Гийом Мюссо - Девушка и ночь
- Название:Девушка и ночь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (5)
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-098288-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Гийом Мюссо - Девушка и ночь краткое содержание
При таинственных обстоятельствах прямо из кампуса престижного лицея исчезает студентка – Винка Рокуэлл. Говорят, она сбежала с Алексисом Клеманом, преподавателем, в которого, по слухам, была влюблена. И только несколько человек знают страшную тайну: Винка не могла сбежать с Клеманом, потому что той же ночью его убили.
Май 2017 года.
Лицей празднует юбилей. Писатель Тома Дегале приезжает в-родной город на встречу выпускников. Вот уже 25 лет ему не дает покоя тайна исчезновения Винки, в которую он был влюблен. И еще ему не дают покоя муки совести – он лучше других знает, при каких обстоятельствах был убит Клеман. И совсем не хочет, чтобы эти обстоятельства стали кому-то известны.
В ночь с 13 на 14 мая Тома разгадает тайну, которая четверть века не давала ему покоя, правда, очень дорогой ценой.
Девушка и ночь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Давай поговорим об этом в другой раз.
– Я что-то никак не пойму, зачем ты выгораживаешь Франсиса.
– Потому что я знаю его лучше тебя. А пока, если хочешь побольше узнать о его смерти, могу скинуть тебе кое-какую информацию.
– Как же лихо у тебя получается перескакивать с темы на тему!
– Ты знаешь Анжелику Гибаль, журналистку из «Обсерватера»?
– Нет, ее имя мне ни о чем не говорит.
– Похоже, у нее был доступ к полицейскому отчету. Судя по тому, что я прочел у нее, Франсис полз, истекая кровью, к остекленной стенке, чтобы написать на ней имя своего убийцы.
– Ах, ну да, я тоже это читал: бредни столичных журналистов.
– Ну уж конечно, в эпоху фабрикуемых новостей , к счастью, существует «Нис-Матен» – только она и блюдет честь профессии.
– Все шутишь, а на самом деле так оно и есть.
– Ты можешь позвонить Анжелике Гибаль и кое-что у нее уточнить?
– По-твоему, у журналистов принято вот так, запросто, сливать друг другу информацию? У тебя среди парижских писак тоже немало приятелей, так ведь?
Иногда этот малый казался совсем несносным. Исчерпав все доводы, я решил перейти к более решительным действиям:
– Если ты и в самом деле считаешь себя круче любого столичного журналиста, докажи это, Стефан. Попробуй заполучить полицейский отчет.
– Грубовато работаешь! Думаешь, я на это клюну?
– Так я и думал. Ты только языком чесать горазд. Не думал, что ОМ сдрейфил перед ПСЖ. Хотя с болельщиками вроде тебя оно и понятно.
– Ты о чем? Это же совсем разные вещи.
Помолчав какое-то время, он в конце концов заглотнул сладкую наживку.
– Ну конечно, мы покруче всяких там столичных, – в сердцах буркнул он. – Ты получишь свой чертов отчет. Мы живем хоть и не на катарские деньги, зато смекалки нам не занимать.
Дальше разговор перешел в пустую, но приятную болтовню и закончился тем, что, невзирая ни на какие разногласия, нас всегда объединяло. В 1993 году ОМ порадовал своих болельщиков единственно настоящим кубком Европы. И его у нас уже никому не отнять.
Я встал и направился к кофе-автомату, располагавшемуся в глубине зала. Через черный ход можно было попасть во двор и размять ноги. Что я и сделал, а оказавшись на улице, решил пройтись до исторических корпусов в готическом стиле из красного кирпича, где помещались учебные классы.
В отступление от правил, точнее в виде исключения, театральный кружок располагал собственными помещениями в самом красивом крыле лицея. У бокового входа я столкнулся с горсткой учеников, с шумом спускавшихся по лестнице. Было шесть часов вечера. Солнце клонилось к закату – занятия только-только закончились. Я прошел к лестнице, которая вела в амфитеатр, откуда тянуло древесным духом – дымком с запахом кедра и сандала. На арене было пусто. Вокруг повсюду висели черно-белые снимки в рамках – все те же, двадцатипятилетней давности фотографии лучших наших актеров, – а также афиши спектаклей: «Сон в летнюю ночь», «Обмен» [141], «Шесть персонажей в поисках автора»… [142]Театральный кружок в лицее Сент-Экзюпери всегда считался клубом для избранных, и в его стенах я неизменно чувствовал себя не в своей тарелке. Здесь же со временем сделали постановки по «Клетке для чудаков» [143]и «Цветку кактуса» [144]. В уставе кружка уточнялось, что в нем могут участвовать два десятка учащихся. Но у меня не было ни малейшего желания составить компанию этой братии, даже когда ею руководила моя мать вместе с Зели. В свое оправдание Аннабель сделала все возможное, чтобы открыть двери кружка для большего числа учащихся, равно как и для более современных культурных веяний, но старые традиции оказались ей не по зубам: на самом деле никому не хотелось ломать этот оплот хорошего вкуса и так называемый междусобойчик и превращать его в бесконечное действо наподобие какой-нибудь «Классной комедийной тусовки» [145].
Вдруг дверь позади эстрады открылась и на сцену вышла Зели. Сказать, что она не видела, как я пришел, было бы лукавством.
– Ты что здесь забыл, Тома?
Я тут же вскочил на сцену и оказался рядом с ней.
– От такой радушной встречи и впрямь теплеет на душе.
Она смотрела на меня в упор, не мигая.
– Ты здесь не у себя дома. Те времена давно прошли.
– А я никогда и нигде не чувствовал себя как дома, так что…
– Сейчас расплачусь.
Поскольку я не знал точно, что ищу, первую удочку пришлось забросить наудачу:
– Ты ведь по-прежнему входишь в правление?
– А тебе какая разница? – ответила она, складывая вещи в кожаную папку.
– Если так, тебе должно быть известно, кто финансирует строительные работы. Думаю, все члены правления должны быть в курсе, тем более что этот вопрос наверняка у вас ставился на голосование.
Она воззрилась на меня уже с любопытством.
– Первый транш поступил в виде займа, – сообщила она. – На оплату той части работ, за которую голосовали на правлении.
– А остальное?
Она пожала плечами, закрывая папку.
– За остальное проголосуем, когда придет время, хотя, признаться, я не очень понимаю, где правление собирается искать эти деньги.
Очко в мою пользу. Тут мне в голову совершенно неожиданно пришел другой вопрос:
– Ты помнишь Жан-Кристофа Граффа?
– Конечно. Хороший был учитель, – призналась она. – Правда, слабак, хотя человек, в общем, замечательный.
Порой Зели городила несусветную чушь.
– А знаешь, почему он свел счеты с жизнью?
Она насторожилась и спросила:
– Думаешь, существует один разумный ответ на вопрос, зачем люди кончают с собой?
– Перед смертью Жан-Кристоф написал мне письмо. В нем он признавался, что любил какую-то женщину, впрочем, без всякой взаимности.
– Любить и не быть любимым в ответ – удел многих.
– Будь, пожалуйста, посерьезнее.
– Увы, я очень даже серьезна.
– Ты в курсе этой истории?
– Да, Жан-Кристоф мне рассказывал.
По какой-то неведомой мне причине Графф, мой наставник, самый тонкий и благородный человек из всех, с кем я когда-либо общался, питал расположение к Зели Букманс.
– Ты знаешь эту женщину?
– Да.
– Кто она?
– Да что ты ко мне пристал?
– Я слышу эти слова уже второй раз за день.
– И, думаю, еще услышишь.
– Так кто же была та женщина?
– Если Жан-Кристоф тебе не сказал, то я и подавно не скажу, – отрезала она.
Она была права, но мне от этого стало не легче. Тем более что я знал, почему он этого не сделал.
– Он просто постеснялся.
– Что ж, тогда уважай его стеснительность.
– Я назову тебе три имени, и ты скажешь, ошибаюсь я или нет, идет?
– Я не собираюсь играть в эти игры. Не оскверняй память мертвых.
Но я слишком хорошо знал Зели и понимал: она не в силах отказаться от такой бесчестной игры. Потому что таким образом библиотекарша имела бы власть надо мной хотя бы какое-то время.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: