь от тебя, ага!

Так хорошо…

— Что мне делать? — спросил он. — Ты же образованная… как там тебя мой дружок называл? Скажи мне, образованная девушка, что делать?

— А какие варианты?

— Ну, разные…

— А есть вариант «ничего не делать»?

— Есть.

— Вот его выбираю.

Он подумал, подымил.

— Нет, не годится. Ничего я уже не делал, легче от этого не становится.

— А что тебя мучает?

— Да все! То, как на тебя мужики смотрят! Как школьник какой-то у тебя автограф просил!

— Ты меня ревнуешь к славе!

— Я тебя просто ревную!

— О! Что я слышу? — она подвинулась ближе, заглянула в глаза. — Ты меня ревнуешь? Ты? Меня? Ревнуешь?

— Я! Тебя! — передразнил Сергей. — Ну, весело тебе? Повалила бобра, чайница?

— Не валила я тебя, ты сам свалился!

— Вот и я о том же… Слушай, может, я старею?

Он положил холодную ладонь на ее руку.

— Не знаю, — она ее не убрала. Раньше тоже касались друг друга, но короче.

Так и сидели. Молчали.

— Ладно, я пойду…

— Иди.

Снова сидели.

— Слушай, мне пора. Я обещала маме не задерживаться. Еще в магазин надо.

— Ну, иди, конечно…

Снег. В нашем регионе зима длится полгода. Очень несправедливо. Есть такие регионы, где зима вообще не предусмотрена. Хотя в зиме до Нового года ничего плохого нет. Есть только хорошее — тот же самый Новый год впереди. И наверняка этот Новый год она встретит вместе с Сергеем. Сначала с мамой, а потом приедет Сергей.

— Так. Все.

Она дернула дверь, впустила клубок снежинок в салон (кожаный, гидроусилитель руля, АБС и т. д.).

Вышла на снежный тротуар. Слой белого тонкий-тонкий, как будто кремом помазали. Белковым.

— До завтра!

Он помахал в ответ и завелся.

А потом вдруг шустро закутался в шарф и, на ходу застегиваясь, выбрался из машины.

— Э! Я замерз! Мне нужен горячий чай! Иначе я домой не доеду!

— Только у меня к чаю ничего нет! — Лена распахнула дверь подъезда. — Если ты пьешь чай без булочек…

— Я пью чай с красивой девушкой! Все, я решился!

Она пропустила его вперед. Чувствовала, что он тоже улыбается. Такие вещи видны даже в темноте.

Дверь была закрыта на нижний, но это нормально, это бывает, если мама куда-нибудь выходит, в магазин например.

— Мам?

Она включила свет в коридоре и обалдела.

И — такое уже бывало не раз — будто чудесная музыка внутри перестала звучать, ее резко и грубо обрубили!

Все в квартире было смято, сдвинуто, как будто кто-то сильно суетился!

Дверь в мамину комнату распахнута!

— Мама?

Лена вбежала в комнату, оставляя сапогами ледяные кучки. Кресло развернуто, очки на полу… Что случилось, Господи?

— Звони соседям! — велел Сергей.

И Лена бросилась к телефону, а потом вспомнила, что соседей нет, точнее есть, но не те, что надо: квартиросъемщики, лимитные студенты. Этим никакого дела нет до того, что там в соседних квартирах, они только ночью оживают…

— Родственникам звони! Кто-нибудь что-нибудь обязательно знает!

— Нет у нас родственников!

— А отец твой? Он же должен что-нибудь знать?

— Да не может он! Я его ни разу не видела с тех пор, как они развелись! Он, может, и не знает, где мы живем и живем ли вообще!

— Тогда в милицию!

Лена прижала ладонь к губам… Господи, что же это такое!

— Ну, чего стоишь? — Сергей распахнул дверь. — Давай, поехали! В больницу скорой помощи! Надо шевелиться!

Она кивнула, но реально ничего не сделала — не понимала, что делать.

И ровно через секунду зазвонил телефон.

— Алло? — закричала Лена в трубку. — Алло! Мама?

— Это Костя! — крикнули в ответ. — Костя это! Лена, ты меня слышишь?

— Слышу! Дядя Костик, где мама?

— В больнице! Не волнуйся, уже все в порядке! Врачи говорят, что на неделе отпустят! Все нормально, слышишь?

— Что с ней?

— Сердце прихватило! Она меня успела набрать! А я уже не глядя «скорую» вызвал! Так мы одновременно со «скорой» приехали! Я, правда, на такси по прямой, а они, думаю, через «Москву»…

— Где она сейчас? В какой палате?

— Ты сюда пока не едь, не пустят. Ей успокоительное дали, спит, так что нет смысла приезжать! Да и я тут с ней побуду, так что не волнуйся! Завтра утром позвоню, тогда решим, как быть!

— Я приеду, дядя Костик!

— Оставайся дома! Все нормально! Я за ней присмотрю, слышишь? У меня все равно бессонница! Ты там… это… Кошкой займись… Мне некогда было…

— Кошкой?

— Да… У вас кошка померла… Мать поэтому и разволновалась… Так что давай держись там. Выражаю свои соболезнования. Хорошая была кошка…

— Спасибо, дядя Костик… Спасибо тебе за все…

А в голове что-то такое щелкнуло, как будто лопнула емкость с кипятком, и этот кипяток полился вниз, на голую кожу лица, ниже…

— Лена? — Костик по телефону напрягся. — С тобой все нормально? Ты можешь кому-нибудь позвонить? Лена? Позвони подружкам, пусть с тобой сегодня переночуют, слышишь? Одна не оставайся!

— Хорошо, дядя Костик…

— Я еще позвоню попозже, слышишь?

— Да.

— Лена!

— Все нормально. Смотри за мамой, пока…

Лена повесила трубку и сползла по стенке вниз.

Сергей пытался понять, что же ей там сказали, всматривался, буравил шестым чувством.

— Мама в реанимации, там с ней дядя Костик…

— Ну, слава Богу… Он, конечно, странный у вас мужик, но надежный…

— Сергей! — Лена даже не знала, как это сказать. — Сергей! Мурка умерла!

— Кто умер?

— Наша кошка!

— Ну, слава…

Он не успел договорить, понял, что говорит совсем не то.

— Где она?

— Не знаю! — Лена прозрачным взглядом смотрела куда-то в ободранную половицу. — Где-то здесь…

— Ладно. Разберемся. Сиди пока.

Он шагнул в комнату. Как в космос. Лена закрыла лицо руками из глаз вдруг полилось такими струями, что…

Родная квартира, теплая, пахнущая вечным супом — как ни проветривай, чем ни забивай. Квартира, известная до паутинки. Все здесь было своим, все до морщинки на пледе, и в каждом углу имелась потертая ниша для усталой спины: прислонись и не думай о том, что есть улица… И вот теперь эта квартира, этот твой сустав, стала чужой, другой, и звучит холодными каблуками Сергея. Теперь она вся покрыта сгустками разложившегося снега, и где-то в самой сердцевине квартиры лежит мертвая кошка, страшная мина, убивающая даже после извлечения, поскольку не забывается никогда…