Борис Кригер - В Бездне

Существует целая серия подготовительных упражнений, одно из них называется «Сonfront». Два человека должны сесть друг напротив друга на расстоянии около метра и никак не реагировать на слова оппонента. Тот может оскорблять партнёра, смеяться, рассказывать анекдот. Конечно, подразумевается не физическое, а визуальное и словесное воздействие. И подросток не должен проявлять никакой реакции.

— Но в молодёжной среде часто воздействуют физически, бьют.

— Это уже другая ситуация. Если человек может воспротивиться хотя бы словесному воздействию, это большой шаг к тому, что он найдёт иной путь, не последует слепо за группой. Упражнение «Сonfront» очень ценно для психологии личности, потому что не реагировать на агрессивную речь невероятно сложно. В людях заложена особенность выдавать сильную реакцию на слова. Казалось бы, слово — всего лишь нематериальный объект, пустое сотрясение воздуха.

— «В начале было слово…» Мы знаем, что слова вызывают эмоциональную реакцию, которая порой подобна физической боли.

— А почему? Слово, жест или запах часто становятся триггером к появлению сильной эмоциональной реакции. Человек может до поры даже не знать услышанного слова, однако в какой-то момент оно срабатывает. Для этого нужно понимать сказанное. Например, мужчина не владеет мексиканским языком. Проходящие мимо подростки произносят какое-то ругательство по-мексикански, но не с интонацией оскорбления, а между делом, просто так. Если человеку незнакомо это слово, он улыбнётся или подумает, что с ним здороваются. Но если значение известно, трудно сказать, как мужчина среагирует. Большинство почему-то выдаёт агрессивную реакцию, двойную: либо бить, либо бежать.

— Fight or flight.

— А упражнение «Сonfront» выводит личность на другой уровень. Вам что-то сказали, но это лишь звук, слово, не действие — не реагируйте. Это очень сложно, особенно с некоторыми словами. В подготовительной фазе мы выявляем именно такие слова.

— Иногда пассивная реакция вызывает ещё большую агрессию.

— Правильно. Но не стоит поддаваться, ведите себя так, как нужно вам.

— Но тогда противник перейдёт к действиям: начнёт драку, убьёт, отравит вас.

— Совсем необязательно. Пусть ко мне обращаются с ругательством и конфликтом, а я поведу себя спокойно.

— Но ведь цель противника — унизить. Если слабые меры не действуют, он будет повышать градус агрессии.

— Не всегда. Я долгое время жил в Израиле среди общины горских евреев, очень эмоциональных людей. Первое время я даже пугался. Иногда местные начинали поносить друг друга ужасными словами, громко кричать и яростно размахивать руками (однако, не приближаясь близко). Через час я наблюдал, как они вместе пили чай, вспоминали родственников — уже без агрессии, абсолютно нейтрально. Боже мой, что это было и что произошло потом? Слова ранят только тех, кто воспринимает их как оружие.

— Всё же в некоторых ситуациях лучше отреагировать так, как ожидает оппонент, чтобы не эскалировать конфликт. Вам сказали: «Ты дурак!», — вы ответили: «Сам дурак», — сделали вид, что обиделись, и ушли, а внутри ничего не испытываете. Здесь и закончилась вся агрессия. Если же в ответ на ругательство я усядусь и стану вызывающе смотреть на противника, выражая полное безразличие, человек скажет что-то ещё, так как почувствует, что этого недостаточно, и стукнет меня стаканом по голове. Мы возвращаемся к моменту, когда иногда лучше войти в роль, которую вам предлагают, чтобы не усугубить ситуацию.

— Да, в некоторых ситуациях для погашения конфликта можно поступить и так. Но самое главное, что человек не среагирует эмоционально. В ответ можно сказать что угодно, не обязательно сидеть и молчать.

Упражнение вырабатывает в подростке такую способность. Человек в состоянии что-то ответить, но не полезет в драку, не среагирует эмоционально, воспользуется словами, как в вашем примере. Есть ещё один приём против кибербуллинга (школьной травли) — так называемое психологическое айкидо. Человек в утрированной форме соглашается с оппонентом. Например, его называют дураком, а он отвечает: «Да, я дурак, я такой».

— Это снижает градус агрессии?

— Как правило, да. Ведь противник рассчитывает на другую реакцию, а с ним соглашаются: тогда зачем ругаться? Принцип айкидо срабатывает очень часто, особенно в семейных отношениях. Но подчеркну главное: можно говорить в ответ слова, но нельзя реагировать эмоционально.

— Значит, если муж скажет жене: «Ты потаскуха», она должна согласиться: «Да, я потаскуха!»?

— Это уже крайний случай.

— И тогда муж схватится за нож или начнёт душить супругу. Нужно быть очень осторожным при обобщении.

— Безусловно, это не панацея.

— Но есть ещё одно противоречие. С одной стороны, не выражать свои эмоции — плохая привычка.

— Да, в определённых ситуациях.

— Иногда люди переходят в болезненное состояние с чувством потери себя, отстранённости, словно наблюдают за собственной жизнью со стороны. Такие симптомы возникают при неврозах. Люди жалуются: «Я не чувствую себя, смотрю на свою жизнь со стороны».

— Это есть болезненное состояние.

— И если человек будет тренироваться в подавлении живой реакции, то может легко вогнать себя в это состояние.

— Нет, потому и проводятся специальные тренировки, ведь человек отказывается от реакции осознанно.

— Но для чего это нужно?

— Чтобы избежать конфликта, чтобы вас не ударили по голове. Если мне заявят: «Ты дурак», — а я отвечу тем же, конфликт не прекратится.

— На этом всё закончится, люди встанут и разойдутся.

— Вовсе нет. Следующий этап — тот, о котором упоминали вы, то есть развитие конфликта: «Ах, значит, я дурак?!»

— Эскалация.

— Да, происходит эскалация конфликта.

— Это касается и развода?

— С точки зрения психогенетики разрыв отношений очень часто предопределён заранее — конечно, не однозначно. На это влияет много факторов: окружающая социальная среда, личное отношение к тому или иному вопросу (например, к семье). Но очень часто стереотипы поведения, которые имелись в родительской семье, исполняются детьми. Поэтому, если люди хотят прервать отношения, всегда нужно смотреть, целесообразен ли развод в той или иной паре. Иногда к такому решению толкают просто переживания каких-то очень тяжёлых отношений, и ситуацию можно исправить.

Если же развод предопределён генетически, то стереотипы поведения, которые наблюдались в родительской семье, в дальнейшем переносятся людьми и в собственные отношения с супругом. Может произойти столкновение двух совершенно разных культур, где отличается восприятие даже базовых понятий, таких как любовь, комфорт, забота, уверенность. Каждый человек видит это по-своему. Молодая пара начинает совместную жизнь, и первое время всё кажется прекрасным благодаря влюблённости. Но примерно через 9-12 месяцев каждый обнаруживает в партнёре стороны, которые его совсем не устраивают, начинаются ссоры. Если люди признают существование проблемы, им можно помочь — разъяснить, научить правильно общаться, слышать друг друга. Если этого не происходит, то уже через 1–2 года такие пары распадаются. Если же мужчина и женщина создают семью, заводят детей, проблема остаётся непроработанной. Тогда муж, к примеру, не понимает, почему обиделась жена: что же он такого сказал? А жена пытается разгадать, что же имел в виду супруг. Здесь начинается манипулирование. В то же время накапливается взаимная агрессия, потому что в семье царит сильное непонимание. Если такая пара вовремя приходит на консультацию, есть шансы сохранить семью, особенно при наличии любви и чувств. Развод вовсе не обязателен.