Упырь Лихой - Славянские отаку

Всю дорогу до дома Иван агитировал их вести здоровый образ жизни, бросить пить и побольше гулять в лесу.

— Охуеть, Ванька меня слил! — бесился Сергеич на втором этаже. — Парню надо жрать нейролептики горстями, а этот такой: «Не могу обследовать без согласия пациента».

— Не могу не осудить несвойственный вате либеральный подход к пациенту, — соглашался Егор. — По законам карательной психиатрии хохла надо было привязать к стулу и спринцевать галкой в задний проход.

— Давай! — Сергеич расстегнул его ремень.

Они долго лежали на футоне в позе 69.

Хлопнула дверь внизу.

— А где эти два клоуна? — громко спросил Нестеренко.

— Да хуй знает, надеюсь, что свалили! — ответил Коля.

— Так где тут автобусная остановка? — спросил Иван.

— Соси быстрее, — скомандовал Сергеич. — Я им щас покажу, кто тут главный клоун.

— Не буду бороться с тобой за первое место, — Егор застегнулся. — Потом дососу, ты так два часа будешь стонать.

Сережа вытер сперму с лица, и они отправились наказывать Нестеренко.

— Иван, скажи честно, что ты думаешь о психическом здоровье хохла? — спросил Сергеич, как бы приглашая всех к дискуссии.

Коля вышел во двор, принес топор и несколько чурок. Он рубил размашисто, быстро и ровно.

— В этом доме колет дрова только он, у меня так не получается, — с гордостью сказал Дмитрий. — Я все время пораниться боюсь, а ему-то похуй.

— Так насчет хохла, — напомнил Сергеич. — Ваня, что думаешь?

— Да ничего не думаю, — смутился Иван. — Я вообще считаю, что он здоров. Физический труд, ежедневные прогулки, зимой лыжи, летом велик, ночью ебля, и все будет в порядке. Надо не забывать и про халф-лайф, но в умеренных дозах. Компьютера нужно поменьше. У мальчика, конечно, мигрени, но снижения интеллекта я не заметил. Короче, если ты не специалист, не надо навешивать ярлыки. А то Николай у них — шизофреник, Дмитрий — садист, Сережа сексуальный маньяк, а Егор — аспергер. На самом деле вы все здоровы. Не надо прикрывать агрессию и жестокость психической болезнью. Я знаю многих шизофреников, которые никогда не говорят друг другу гадости.

Вошел Коля с топором:

— И что вы так долго обсуждали, глядя на меня?

— Ничего! — заволновался Сергеич. — Ваня тут сказал, что ты совершенно здоров. Но нужна, конечно, помощь психолога. Ну, чтобы преодолеть созависимость.

— Зачем? — Коля сунул лежащие на кухне сухие дрова в камин и вышел на улицу за новыми. Казалось, ответ Сергеича его не интересовал. Он вернулся и положил сырые дрова рядом с камином. — Малыш, где у нас жидкость для розжига?

— У меня в голове. Уйди, я сам, — ответил Нестеренко.

— Короче! — объявил Коля. — Сегодня у нас снова будет интересная игра. Но только не пейнтбол, а гонка преследования. Бежим один круг, потом вы стреляете. Победитель ебет меня.

Два клоуна, отталкивая друг друга, помчались наверх за снаряжением.

— Я их легко сделаю, — Нестеренко сплюнул в камин.

Вышла небольшая проблема: у Сергеича ножки были как у Золушки, пришлось напихать в лыжные ботинки скомканную бумагу. Иван тоже надел лыжи, но заявил, что отказывается от главного приза. Коля разделся, оставив только очки и лыжные ботинки.

— Я холода все равно не чувствую, — объяснил он. — Но вы там разогрейте меня как следует.

Егор сразу вырвался в лидеры. Он оставил позади Нестеренко, тяжеловесного Сергеича и Ивана, который, как настоящий биатлонист, страдал астмой и закашлялся на старте. Даже хохол не мог догнать шустрого еврея. Егор ждал Колю на позиции, гадая, где, собственно, мишень.

— Мишень — это я, долбоеб! — Коля пронесся перед ним на лыжах. Егор выстрелил ему в зад и не попал.

— Получай, говнюк! — Нестеренко залепил краской в зад Егору.

Пыхтя, подъехал Сергеич, он вообще не стал никуда стрелять и накинул на Колю пуховик. Иван еще приходил в себя.

— Обосрался, Бьерндаллен? — приветствовал его Егор.

— Я не участвую в ваших содомских играх, — угрюмо ответил Иван. — Советую подумать перед тем, как еще сильнее травмировать психику Николая.

— Да это он нам всю психику поломал, — обиделся Сергеич. — Его няшность превращает нас в животных с низменными инстинктами.

Иван тоскливо смотрел в темноту за окном, понимая, что придется ночевать в яойной хате среди опасных извращенцев и при полном отсутствии санитаров. У хохла снова болела голова, он лежал в спальне, а Дмитрий гладил его и поил чаем. Сережа миловался со своим мудаком на ковре.

— И снова нет повода не выпить! — изрек Иван в пустоту.

— Бар справа от раковины! — крикнул Егор.

Иван никогда ничего не делал в гостях без разрешения, но сейчас отважно достал бутылку виски и налил себе. Выпил и налил еще.

— И снова нет повода не выпить!

Услышав кодовое слово, к нему присоединился Дмитрий. Коля сразу забыл, что у него болит голова, и достал закуску. Егор наливал, в основном себе. Сережа зачем-то расставлял и зажигал свечи. Иван испугался такой интимной атмосферы, и Сережа, словно угадав его мысли, выключил свет:

— Ночь ста страшных историй объявляю открытой.

— Ээээ… может, просто сеанс психоанализа? — робко спросил Иван.

— Нет, мы возьмемся за руки, будем вызывать духов и качать стол, а потом в нас войдет Сатана, — Дмитрий действительно взял за руку Ивана, тот дернулся.

— Ладно, если у нас тут шабаш, позвольте стать главным жрецом, — Иван налил еще и сел во главе стола.

— Итак, господа. Я гомофоб и считаю, что гомосексуализм — это психическое заболевание, хоть его и нет больше в МКБ. Знаю, что это интолерантно, но не могу не заметить, что геи чаще ведут себя неадекватно, чаще подвержены суицидальным мыслям и чаще становятся жертвами насилия. Геи обладают повышенной виктимностью, то есть провоцируют общество на насилие по отношению к себе. Что мы и наблюдаем на примере Николая.

— Вата есть вата, — процедил Егор. — Геи нарочно сходят с ума и провоцируют общество, чтобы их вешали и закатывали в землю бульдозером. Простите, Иван, но конкретно от вас я ожидал большего профессионализма.

— Проблема-то в том, что вы не геи, — перебил его Иван. — Я видел настоящих геев. Они не боятся своей сексуальности, участвуют в культурной жизни, борются за свои права. Короче, ходят с открытым лицом. А вы — с открытой жопой, я извиняюсь. Лиц я на вашем форуме не видел. Вы гомофобы, господа. И травите единственного открытого гея.

— Да никто меня не травит, я сам хочу, — возразил Коля. — Меня правда только это возбуждает.

— Николай, может, вы просто врете себе? — спросил Иван. — Может, вам просто нужно, чтобы вас любили, но вы подстраиваетесь под роль жертвы, чтобы удовлетворить партнеров?

— Он просто хохол! — влез Дмитрий. — Нация 404 обладает повышенной виктимностью, это позволяет ей вечно давить на слезу и выпрашивать вкусные подачки. Это не жертва, а вампир 201 левела. Заставляет вас чувствовать себя говном 25 часов в сутки.