Тамара Лисицкая - Идиотки

В бабушкиных глазах плясали дискотечные огни. И руки у нее дрожали. То ли по старческой слабости, то ли от ужаса.

— А малы ты мой… Што ж ты ей не адкрыуся?

— Не знаю, бабушка, ничего не знаю… Плохо мне, плохо… Я помереть хочу, бабушка!

— Малады шчэ! — бабушка встала, помахала кулачком. — Ты такия словы не гавары! Грэх! А я з ей пагавару, кали дзеука не дурная, дык найме!

— Стой! — Яковлев схватил старушку за плечо, легонько развернул в другую сторону. — Не смей, бабушка! Слышишь? Поздно уже! Все!

— Як гэта усе? Ты мяне не вучы, як жыць! Мне семдзесят пяць гадоу!

— Я знаю, бабушка, знаю! — он уже уводил ее вниз по лестнице. — Просто мне это уже не поможет, понимаешь? Я хотел… Но… Не знаю, почему так получилось, бабушка. Я сам виноват. Так мне и надо… Пойдем, я тебя домой отвезу.

— А як жа маладая?

— А молодая по телефону любит поговорить. Она и не заметит, что мы ушли. Мы приедем, а потом и за ней машину отправим! Хорошо? Нечего нам тут больше делать! Отпраздновали — и хватит!

— А як жа гэтая? Палюбоуница?

— А она будет танцевать. Я ее больше не хочу видеть, бабушка. Никогда.

Бабушка всегда как будто плакала, вытирала платочком уголки глаз. И сейчас тоже. Не поймешь их, стариков…

— Вот ты, Вицюшка, усегда таки быу… Чэсны… Раби, як знаеш… Табе жыць…

Лена в который раз за вечер выплакала все силы и резервы, потом набрала Костика, дядю Костика. Его, конечно, не было дома. Конечно, он был в больнице у мамы. Ах, как это успокаивало! От него больше толка там, в больнице, чем от трех Лен вместе взятых. Какой он молодец! Спасибо тебе, милый дядя Костик!

А она тут одна, и непонятно, зачем она вообще живет на свете, такая бессмысленная и нелепая…

Теперь бы с собой разобраться…

Она прошлась по огромной квартире Сергея, безучастно осмотрела предметы, мебель. Все так красиво и холодно, это хорошо. Соответствует состоянию головы…

В дальней комнате на полке стояли фотографии в рамочках. Да, Лене было плохо, но она не смогла удержаться и посмотрела.

На одной фотографии Сергей на рыбалке. Хвастается здоровенной рыбой. На другой жмет руку какому-то гражданину в костюме. Оба счастливы, явно подписали контракт. На третьей Сергей обнимается с двумя девушками в перьях и бикини. А вот еще снимок. Здесь он тоже обнимается с девушкой, уже без перьев. Маленькая, светленькая девушка, довольно скромная.

Никаких снимков родителей, Ирочки, бывшей жены, новорожденного сына…

Потом Лена смотрела в окно, на редкий транспорт. Судя по движению, уже поздно. Но для Лены время перестало иметь значение. Было просто «сейчас», и никаких условных привязок ко сну, раннему подъему, завтрашней работе.

Она успела еще поплакать раза три, а потом щелкнула входная дверь, и голос Сергея распорол тишину, как туго натянутый тент.

Эй, кто дома? Мы пришли! Встречайте нас!

Лена отделилась от окна, стояла в тени и смотрела на освещенный квадрат коридорного пола. Сейчас он появится с какими-то людьми? Что он задумал? Праздник? Вечеринку? Очень мило с его стороны, но сил и желания не просто нет, а совсем нет…

— Ну, раз нас не хотят встречать…

И вдруг на полу нарисовалась тень, от которой Лену пронзило током.

А через секунду тень материализовалась в дрожащую, неуклюжую кошачью фигурку. Маленькое, тощее тельце с хвостом-ниточкой.

— Ну, проходи… Чего встал?

Котенок еще несколько секунд пошатался на лапах, а потом вдруг дунул куда-то под диван.

Вошел Сергей, очень довольный.

— Привет! Не разбудили?

— Нет…

Лена не могла понять: это плохая шутка или хорошая правда? Зачем это? Откуда?

— Как тебе товарищ?

— Где ты его взял?

— Места надо знать…

— Но…

— Потом выскажешься. Сейчас давай его ловить. Иначе моим проводам капец.

Котенок шипел диким голосом, но царапаться не догадывался. Более того, изловленный и переданный Лене, немедленно присосался к ее свитеру и заурчал.

— Это он что? Что это он делает?

— Это он тебя, пардон, сосет… Молодой еще, наивный…

— Как сосет? Как кошку?

— Как Ленку. Но он-то думает, что ты кошка!

Лена смеялась сквозь новые слезы. Сергей суетился на кухне, готовил «перекусон» для «животного».

— Ты кто? — Лена погладила пальцем крутой кошачий лобик. — Ты мой?

Котенок, конечно, не был готов ответить на эти вопросы. В целом, он даже дремал, прозрачными коготками разминая-пожимая Ленин свитер.

— Сергей, объясни мне! Чей это котенок? Откуда? Как его зовут?

— А что объяснять? Кот твой. Как зовут — не знаю. Я бы назвал как-нибудь модно… Лизинг, например…

— Но…

— Не хочешь Лизингом, называй Васькой. Твои проблемы.

— Ты его привез для меня?

— Ну, не дня себя же! У меня на котов времени нет.

— А как я…

— Ленка! Не задавай мне этих вопросов! Я кошку третий раз в жизни в руках держу! Это ты у нас знатный животновод! Вот тебе новый дружок! Нравится — забирай! Не нравится — утром отвезу назад!

Лена села на диван, начала рассматривать зверя. Все смешалось. Еще пятнадцать минут назад никаких кошек, кроме Мурки, в мире не существовало. А вдруг появился этот… беспризорник…

— Господи, какого же ты цвета хоть…

— Черный, — Сергей слизнул с ножа масло. — Я специально попросил черного. Там еще были какие-то пятнистые, но я подумал, что тебе не нравятся полутона. Потом, этот был самым наглым… Короче, на смену белой кошке пришел черный кот.

— Черный кот, — Лена не верила ушам, глазам и рукам. Шелковая, теплая тушка с хрупкими лапочками в спичку толщиной. Мурка была значительно больше, когда появилась в жизни Лены.

— Это, кстати, на счастье! Черный кот в доме — это на счастье!

— Счастье…

Счастье проснулось и пописало прямо на Ленины колени.

— Есть такой феноменальный чувак из Борисова, Олег. У него кличка Джаггер. Пел в «Инспекторе». Сейчас у него новый проект. Называется «Рублевая зона»… Я тебе говорю, это круто! Джо Коккер, замешанный на «Роллинг Стоунз»!

— Не трэба мне анiякiх «Роллинг Стоунзов». Я лiчу, што лепшага за «Палац» у Беларусi нiчога няма. Можа, толькi «Мроя»…

— Да успокойся ты, националист несчастный! Я тебе говорю про универсальную музыку, понятную всей Европе!

— А мне трэба мая!

Ирочка постояла рядом со спорщиками, поморщила лоб, пытаясь в нужном месте вступить в разговор. Поскольку ни один пункт ей понятен не был, она быстро остыла и ушла в сторонку.

Как же сейчас быть? Пасти этого директора или наоборот, оставить в покое, гордо не замечать, общаться с другими? Пусть понервничает?

В общем, второй план был ближе и Ирочка была готова приступить к его реализации, да только никак не могла найти подходящего кандидата. Все как-то расползлись по кучкам и активно шептались по поводу музыки. А то и вовсе слушали то непонятное, что звучало со сцены. Ирочка маялась.