Сергей Соболев - Мост Её Величества

В устье реки Итчен, примерно в миле от моста, работает земснаряд. К нему прильнула самоходная баржа: если не чистить регулярно фарватер от наносов, от вязкого ила и песка, река очень быстро перестанет быть судоходной. Но вряд ли оператора землечерпалки интересует то, что происходит в данную секунду на мосту — у каждого свой бизнес…

— Выводим, — сказал субъект в ветровке. — На «южную» сторону.

Двое, смахивающие в своих одеяниях на монахов, придерживая с двух сторон за локти, повели третьего к перилам моста. Кстати, этот третий — я.

Меня бьет крупная дрожь. Не припомню даже, чтобы хоть когда-нибудь прежде так основательно колбасило. Я слышу, как лязгают мои зубы; каждый вдох сопровождается судорожными спазмами и всхлипами — как будто я вдруг разучился нормально дышать. От холода ли, от нервного ли перенапряжения, от дурных ли предчувствий так капитально прихватило — этого не знаю. Скорее, от всего вместе взятого.

Сегодня — первое сентября. Примерно через три часа, с учётом разницы во времени, моя дочь, — находящаяся далеко отсюда — примерив новый комплект формы, с наплечным рюкзачком, набитым новыми учебниками и тетрадями, отправится в расположенную неподалеку от нашей девятиэтажки гимназию. На торжественном мероприятии по случаю начала нового учебного года наверняка будут присутствовать ее дедушка и бабушка, соответственно, мои тесть и тёща. Когда я думаю о дочери, о том, что ей на днях исполнится четырнадцать, — лишь четырнадцать — что она еще ребенок, — хотя рассудительна и самостоятельна не по годам — у меня перехватывает дыхание.

Наша компания — двое «самаритян» и я посередине — перебралась с проезжей части на выложенную плиткой пешеходную дорожку. Остановились у бортика ограждения, тянущегося вдоль моста Оно, надо сказать, относительно невысокое. Точно не укажу, сколько в сантиметрах или в дюймах, как-то не додумался захватить с собой рулетку. Рост у меня хорошо за сто восемьдесят; так вот, перила ограждения находятся на уровне моего солнечного сплетения.

— Сейчас вы положите руки на перила, — сказал тот, что цепко держал меня за левое предплечье. — Вы слышите, Arthur?

— Да.

— Медленно, без резких движений! — скомандовал второй «самаритянин». — Руки на перила — ладонями вниз.

В узкие, поставленные стоймя серо-коричневые бетонные блоки вмурованы короткие штыри; к ним прикреплены — сплошной лентой вдоль выложенной плиткой пешеходной дорожки — деревянные перила, на которых сейчас лежат мои нервно подрагивающие ладони. От перил веет холодом; ощущение такое, что кожа касается стенки морозильной камеры. С моего правого запястья отщелкнули браслет, но отметил это обстоятельство только задним числом, когда рука уже была свободна.

Одет я в то, в чём меня взяли: светлые свободные брюки, добротные «шузы» цвета кофе с молоком, синяя в светлую полоску сорочка с закатанными рукавами. Или, наоборот, светлая в синюю полоску? Не важно. Мы купили её, помнится, в Marks&Spencer примерно месяц назад, когда выпал наконец-то свободный день, и мы смогли выбраться, как говорят в нашей среде, в «таун». Я не собирался, сколько помню, ничего такого себе покупать, но попробуйте спорить с женщиной. Особенно с такой, как Tanja.

Ремень и шнурки у меня отобрали двое суток назад, но не эти, не «самаритяне», а полицейские — при оформлении в СИЗО. На рубашке спереди узор из засохших пятен крови.

Я очень надеюсь, что моя вторая половина — лучшая, единственная, бесконечно дорогая — сейчас в безопасности. Но стопроцентной уверенности нет; и это главная причина тремора, овладевшего мною после разговора с джентльменом, попросившим называть его «мистер Вулси».

Зачем они привезли меня на этот мост? Что им от меня нужно? Есть несколько версий, несколько объяснений; но, подозреваю, все они далеки от истины.

Мост.

Раз уж они меня сюда доставили, — наверняка по приказу мистера Вулси — то… То вряд ли это случайность.

Они знают обо мне больше, чем я мог себе это представить. Возможно, они знают обо мне кое-что такое, чего я сам о себе пока не знаю.

До сих пор не могу прийти в себя после завершившегося всего четверть часа назад разговора с мистеров Вулси. Оказывается, я доставил кучу хлопот неким серьезным людям. Последние 48 часов непосредственно перед моментом моего задержания я числился в верхней части списка самых разыскиваемых личностей на всей территории Соединенного Королевства. Охренеть.

В любом случае, это уже не имеет особого значения. Лично я убежден в том, что у меня нет того, что ищут эти джентльмены — что бы это ни было. Я не могу передать им то, чего у меня нет и никогда не было.

Отсюда следует вывод, — логичный вывод — что моя песенка спета.

Как мне и было велено, я держу руки на перилах. Во всяком случае, пытаюсь — меня по-прежнему трясет лихоманка. Кто-то из этой парочки прихватил в горсть ворот сорочки — наверное, на случай, если я попытаюсь до срока сам соскользнуть с темы, перебросив тело через перила ограждения.

Я их называю про себя «самаритяне»; это определение пришло мне в голову минуту или две назад, когда вэн остановился на мосту. Что-то щелкнуло в мозгу; и я даже знаю, с чем это связано.

Чуть дальше того места, где мы сейчас стоим, ярдах в двадцати примерно, к перилам с внутренней стороны пешеходной дорожки прикреплен кругляш размером и формой напоминающий большую головку сыра. Обод его окрашен в синий цвет, по краю идет узкая красная полоса; лицевая же сторона светлая, если не сказать, белая. В верхней части полукружъем надпись: emergency. В нижней части указано предназначение этого странного девайса: Help point. Сам этот кругляш напоминает изображение лица грустного человечка: вместо глаз вмонтированы две кнопки, прорезь для динамика или микрофона смахивает на рот с опущенными уголками

Рядом укреплена табличка с душеспасительной информацией.

SUICIDAL?

DESPAIRING?

CALL SAMARITANS

А еще ниже указаны номера телефонов, по которым следует позвонить, если вдруг появилось острое желание «полетать».

Из-за спины долетел сторонний звук; похоже, из машины выбрался третий и последний из их компании — тот, что сидел за рулем. Я не знаю доподлинно, кто они такие. Взрослые, матёрые мужики. Все трое примерно моего возраста — между тридцатью пятью и сорока. Судя по навыкам и стати, сотрудники какой-то из спецслужб. Возможно — возможно — «частники», имеющие немалый опыт работы в силовых структурах.

— Arthur, вы в курсе, какова высота этого моста? — Вопрос задал тот «самаритянин», что подошел к нам от вэна. Не дожидаясь ответа, он сам озвучил цифру. — Девяносто два фута.

«Двадцать восемь метров», — вычислил встроенный калькулятор, все еще не отказывающийся служить своему хозяину. — «Высота десятиэтажного дома» — зачем-то добавил внутренний голос.