Виктор Маслов - Земля тридевятая

- Надо бы, пруд найти, или озеро, - сказала вдруг Катя.

- Или речку, - поддержал Олег, - искупаться не помешает.

- Умыться и то негде, я так не могу. У меня зубная щетка и паста в чемодане остались.

- Надо у нашей знакомой спросить, где тут поблизости пруд.

Только не было ее нигде, исчезла и больше не появлялась.

- Придется идти дальше, - сказал Олег, - прогуляемся, посмотрим, что это за место, а через семь дней вернемся в избушку. Девицей оставаться не хочу.

О чем в это время думала девушка, осталось загадкой. Однако лицо ее залило краской. Хотела, было, что-то сказать, но передумала. Взяла в руки орех явор.

- Ой, смотри, один выступ отвалился!

И впрямь, остались шесть шишечек.

- Скорее бы неделя прошла, - скривился он. - Часы стоят, видно, выбросить их придется.

Катя не возражала. Ну и что, что швейцарские, толку от них все равно никакого!

Глава четвертая

Наконец-то! Катя смотрела на парня и посмеивалась. Сегодня они проснулись каждый в собственном теле.

- Эх, хорошо! - Олег вышел на улицу и с чувством потянулся. Затем обернулся и с подозрением спросил: - Что смотришь с ехидцей?

- Упустил ты момент, парень, - ответила Катя и добавила, ничуточки не смутившись, - секс в чужом теле, да еще в мужском, прикольно!

Челюсть у него отпала.

- Ты серьезно?

- Серьезней некуда. Думаешь, я бы удержалась, когда еще такое попробуешь?

Некоторое время он молчал, переваривая услышанное и не понимая, шутит она, или он, в самом деле, распоследний дурак? Решив оставить ее слова без внимания, сказал: - Позавтракаем и в путь, надоело тут сидеть.

- И мне надоело.

Они нарвали творожных орехов и позавтракали, запивая рассыпчатую мякоть сладким соком. Успели уже разобраться, в каких орехах творог, в каких мякоть, напоминающая мясо, а где самый настоящий ароматный ситный хлеб.

- Джинсы у меня расползаются, - сообщила девушка, - и куртка, словно ее десять лет носили.

Олег вынужден был признать, что его одежда также ветшает на глазах.

- Придется нам скоро одеваться, как та бабуся, - сказал он. Девушка фыркнула.

- Мне местная мода не нравится. Не хочется выглядеть дикаркой.

Ему одежда из листьев тоже была не по нраву, но, не голым, же ходить?

Не прошли километра, увидели поле, за ним деревню. Десятка два деревьев-домиков, разбросанных тут и там в беспорядке.

- Вот тебе и населенный пункт, - сказал Олег и не удержался, чтобы спутницу не поддеть, - узнаешь про железную дорогу и автобусную станцию. А еще лучше, поймаешь такси.

- Зря смеешься, выясню, по крайней мере, далеко ли до города.

- До города? - удивился он, утвердившись в мысли, что в этом диком мире городов нет.

- Что ж, попробуй, поговори с местными.

Из домиков навстречу высыпали несколько мужиков, бородатых, все в той же одежде из широких листьев. Олег пожалел, что не догадался прихватить с собой палку потяжелее. Мало ли, что у аборигенов на уме?

- Здравствуйте! - обратилась Катя к мужчинам.

- И вам не хворать, - вперед выступил, как потом выяснилось, староста деревни. Он окинул девушку странным взглядом, словно женщин с рождения не встречал. В разговор вмешался Олег.

- Есть ли другие деревни по соседству, и далеко ли до города?

- Деревни, как же, имеются. Грибки недалече, за ними Усолье, Моршанцы вымерли, в болото ушли.

- А город? - спросила Катя, в то время как мужики разглядывали ее вдоль и поперек.

- Вы, верно, имеете в виду самую большую деревню? - ответил староста, звали его Ухарь за стать могучую и силушку молодецкую. - Городов у нас нет.

- Где тут поблизости пруд или речка? - задал наболевший вопрос Олег. - Нам бы помыться.

- Окромя колодца других водоемов в округе нет, - сказал Ухарь к огорчению путников, - а вот баньку, истопим, с превеликим удовольствием.

Деревенские оказались людьми гостеприимными, проводили в просторную избу, накормили сладкими орехами. Как выяснилось, на полях орехи тоже встречались, только мелкие. Выращивали здесь и местную картошку, так называемую, руху. Пока гости трапезничали, в избушку набились любопытные, что интересно, исключительно мужчины.

- А дети где? - поинтересовалась Катерина.

- К чему нам дети? - ответил староста и добавил: - В двух дневных переходах отсюда деревня Малявки, там дети живут.

- А женщины?

Вместо ответа Ухарь обратился к Олегу.

- Скажи, друже, что это за существо пришло с тобой?

Тот чуть не поперхнулся, услышав вопрос.

- Подруга моя, Катей зовут.

- Невидаль твоя Катя, человек ли, или животное?

"Куда я попал? - подумал Олег, в то время как спутница стала похожа на грозовую тучу. - Уж не деревня ли это меньшинств?". Оказалось, с выводами он поспешил. Судя по репликам присутствующих, обсуждающих внешний вид подруги, проблемы брака и половой жизни перед мужиками не стояли. Как биолог, Олег предположил, что, возможно, в пище присутствуют добавки, подавляющие древние инстинкты. Странным ему это показалось, хотя странным здесь было все!

- Вот что, человече, - продолжал Ухарь, - народ мы добрый, любознательный, уродства подобного не видывали. (Это он Катю имел в виду!) Имеется у нас к тебе маленькая просьба.

- Все, что угодно, - ответил наш герой, насытившись и пребывая в самом благоприятном расположении духа. И тут же о сказанном пожалел, получив от подруги локтем под ребра, потому как услышал следующее.

- Баньку мы вам в общей избе спроворим, а просьба будет такая. Чтобы все желающие могли на странную твою Катю поглядеть без уродливой вашей одежки. Мыслю я, больно любопытное зрелище.

Посмотрел на Ухаря Олег, не шутит ли? Но тот говорил вполне себе серьезно.

Катя чуть не свалилась с лавки, Олег ее вовремя поддержал. Девушка покраснела, лицо воспылало гневом. Это что, все деревенские мужики соберутся на нее глазеть? А там, глядишь, и потрогать захочется?

Минуту стояла тишина, герой наш размышлял, как старосте отказать, чтоб не обидеть.

- Есть ли у вас какие запреты? - спросил он и добавил: - Нам тут старушка одна не велела огонь жечь и свиней лесных трогать.

Лица у мужиков стали озабоченные.

- Верно, нельзя так делать, - ответил, волнуясь, староста, - а что за старушка такая?

Олег рассказал про одинокую избушку и ее обитательницу.

- Ты, человече, встретил могущественного духа лесного, Ягаю, - произнес потрясенный вождь, - запреты ее нельзя рушить.

- В таком случае, запрет касается и моей подруги, - сказал Олег, - не разрешила старушка никому, кроме меня, рассматривать ее в голом виде.

Слова произвели впечатление. Разочарование оказалось велико, однако Ягаю никто ослушаться даже не помыслил. Посему баньку приготовили там, где положено, а не в большой избе, предназначенной для зрителей.

- Меня тоже стесняешься? - спросил Олег тихонько.