Тамара Лисицкая - Идиотки

Сергей молча швырнул ей газету:

«Лена Иванова любит своих подруг».

Она еще раз взглянула на Сергея. Газета? В его хандре виновата газета?

— Читай, — велел Сергей.

«Она встретила меня неодетая, лишь коротенький халатик прикрывал ее соблазнительное тело…!».

О, господи…

— Это какой-то бред, — Лена криво улыбнулась. — Я никого не встречала в халатике! У меня и халатика-то нет! Только спортивные костюмы!

Сергей молчал.

«Она не водит машину. Потому, что боится увлечься. Если сядет за руль, сердце немедленно захочет скорости…».

«У нее есть огромный джип, который полностью соответствует ее представлениям о машине и мужчине — такой большой, возбужденный, блестящий…».

«Ее красавицы подруга часто остаются у нее ночевать. Они ходят по квартире неодетые…».

— Что это за гнусь? — Ленино сердце стучало где-то под языком. — Откуда это?

— Это, милая моя, сегодня читали все! И я хочу узнать, как могло ТАКОЕ появиться на свет? Что нужно было выпить или съесть, чтобы такое рассказать?

— Я не пила…

Она тупо смотрела на статью, на свое фото, довольно милое…

— А! Так это какой-то Д. Г.! Я попросила его самостоятельно ответить на вопросы, написать небанальное интервью…

— Отличное небанальное интервью! Ты, блин, хоть когда-нибудь башкой думаешь? Как я с партнерами разговаривать буду? Помня о том, что они как будто все с тобой в бане побывали! «Халатик на соблазнительном теле»? Так облажать работу последних лет! Все успехи! Все, что строилось: связи, мнение — все в задницу!

— Ну, они ведь забудут в какой-то момент?

— Забудут? Дура, да? Ты совсем тупая? Если не знаешь, что такое бизнес, блин, не лезь! «Соблазнительное тело»! Ошибка в бизнесе допускается один раз, ясно тебе? Достаточно одной маленькой ошибки, и все придется начинать сначала! А я не железный! Я задолбался с тобой бороться!

Он вскочил, начал хватать какие-то свитера, носки, ботинки, заталкивать их в какой-то пакет, который достал, кажется, из кармана…

— Хватит! Мне нужна пауза! Я должен чуть-чуть отдохнуть от идиотизма вокруг меня! Сама звони людям и объясняй, что интервью ты не давала, что это какой-то ублюдок сам сочинил, мастурбируя на твое соблазнительное тело в экране! Я ухожу!

Он прошел мимо с такой скоростью, что Лену обдало плотной волной запахов — столько разных запахов. И все, как гроздь шариков, уплыли вслед за Сергеем в открытую дверь…

— Ира… Я не знаю, что тебе сказать, кроме одного… Не ты одна переживаешь кризисный момент… Я сейчас тоже на грани, понимаешь? Я на грани, и мне не просто трудно перестроиться на игривый секс, а… Невозможно! Я человек, я не животное, понимаешь?

— Понимаю! — выла Ирочка. — Пожалуйста!

— Ира! Послушай… Завтра у меня собеседование в американском посольстве. Я улетаю в Америку… Понимаешь? Я думаю, что уеду из этой страны…

— Прекрасно! Трахни меня и улетай! И даже адреса не говори!

— …Там, в Америке, у меня никого нет. Там есть моя бывшая жена с детьми, которая уехала два года назад и сейчас как-то пристроилась и хочет, чтобы я приехал, остался с ней. В маленьком городке где-то в Орегоне… Она сказала, что я вполне смогу работать оператором на свадьбах… И что многие так начинали, а сейчас они снимаются в каких-то местных телесериалах, работают на каких-то мифических киностудиях… Ира! Я должен бросить свою жизнь, свои шкафы, свои принципы и начать все сначала в другой стране, понимаешь? С нуля… И я не уверен, что я хочу начинать с нуля. У меня нет уверенности, что я смогу кому-то там что-то доказать… Я должен понять, готов ли я ради какого-то сомнительного кинобудущего жить в американской провинции, снимать свадьбы и тихо стареть…

Ирочка плакала и не очень понимала, зачем они теряют время, зачем он все это ей рассказывает?

— Но! У меня есть выбор. Я хороший программист. Мне предложили высокооплачиваемую работу в Нью-Йорке. Во Всемирном торговом центре. У меня будет свой маленький уголок где-нибудь на восьмидесятом этаже Восточной башни… Понимаешь? И я стану простым американским бизнесменом, соберу деньги на жилье. На новую машину… Но у меня не будет ни секунды, чтобы заниматься кино!.. Я должен буду забыть это все, мой контракт не оставит мне времени даже на телевизор!.. И завтра я должен буду окончательно определиться со своим будущим, понимаешь? Я должен буду сказать, куда меня направлять — в штат Орегон, в город, названия которого я не вспомню, или в Нью-Йорк! У меня ночь на решение этого вопроса, понимаешь?

Ира уже не плакала. Она лежала на ковре, шмыгала носом и смотрела в экран, на котором дрожало и шипело серое: кино закончилось.

— Честно говоря, — Ю. сел рядом, протянул Ирочке пиво, — я надеялся, что твое предложение позволит мне остаться здесь. Когда мне позвонили с телевидения и сообщили, что я должен явиться на кастинг, я подумал, что это судьба подбрасывает мне правильный ответ. Теперь я знаю, что ошибался. Правильного ответа мне никто не подкинет.

— Кто-нибудь подкинет, — равнодушно, но светло прошептала Ирочка. — Обязательно найдется кто-то, кто подкинет…

— Ну, вот ты! Ты подкинь, — Ю. улыбался, дружески смотрел на распластанную медузой Ирочку. — Ты скажи, что делать? Я веду относительно здоровый образ жизни, я учился на одни пятерки, я в жизни не обидел никого, не украл и не предал! Я много читаю, смотрю, думаю, хочу сделать мир лучше, хотя пока не осчастливил даже жен… То есть я сделал их несчастными, совершенно не желая того! Я как раз другого хотел: показать, как интересно можно жить, как глубоко видеть, если разговаривать не только о магазине! И они правы — они жили бытом, зарплатами, и если бы они ими не жили, тогда кто бы жил? Но каждому свое…

Так что мне делать, продюсер? Куда мне завтра ехать?

Ирочка, как бизнесвумен, хотела сказать, что ехать ему нужно в Нью-Йорк и не морочить себе и другим голову тупыми байками про великую силу искусства. Как отвергнутая женщина, она хотела посоветовать Ю. отправиться на три буквы и там остаться навсегда. Но в ней прорезался и кто-то третий — уставший, но понимающий человек. Как-то так неожиданно прорезался, не должно было его там быть, не предусматривался.

— А чего ты сам хочешь?

— Я хочу быть счастливым, Ира.

Все хотят быть счастливыми. И даже Ира. И ей для счастья надо совсем мало… Но она уже забыла, что ей надо для счастья… Что-то было надо еще десять минут назад…

Стало грустно и пустынно, никаких сил, никаких слез, ничего…

Она поискала глазами и увидела гитару.

— А ты играешь, да?

— Играю.

— А сыграй!

— Ты правда?

— Да…

Ю. взял инструмент, провел пальцами. И уже по тому, какой звук извлекают люди в первую секунду, становится ясно, как они играют на гитаре. А Ирочка с ее абсолютным слухом даже напряглась, с грустью думая о том, как отреагируют ее израненные нервы на возможную фальшь…