Тамара Лисицкая - Идиотки

— Мне очень жать.

— Ты пойми, он сейчас поставит на мне крест, и все! Сам по себе, без бабок, я не раскручусь! А мне двадцать восемь лет, понимаешь? У меня мать больная и… И два пацана! Понимаешь? У меня два малых по году!

— У тебя есть дети?

Гитарист Э. как будто и сам этому удивился.

— Ну, да… Есть. Сама знаешь, как это бывает. Залетели. А потом я чего-то подумал, что… Короче, что не смогу я с грехом этим жить, если… Ну, в общем, родили мы, а там двойня оказалась… Так я сейчас кручусь, чего-то придумываю. Надо ж кормить спиногрызов!

— Да, надо, — Наташа безнадежно уронила сумку на колени.

И ей надо кормить! Господи, что же за жизнь такая? Сколько можно?

— А помощи мне ждать неоткуда. У нее родители в деревне живут, хрен знает где. Да и девке всего восемнадцать, саму еще надо растить…

— Что ж ты так…

— Это ты о чем? — гитарист, кажется, забыл о работе, обо всем, улыбался. — О малых?

— Ну, да…

— А кто думал? Потрахались, даже имя не запоминали…

Вот как бывает… Наташа ненавидела этого хлыща еще больше. Если бы не он, бежала бы домой, уже минут двадцать, как усердно забывала бы о Яковлеве, а тут? Зачем ты сказал о детях? Тебе плохо, ты их растишь! Но ведь и мне плохо, я тоже ращу! Я даже деньги не прошу заплатить! Не нужны деньги! Но зачем ты говоришь о детях?

— Слушай, Э., я… Я не могу туда вернуться! Там один человек…

— Тебя кто-нибудь трогал? — гитарист сурово нахмурился. — Покажи, кто? Я этой скотине сейчас яйца оторву!

— Нет… Тут другое… Понимаешь…

И не стоит говорить, но только этим можно будет оправдать свой уход.

— Понимаешь, там человек, который… мне нравится… нравился… А я — ему… И он не знал, что я занимаюсь этим, понимаешь?

— Понимаю… — гитарист взгрустнул. — Но ты же можешь все объяснить… Это такая работа, он поймет, если любит… Ну, не знаю… Может, его это даже заведет. И уедете вместе. А почему нет? «Их свел стриптиз»! Знаешь, как будет потом романтично вспоминать и детям рассказывать?

— Он не уедет со мной. Он жених.

— О-о-о…

Да… Это посерьезней.

Гитарист посмотрел с пониманием, но потом снова ушел в глухую защиту.

— Ну, так ты тем более ничего не теряешь! Он выбрал другую, а ты танцуешь для других! В расчете!

— Да не хочу я ему делать больно!

— А с чего ты взяла, что ты ему сделаешь больно? Он счастлив! У него жена молодая, симпатичная! Олька Курлова! Сексом занимается как Чиччолина! Хочешь — в наручниках, хочешь — на работе, только зайди к ней в обеденный перерыв! Он в нее влюблен просто по уши! Говорит, что покончит с собой, если она его бросит! Говорит, что никогда ни к кому таких чувств не испытывал! Олька мне сама говорила! Ты ему по барабану, точно! Так что можешь не париться! И деньги не теряй, а то уйдешь — ни фига не получишь, а на самом деле проблемы-то нет! Раз женится не на тебе, значит, ты его не интересуешь! Логично?

— Логично, — Наташа, кажется, не слышала, что ей втирал сейчас гитарист. Она смотрела широкими зрачками на голую лампочку в коридоре, как котяра на муху… И губа точно так дрожала. Сейчас кааак бросится!

Ирочка постреляла глазами, убила наповал парочку хлипких кавалеров, решительно забыла красавца Ангуса, который обнялся с другой девчонкой.

Все ждали, когда же начнется концерт, веселились, пили пиво, говорили, судя по обрывкам фраз, очень кручено… Рерихи… шмерихи…

— Девушка, вы модель? — спросили сзади.

— Я? — она расцвела, обернулась так красиво, что вздрогнули стены. — Да. А что?

Перед ней стоял жиденький, худенький пацаненок, явно наглый, с перстнем на среднем пальце. Какой франт, блин, вы только посмотрите! Но Ирочка все равно улыбалась одной из своих самых звездных улыбок.

— Это видно, что вы модель. Выделяетесь.

— А что? — перекрикивая толпу, Ирочка наклонилась ближе, по ходу оценила туалетную воду собеседника. — Здесь разве мало других красивых девушек?

— Красивых немало, но ухоженных мало!

— А я ухоженная?

— Ага!

— Это хорошо?

— Это шикарно!

Ирочка кивнула. Еще бы, конечно, я шикарная и ухоженная. И что дальше? Какие будут предложения?

Но предложений не последовало. Незнакомец начал вертеться, благодушно рассматривать других девушек. Ирочка все еще стояла в боевой стойке, но потихоньку уже ощущала себя дурой.

— А вы почему интересуетесь? Вы фотограф?

— Я? Нет, я арт-директор одного агентства.

— О! — Ирочка щелкнула зубками. — Директор? Агентства! Как прекрасно!

— Да, агентства…

И директор снова потерялся, растворился в вечере. Пришлось приводить в сознание.

— Вы, директор, здесь по работе или так… Отдыхаете?

— Ну, я отдыхаю, конечно… Но у меня такая работа, что я всегда работаю там, где отдыхаю.

— А чем вы занимаетесь? Чем конкретно?

— Я развожу моделей.

— ?

— Ну, я их нахожу, воспитываю, учу ходить, делаю им портфолио, потом катаю их по странам… Интересная работа…

— Очень, — Ирочка подвинулась совсем близко. — Очень интересная!

Оказалось, Ирочка всю жизнь страстно хотела стать моделью! Вот же он — смысл! Как мог ускользать так долго? Подиум! Вспышки! Одежда, которая струится по телу или, напротив, развевается вокруг…

— А ваш офис где находится? На Машерова?

— А что такое Машерова?

— Это самый дорогой проспект…

— Нет, я в районе Садового Кольца…

Несколько секунд Ирочка соображала, что он хочет этим сказать.

— Так вы из Москвы?

— Точно!

О, счастье! Погоди, не гони! Директор! Модели! Москва! Портфолио!

— А… а, — она не знала, что же такое сказать, чтобы он понял, как она дозрела. — А вас какие модели интересуют? Блондинки? Натуральные?

— Конкретно сейчас?

— Ну, да…

— Конкретно сейчас меня интересуют мужские модели. Сейчас есть спрос на парней, поэтому я даже в другой стране вынужден держать нос по ветру, — директор улыбнулся с искринкой горечи, давая понять, как тяжко и приятно ему нести свой крест.

А Ирочка медленно сдувалась. Как же так? Какого черта его интересуют мужские модели? Нет таких моделей! Вообще никаких моделей нет, кроме лучшей, самой современной и роскошной модели серии Ирочка Красивая.

— А что это за группа «Ляпис Трубецкой»? — директор махнул бутылкой в сторону пятачка с инструментами. — Это ваша самая дорогая белорусская группа? Как у нас «На-На»?

— Не знаю, — сказала Ирочка.

Хотела добавить «козел», но сдержалась.

Директор еще лепетал что-то светское, формальное, но было ясно, что толку из этого никакого.

Но потом Ирочка вдруг поняла, что она еще может подобраться к Москве с ее вещевым и финансовым потенциалом! И даже с помощью вот этого вот директорского планктона с бутылкой в руке!

Ха-ха! Еще никто не мог заинтересовать Ирочку и уйти при этом живым!