Ксения Букша - Счастье-то какое! (сборник)

– Тем более! Зато Волга, я по карте смотрела.

И они приехали.

– Круто! – сказали братья-близнецы, зайдя в квартиру.

– Не скучно тебе одному? – спросила Таня-первая.

– Нет.

Песцов сводил сыновей в местный музей прикладного искусства, на набережную Волги и, конечно, в «Макдоналдс». Таня осталась в квартире, сославшись на недомогание после дороги: она водила машину редко и быстро от этого утомлялась.

Песцову было неприятно думать о том, что она сейчас там одна и неизвестно, что делает.

Помечает территорию, подумалось вдруг, и от этой мысли стало смешно, но как-то и страшновато. Он заторопился домой.

– Рано вы, – удивилась Таня.

– Тут делать нечего, – сказали братья. – Даже к Волге искупаться не подойти.

– Пляж за городом, очень хороший, – оправдался Песцов.

– Мы завтра туда съездим, – пообещала Таня сыновьям. – И я позагораю немного, с начала лета на солнце не была.

– На ночь хотите остаться? – спросил Песцов.

– А в чем проблемы?

– У меня одна кровать.

– Но двуспальная же.

– Всем на ней улечься?

– Зачем? У меня в машине матрац дорожный. На поролоне. Я взяла на пляже полежать, вот и пригодится. Пацаны на нем вполне помещаются.

– А мы будем спать с тобой?

– Да не бойся, не трону я тебя! – рассмеялась Таня.

Ночью они оба долго не могли заснуть. Таня ворочалась с боку на бок, не выдержала, повернулась к Песцову и спросила:

– Все-таки до сих пор не понимаю, почему ты тогда к ней ушел? Ну, моложе, это да. А что еще?

– Когда мужчина уходит от одной женщины к другой, – разъяснил Песцов, – надо всегда смотреть, уходит он именно «к» – на звук пришлось надавить, чтобы ясен был смысл, – или «от». Я ушел – «от».

– Да? Интересные новости! – усмехнулась Таня, словно забыв, что Песцов не раз ей это говорил. – И сейчас тоже – «от»?

– Да. И никаких «к».

– Ясно. Мучаешь ты себя, – пожалела Таня, погладив Песцова ладонью по щеке.

Песцов рассмеялся.

– Что? – насторожилась Таня.

– Да одинаковые вы все. Одна и та же манера – внушить мужчине те мысли и чувства, каких у него нет, но должны быть. И мы ловимся на это – знаешь почему?

– Я ничего не внушаю. Почему?

– Потому что на самом деле у большинства людей ни чувств, ни мыслей. Они жизнь пережевывают, как траву. Тупо. Но вот кто-то намекает: нет, у тебя есть и мысли, и чувства, ты страдаешь, мучаешься – и так далее. И человек соглашается: да, страдаю, да, я такой вообще глубокий, дна не видно. И всё, он пропал, его тут же начинают со дна вытаскивать. За волосы.

– Ну ты и придумываешь! – огорчилась Таня. – Жаль, что ты так плохо думаешь о людях. Ты знаешь, что негативные эмоции влияют на здоровье?

– Хорошая попытка, – оценил Песцов и отвернулся.

При этом он чувствовал весьма сильное мужское влечение, но в сопротивлении влечению ощущалась новая прелесть, оно было ценнее того, что сейчас могло произойти и всё разрушить.

Наутро Таня раздраженно объявила сыновьям, что никаких пляжей, она после этого будет вся разбитая, а надо еще дома прийти в себя и отдохнуть перед рабочей неделей.

– Знаешь, – сказала она на прощание Песцову, – я правильно сделала, что развелась с тобой. Тебя в больших дозах выносить невозможно. Я бы с ума сошла.

– Вот и славно, – ответил Песцов.

Дни шли за днями, не утомляя и не огорчая неожиданностями. Один лишь Михайличев нарушал этот ритм, время от времени появляясь с выпивкой и жалобами на свою надоевшую семейную жизнь. Он описывал ее в деталях самых интимных, Песцов терпеливо и молча слушал.

– Нет, хватит, разведусь! – такими словами заканчивал Михайличев свои речи. И целый час после этого сидел, пил крепкий кофе, потому что его жена терпеть не могла видеть Михайличева пьяным и устраивала громкие скандалы, не стесняясь домочадцев.

– Да развелся бы, в самом деле, и всё! – сказал однажды Песцов.

– Легко тебе говорить! – тут же возразил Михайличев. – Как я с ней разведусь, если она, во-первых, финансовый директор моей параллельной фирмы, то есть на самом деле это я у нее параллельный, а во-вторых, мы с ней на двоих дом строим. Подстраховалась, подлая баба, уговорила меня на двух владельцев оформить. С ней-то я легко разведусь, а попробуй ты разведись с деньгами. И с домом. Она меня без последних штанов на волю отпустит, знаю я ее. Это не женщина, а маршал Жуков! Победа без пощады!

Позвонила Таня-вторая, сказала, что нечего тянуть, пора оформить развод.

Песцов поехал в Москву. Он думал, что всё ограничится посещением загса, но выяснилось: при наличии несовершеннолетнего ребенка, да еще до трех лет, нужно подавать заявление в суд.

– Что ж, подавай, – сказала жена.

– Почему я?

– Ты же хочешь развода.

– Вообще-то я не настаиваю, меня эти формальности не смущают. Деньги и так присылаю, без всякого суда. И буду присылать.

– Дело в тонкостях, – объяснила Таня, успевшая почитать об этом в интернете. – Если ты истец, то рассматриваться будет в районном суде по моему месту жительства. То есть в Москве. А если я подаю заявление, то должна буду ехать к тебе и там с тобой судиться. Как думаешь, у меня есть на это время, с ребенком и мамой на руках плюс работа?

Песцов наведался в юридическую консультацию и узнал, что развод при маленьком ребенке и не вполне ясном квартирном вопросе (он до сих пор не оформил передачу своей доли жене) – это нудная и долгая история.

Сообщил об этом Тане.

– И что теперь, в воздухе мне висеть? – спросила она. – Ни жена, ни вдова, неизвестно кто! А я еще не старуха, если кто забыл!

Песцов позвонил Михайличеву, попросил неделю за свой счет.

– Зачем?

– Развод оформляю.

– Это дело! – порадовался за него Михайличев. – Валяй, занимайся сколько надо!

Недели не хватило. Не хватило и двух. Почти месяц потребовался, чтобы оформить дарение своей доли, подать заявление на развод, дождаться рассмотрения, максимально его приблизив с помощью материально стимулированной Песцовым энергичной адвокатши. Всё это требовало расходов, учитывая проживание в гостинице; Песцов нашел самую дешевую, без удобств, ему жаль было тратить деньги, предназначенные для новой квартиры, где он наметил кое-какие улучшения.

Когда всё кончилось, когда вышли из суда с документами о разводе, жена сказала:

– Ну, теперь доволен?

И заплакала.

Он дотронулся до ее руки, чтобы успокоить, она рванула руку так, будто обрезалась или обожглась, и закричала на всю улицу:

– Не смей ко мне прикасаться! И ребенка больше не увидишь, понял? Никогда!

Песцов хотел напомнить, что решением суда предусмотрены регулярные встречи, но промолчал. Пусть отойдет. Время лечит.

Вернулся к заждавшейся квартире, целый день вытирал пыль во всех углах и уголках, приготовил ужин, откупорил бутылку вина и поздравил себя с завершением очередного этапа и окончательным разрывом с прошлой жизнью.